Глава 18

«Надо собраться с духом и позвонить», — думал Фрэнк, несколько раз порываясь поднять трубку, но всякий раз отдёргивал руку, будто от удара током.

— Мистер Кеплер, мне нужно с вами поговорить. Это очень важно, — быстро проговорил он, опасаясь, что его тесть бросит трубу.

— Форден, моя дочь подаёт на развод, — услышал он резкий голос Кеплера. — И если вы выполните свою угрозу и расскажите, что она спасла вам жизнь, я спрячу её в надёжном месте, где её никто не найдёт.

— Кеплер, я не собираюсь это делать, — объяснил спокойно Фрэнк. — Я лишь хочу поговорить с ней и вами. Извиниться. Пожалуйста.

Повисла пауза, словно Кеплер не мог переварить эти простые слова.

— Приходите. Но Дайану не увидите. И не просите.

Остановившись у дверей гаража, Фрэнк задумался, на каком транспортном средстве ему добираться до особняка владельца автогиганта города. Поехать на машине, которую подарил Кеплер, польстить ему? Или на собственном «Мустанге», показав, что он стал прежним. Постояв в раздумьях, Фрэнк решительно направился к гаражу, и сел за руль своего «Мустанга». Добравшись до особняка, тщетно пытаясь справиться с волнением, вошёл в дверь. Кеплер, пребывая в мрачном расположении духа, уже поджидал его. Оглядев с ног до головы, он холодно проговорил:

— Идемте.

Когда они вошли в кабинет, Кеплер воскликнул в ярости:

— Вы понимаете, черт возьми, какой вы мерзавец? Вы бросили свою жену в первый же день после свадьбы?! Это немыслимо!

— Да, прекрасно понимаю, — ответил Фрэнк. — У меня есть прекрасное оправдание, но я не буду вам его говорить. Я ощущаю свою вину перед Дайаной.

Кеплер как-то странно взглянул на собеседника и сказал уже мягче:

— Вы можете мне доверять, Фолкленд. Расскажите, что произошло. Кажется, вы стали прежним. Надеюсь, что так.

— Я вернул свои воспоминания, избавился от влияния Уолта, — через паузу, глухо объяснил Фрэнк. — Мне безумно стыдно перед вами и Дайаной. Я хотел лишь извиниться перед ней.

— Извиниться? — медленно повторил Кеплер, и вздохнул. — Хорошо. Питер, позовите Дайану, — проговорил он, нажав кнопку связи.

Скрипнула дверь, Фрэнк обернулся. На пороге стояла Дайана, обиженно надув губки, и казалась сильно рассерженной. Он подошёл к ней и, вглядываясь в глаза, как можно мягче сказал:

— Принцесса, прости меня, я …

Она неожиданно прижалась к нему, обвив руками за шею, поцеловала.

— Я счастлива, что ты вернулся, — сказала она, и радостная улыбка осветила её лицо.

Кеплер лишь хмуро наблюдал за ними.

— Ладно, поговорите наедине, — бросил он. — В гостиной.

Предчувствуя тяжёлый, неприятный разговор, Фрэнк отправился вслед за Дайаной. В просторной гостиной, оформленной в белоснежном стиле, стоял набор мягкой мебели — длинный, низкий диван, кресла, тахта, и большой аквариум, в котором плавали яркоокрашенные тропические рыбки. Здесь царила умиротворяющая, расслабляющая атмосфера, но Фрэнк ощутил сильный дискомфорт от того, что интерьер, располагающий к приятному отдыху, совершенно не соответствовал его гнетущему настроению. Они присели на диванчик и Дайана, улыбаясь, проговорила:

— Расскажи мне, что произошло. И мы помиримся.

— Дайана, мы и не ссорились, просто… Я не могу тебе объяснить, принцесса. Мне очень стыдно перед тобой. Я очень хотел бы загладить свою вину.

Она села рядом, обняла и с сиявшими от счастья глазами, проговорила:

— Если ты хочешь, чтобы мы помирились, мы должны больше никогда не расставаться. Мы поедем сейчас кататься на яхте. И ты будешь меня любить. Очень сильно, — добавила она, нежно прижимаясь к нему. — Хорошо?

Не выдержав её по-детски открытого, радостного взгляда, Фрэнк нахмурился, отвёл глаза, мучительно соображая, как выпутаться из этой ситуации, не ранив души несчастной девочки.

— Я понимаю, — вдруг произнесла Дайана упавшим голосом, глаза погасли. — Ты пришёл, чтобы сказать, что уходишь. Ты меня не любишь. Я это поняла ещё тогда. Надеялась, глупая, что смогу тебя удержать.

