— Я говорю чистую правду. Она даже не подозревает. Она ничего не знает об этом!

— Хорошо. В таком случае она одна может воспитать вашего сына, которого вы так оба любите…

— Что с ним теперь будет?

— Об этом поговорим потом. А сейчас расскажите мне все подробно. Где достали фосотион, каким образом изготовили пилюлю, как вложили ее в упаковку антикона… Все. Подробно. И точно!

— Хорошо… Подробно… Точно… Все, — как эхо отозвался Донев. — Дайте мне стакан воды… Очень хочу пить.

— Воды — пожалуйста. А не хотите ли крепкого кофе?

— Можно ли?

— Конечно, можно, почему нельзя.

***

Допрос закончился чуть ли не в семь часов вечера. Сразу, как только отвели Донева, вошли Консулов и Хубавеньский. Они находились рядом и слушали весь допрос по внутренней трансляции в соседнем кабинете.

— Ты все же ему не сказал, что Пепи умерла, — были первые слова Консулова. — Даже тогда, когда он жалел, что из-за него “пострадал невинный человек”.

— Придет черед — узнает. Более важно то, что я ему не сказал, что она — “жива”.

— Да, но ты ему намекнул.

— Едва ли это можно назвать намеком. Просто я только подсказал ему возможный вариант развития событий.

— А как вы себе объясняете, товарищ подполковник, — спросил Хубавеньский, — что он так легко во всем сознался?

— Легко ли! Хм-м… Я что-то не заметил.

— Пока я слушал признание Донева, — задумчиво сказал Консулов, — то все время размышлял: почему этот в общем-то неглупый человек решился на такое страшное преступление? Могу понять родительскую любовь и ее патологические формы, даже по отношению к усыновленному ребенку, но… убийство? У них же были вполне законные средства для защиты…

— Кто знает… Может быть, годы, проведенные на Западе, их фильмы и телепередачи сыграли свою роль… Наверное, они насадили в их душах какое-то не свойственное им недоверие к органам власти, некое искаженное представление о том, что они сами должны защищать себя и что если они сами не справятся, то им никто уже не поможет. Ну, хватит! На сегодня достаточно… У меня сил больше нет ни спорить, ни думать. Давайте-ка по домам, ребята!

Уже в коридоре Хубавеньский спросил Антонова:

— Товарищ подполковник, я думаю, если бы Пепи на самом деле прооперировали от аппендицита, что бы мы тогда делали?

— Э, Пенчо, придумали бы что-нибудь еще!

Перевел с болгарского Г.ЕРЕМИН

Ha I, IV стр. обложки и на стр. 2, 39, 40 и 49 рисунки П.ПАВЛИНОВА

На II стр. обложки и на стр. 60 и 61 рисунки Ю.МАКАРОВА

На III стр. обложки и на стр. 62 рисунки А.ГУСЕВА

Под редакцией А.В.НИКОНОВА и В.А.РЫБИНА

Редактор выпуска Ю.ПЕРЕСУНЬКО

Художественный редактор Т.ПРОКУДИНА

Технический редактор А.БУГРОВА

Издательство ЦК ВЛКСМ “Молодая гвардия”.

Адрес редакции: 125015, Москва, Новодмитровская ул., 5а.

Тел. 285-80-10, 285-88-84.

Сдано в набор 16.07.81. Подписано в печать 24.08.81. А01416.

Формат 84×108 ¹ / ₃₂ . Печ. л. 4 (усл. 6,72). Уч.-изд. л. 9,8.

Тираж 250 000 экз. Цена 40 коп. Заказ 1184.

Типография ордена Трудового Красного Знамени изд-ва

ЦК ВЛКСМ “Молодая гвардия” 103030, Москва, К-30,

Сущевская, 21.

* Печатается с сокращениями.

* Окончание. Начало в предыдущем выпуске.

* Хозяйственная милиция — отдел МВД, ведающий экономическими злоупотреблениями, валютными преступлениями и т.п., что соответствует ОБХСС в МВД СССР.

* Прощай, моя дорогая! (итал.)

* Невозможно (нем.).

* Пусть свершится правосудие, хотя бы погиб мир (латин.).

** Буквальный перевод — “Черный баран”.