Теперь, когда катамаран был окончательно построен и даже опробован в озере, работы больше не было. Григорий по-прежнему ходил с молодежью охранять купальщиц, а в свободное время разбирал вместе с Ценной аптечку.
Оказалось, что этот, в общем-то достаточно грамотный и просвещенный народ, не знает грамоты. Приходилось по нескольку раз зачитывать описание лекарств из инструкции, чтобы Ценна смог все досконально запомнить. Так проходили часы. Григорий читал, лекарь тут же описывал местные растения со схожими лечебными свойствами. Когда же дошли до обеззараживающих средств, Ценна с хвастовством, присущим лишь молодым, заявил:
- Знаешь, кто нашел средство против мимозы? Я!
Григорий недоверчиво посмотрел на своего разухарившегося собеседника, и тот принял это как вызов.
- На самом деле все просто. Я поймал мышь и бросил ее в мимозу. Осталось только проследить, как она будет лечиться. Вот она и вывела меня на тот самый лотос, которым мы сейчас и пользуемся. Как тебе?
- Так просто? Как все гениальное…
- Конечно, просто. Правда, первая мышь убежала, еще несколько сдохли, но затем я пронаблюдал несколько исцелений, прежде чем рискнул обжечься мимозой сам.
- Ты поставил эксперимент на себе?!
- А ты бы привлек к этому кого-то еще? - вторя обескураженному голосу Григория, ответил Ценна. - Конечно, на себе.
- Я думал, что эти знания достались вам от Отцов.
- Фурий говорит, что большинство знаний, что мы приписываем отцам, на самом деле появились значительно позднее. И только для придания им весомости мы приписываем их Отцам. Я был еще совсем маленький, когда старец учил меня удивляться всему необычному и искать на это самые обычные ответы. Может быть, и мое знание про лечебный лотос тоже когда-нибудь припишут Отцам. Лично я не против.
Григорий удивленно смерил взглядом этого паренька, у которого даже не до конца выросла борода, и которому он только что с некоторым превосходством объяснял действие препаратов.
- Ты очень умен, от такого должны быть очень способные дети. Ты обязан иметь подружку. Почему ты не женишься?
- У меня была жена и ребенок, - с какой-то младенческой непосредственностью и в тоже время грустью ответил Ценна. - Они погибли. Сколько раз было говорено, что нельзя ходить в купальню без охраны. Но они поперлись. И, как назло, мурвок. Другие девчонки успели сбежать, а мои… В общем, мурвок их растерзал. С тех пор я один. Но ведь и ты, когда пропала твоя семья, тоже долго не мог оправиться? Ты рассказывал.
- Да. Но сейчас у меня с этим более-менее… Или ты тоже осуждаешь меня?
- Я?! Тоже тебя осуждаю? Кто тебя осуждает? Насколько я знаю, здесь тебя никто не осуждает.
- Нет, ничего. Это я сам себя…
Григорию вспомнилась Оксана. С ехидной улыбочкой. Или все же не ехидной, а просто улыбкой?
- Вузелла, Вузелла!
Вокруг Григория беспорядочно метались люди. В мгновение ока обычно сонная в полдень деревня пришла в хаотичное движение. Столько народа за один раз здесь было разве что во время праздника мены, а люди все прибывали, из леса возвращались охотники, рыбаки, собирательницы ягод, и во всем этом, казалось бы, бессистемном беге по кругу Григорий вдруг увидел какую-то общую для всех единую цель. На самом деле хаоса не было, это было похоже на состояние тревоги в силах быстрого реагирования, когда каждый знает свою задачу, исполняя ее четко и в срок.
- Что случилось?
- Вузелла!
Григорий подбежал к ограде деревни, залез на одну из приставленных лестниц и выглянул наружу. Километрах в трех над лесом поднималось бесформенное темное облако. Неторопливо меняя свои очертания, оно медленно ползло в сторону деревни. Чуть ближе, в просветах деревьев, мелькали человеческие фигурки, спешащие вернуться в селение, но скорость их передвижения почти равнялась скорости облака, и было очень большое сомнение, что отставшим охотникам удастся опередить опасность на сколько-нибудь приличное расстояние.
- Лови!
Григория сбила с лестницы здоровенная охапка зеленых веток. Прокатившись по лестнице вниз и ощутимо ударившись о землю, он недоуменно посмотрел на разлетевшиеся вокруг него прутья.
- Чего стоишь? Быстро собирай и тащи к костру! - приказ явно относился к Григорию, но тот, кто его отдал, был уже далеко.