От этих слов, сказанных, будто умудрённой опытом женщиной, повеяло такой безнадёжной тоской, что Фрэнку захотелось взвыть.

— Дайана, прости меня. Обстоятельства меня заставили …

Она прижала пальчик к его губам и проговорила:

— Я сама виновата. Хотела тебя купить. Что ты хочешь получить при разводе? — деловито поинтересовалась она.

— Ничего, — коротко ответил Фрэнк. — Готов сам заплатить.

— Ты странный, — задумчиво произнесла Дайана. — Мог притворяться и дальше, что любишь меня. Придумать оправдания, помириться. Брать деньги папы, и тратить их, куда нужно. Но почему-то не захотел этого сделать.

— Дайана, и ты была бы счастлива, если бы я так делал? — спросил он, всматриваясь в выражение её лица.

Она ничего не ответила, подошла к высокому окну, которое выходило на широкую террасу и, обхватив себя руками за тело, что сделало её упругую грудь ещё более соблазнительной, стала бездумно разглядывать проплывающие облака. Воздушные, тюлевые занавески, колыхались от порыва ветра, и казалось, что она плывёт по небу, окружённая лёгкими облаками. Фрэнк невольно залюбовался фигуркой мраморной статуи, стройными, длинными ножками, видневшимися из-под короткого ярко-зелёного халатика, нежным профилем с маленьким носиком, милыми веснушками, огненно-рыжими волосами, спадающими тяжёлыми волнами на плечи. «Мой Бог, если бы я мог разделить своё сердце пополам», — подумал он с сожалением.

— Я очень глупа, — тихо проговорила. — Думала, что у меня будет ребёнок. После одной ночи. Тебе ведь было смешно, когда я это сказала? Дурочка. Скажи, я действительно такая плохая, что ты не смог меня полюбить?

Показалось, что она заплачет. Он подошёл, мягко обнял.

— Принцесса, ты очень хорошая, красивая, милая. Мужчины будут сражаться за твоё сердце. Ты выберешь самого лучшего.

Она обернулась, глаза блестели от слез, которые она еле сдерживала. Печально улыбнувшись, она произнесла:

— Я буду всех сравнивать с тобой. И они проиграют.

Фрэнк вышел из гостиной и направился к кабинету Кеплера. Постучав, он заглянул и увидел, что его несостоявшийся тесть в мрачном настроении сидит за столом.

— Вы расстаётесь с моей дочерью? — спросил он глухо. — Понятно. Что вы хотите из имущества? Много все равно не получите, — добавил он резко, пытаясь сделать вид, что рассержен.

— Мне ничего не нужно, — бросил хмуро Фрэнк.

— Вы хотите отомстить Уолту? — поинтересовался Кеплер уже более миролюбиво. — Не бойтесь, я не собираюсь докладывать ему. Он сидит у меня в печёнках, и я помогу вам всем, что имеется в моем распоряжении.

— Если это возможно, сделайте пока в ближайшее время вид, что у меня все хорошо с вашей дочерью. Это ненадолго. Чтобы Уолт не догадался, что я вышел из-под его влияния, — объяснил Фрэнк.

— Хорошо. И ещё, Фолкленд. Если вам понадобятся денежные средства…

— Я не смогу их вернуть, Кеплер, — перебив его, пояснил с улыбкой Фрэнк. — Через несколько дней я лишусь всего. У меня не останется ни гроша за душой.

— И тем более вы будете нуждаться в деньгах, — упрямо проворчал Кеплер. — Избавьте город от этого мерзкого паука и станете богаче в несколько раз.

— Вряд ли мне это удастся. Моя задача скромнее. Берегите вашу дочь, Кеплер.

Покидая особняк, Фрэнк ощущал, что тяжесть на душе увеличилась. Он пытался отогнать видение заплаканных глаз Дайаны, выбросить из головы. Но она стояла перед мысленным взором, как живой укор. «Так, следующим пунктом нашего путешествия будут трущобы», — подумал он, заводя мотор. Ловко лавируя в плотном потоке хаотично двигающихся машин, Фрэнк пронёсся несколько кварталов, и выехал на окраину города, где жили бедняки, свернул на узкую, кривую улочку и остановил свой «Мустанг» около пятиэтажного здания.

Судя по обвалившейся во многих местах штукатурке, чёрным пятнам плесени и трещине, которая прошла по центру снизу доверху, оно находилось в аварийном состоянии. Он вдруг ясно вспомнил, как сам жил в подобном доме, когда только приехал в город, и сердце сжалось от тоски. Здесь жил Дженкинс, бывший главный инженер его завода. Вернее, жил он здесь недавно, после того, как лишился работы и вынужден был переехать с семьёй сюда.