Григорий собрал ветки и огляделся. Возле женской половины поднималось несколько слабых пока дымков. Поспешил туда.
Рядом с забором, разделявшим деревню на две половины, копошились люди. Несколько человек старательно раздували костры, разгоравшиеся все сильнее. Подбегали и уносились прочь мужчины, подносившие сюда или зеленые в листьях ветви, или сухие дрова, и запасы этого горючего материала росли прямо на глазах. В тоже время через забор перелезали женщины, передавая из рук в руки детей, какие-то одеяла и вещи. И все эти движения были скоординированы и выполнялись очень быстро в едином порыве и без излишней суматохи. Каждый знал свое место и четко следовал своему личному расписанию.
Григорий швырнул свою охапку зелени в общую кучу и побежал к внешней ограде деревни. Там набрал следующую порцию веток и вновь вернулся к кострам. Успел сделать четыре ходки.
Тем временем костры разгорались. В них кинули первую порцию зелени, от чего в небо сразу же поднялись огромные столбы черного удушливого дыма. Ветра не было. Но все же, оседая, дым постепенно начал накрывать женскую половину пока еще прозрачным пологом, который все набирал силу, становясь темной, почти непроницаемой завесой.
Вокруг как-то внезапно наступили сумерки. Григорий поднял глаза. Облако, что он совсем недавно видел над лесом, уже зацепило своим краем деревню и теперь стремительно наползало, заполоняя собой все окружающее пространство. Было похоже, будто кто-то выключил свет.
Что-то больно кольнуло в руку. На предплечье Григория уселась странная тварь, чем-то напоминающая земную летучую мышь, но меньшего размера и с четырьмя, подобно жукам, крыльями. Она уже прорезала кожу и теперь слизывала выступающую кровь. Григорий с омерзением скинул тварь на землю и раздавил ее ногой. Но тут же почувствовал, как очередная такая же тварь уселась ему на ногу. Не успев отбиться от этой атаки, он вновь был вынужден отбиваться теперь уже от целой закружившей над ним стаи.
На планете РТ-308/4 не было насекомых. По крайней мере, как это бывает на Земле. Но налетевшая туча вполне компенсировала этот недостаток. Хотя бы в отношении таежного гнуса и комаров.
- Что встал? Быстро, ветки!
На мужчинах, суетившихся вокруг Григория, висело сразу по нескольку тварей, но они будто и не замечали этого. В поднявшиеся вверх костры зашвыривались очередные порции зеленых веток, въедливый дым уже застилал все вокруг так, что женскую половину стало плохо видно. А твари явно боялись этой поднявшейся в облака гари. Основная часть облака отошла в сторону, плавно обтекая гору справа. Над деревней кружил лишь небольшой рукав, отделившийся от общей стаи.
- Ветки! Черт тебя, ветки давай!
Григорий вышел из ступора. Схватив охапку, он в раструску, как это делали остальные, бросил зелень в огонь. Стоять было нельзя, перед лицом общей опасности это не разрешалось никому. Вновь началось курсирование между кучами заготовленного сухого хвороста, ветвей с листьями и костром. Хворост давал жар, свежие ветки - дымовую завесу, а движение отбивало атаки тех тварей, которым все-таки удалось пробиться через заслон. От быстрого движения и сковывавшей дыхание гари сознание начало отключаться и укусы стали практически незаметны.
Победа приближалась. Большая часть облака уже скрылась за горой, и, если бы не дым, давно начало бы светлеть. Все было не так уж и плохо.
- Ценна, Ценна, он умирает, он задыхается! - над забором, отделявшим женскую половину, показалась Зетта. Одной рукой придерживая ребенка, другой она крепко цеплялась за лестницу.
- Куда?!
Но женщина не слушалась. Перевалив через ограду, она быстро спустилась на землю и побежала в сторону от дыма. Вслед за ней с женской половины появилась Берта, попыталась остановить убегавшую, но та была явно не в себе и все звала и звала Ценну. Женщины выбежали из зоны, накрытой дымом, их тут же облепила стая тварей. Скинув свое одеяние, Берта укрыла Зетту вместе с ребенком и, постанывая от следовавших один за другим укусов, начала толкать ее в сторону хижины старца. Подбежали несколько мужчин, накрыли обнаженную женщину и, как могли, начали отмахиваться от летающих вампиров. В этой отделившейся толпе Григорий заметил Ценну и Зура.
