Хэмилтон Бергер, не скрывая своего волнения, взглянул на часы, потом на растерянного свидетеля и понял, что тщательно подготовленный им план атаки рушится на глазах.

Мейсон обратился к свидетелю.

— Итак, не будем отклоняться. Вы вошли в квартиру Сюзанны Гренджер, использовав для этого свой служебный ключ. У вас было на это официальное право?

— Я полагаю, что да. Да.

— Значит, упомянутый здесь акт вандализма произошел перед вашим приходом?

— Да.

— В котором часу вы об этом узнали?

— Около часу пополудни. Мне сказала об этом мисс Гренджер.

— Теперь ответьте мне вот на какой вопрос, — сказал Мейсон. — Опишите, в каком состоянии находилась квартира.

— Там был полный разгром.

— Что вы подразумеваете под разгромом?

— Квартиру тщательно обыскивали. Вещи были выброшены из ящиков и…

— Я протестую, — заявил Хэмилтон Бергер. — Свидетель не имеет права говорить, что это обыск. Это вывод, и его сделает суд.

— Вы опоздали с протестом, — возразил судья Моран, весь вид которого говорил, что допрос его очень заинтересовал. — Свидетель уже ответил на вопрос. Лучше продолжим нашу работу и попробуем прояснить ситуацию.

— Значит, Сюзанна Гренджер пригласила вас к себе в качестве официального представителя домовой администрации? — спросил Мейсон.

— Да, сэр.

— Говорила ли вам она о том, что не проинформировала о случившемся полицию?

— Да, сэр. Я спросил ее, сообщила ли она в полицию, а мисс Гренджер ответила, что знает, чьих это рук дело, и не собирается никому сообщать.

— После этого вы пригласили уборщицу и распорядились навести порядок?

— Да, сэр. Я попросил ее вымыть ванну и раковину умывальника скипидаром. Женщина все сделала как надо.

— А затем и вы ушли?

— Нет, я ушел раньше.

— Значит, когда уборщица ушла и пока мисс Гренджер отсутствовала, вы снова пробрались в ее квартиру?

— Да, я пришел обратно.

— Зачем вам понадобилось возвращаться?

— Чтобы удостовериться, что все убрано.

— А затем возвратилась мисс Гренджер?

— Да, сэр.

— Вы дали ей знать, что находитесь в ее квартире?

— Нет, сэр. Когда я услышал, что она возвращается, я спрятался в стенном шкафу.

— И все время оставались там?

— Да, сэр.

— Как вела себя мисс Гренджер?

— Мне показалось, что она торопилась: она поспешно разделась и приняла душ. Затем остановилась перед туалетным столиком…

— И вы, должно быть, все видели?

— Я приоткрыл створку шкафа и оставил маленькую щелку.

— Для чего вы это сделали?

— Я оказался в ловушке и ловил удобный случай, чтобы исчезнуть.

— Скажите, а по чему вы не ушли, пока она была в душе?

— Я… я был в замешательстве все это время.

— Да, похоже на то, — сухо заметил Мейсон и добавил: — Вопросов больше нет. У меня все.

Хэмилтон Бергер громко и с явным облегчением вздохнул.

— Все, мистер Ричи. Вы свободны. Итак, ваша честь, обвинение считает дело законченным.

— Прошу минуту внимания, — сказал Мейсон. — Мне бы хотелось задать несколько дополнительных вопросов кое-кому из свидетелей обвинения.

— Я протестую, — воскликнул прокурор. — У защиты было время допросить всех свидетелей.

— Однако, — заметил Мейсон, — господину районному прокурору была предоставлена возможность вторично допросить свидетеля Ричи.

— Это потому, что обвинение было захвачено врасплох вскрывшимся фактом, ваша честь, — возразил Бергер.

— То же произошло и с защитой, — сказал Мейсон. — Я уверен, что в сложившихся обстоятельствах имею право задать несколько дополнительных вопросов мисс Гренджер, а также доктору Оберону.

Бергер, отчаянно пытаясь удержать в своих руках контроль над ситуацией, сказал:

— Обвинение не возражает против вопросов доктору Оберону, однако категорически протестует против перекрестного допроса мисс Гренджер.

— Хорошо, — сказал наконец судья Моран, — если вы не против перекрестного допроса доктора Оберона, давайте попросим его занять место а свидетельской ложе, а относительно мисс Гренджер суд оставляет за собой право решить вопрос позднее.

— Доктору Оберону потребуется несколько минут, чтобы добраться до суда, — пояснял Хэмилтон Бергер.

— Суд объявляет пятиминутный перерыв, — произнес судья.

Не успел Моран подняться со своего места, как Сюзанна Гренджер с откровенным вызовом направилась вниз но проходу между рядами кресел. Бергер бросился ей навстречу.

— Одну минуту, мисс Гренджер, — сказал он, — прошу вас, будьте благоразумны.

— Может быть, вы со мной хотите поговорить, мисс Гренджер? — одновременно раздался голос Мейсона.

Она остановилась в нерешительности, поглядывая то на Перри Мейсона, то на Хемилтона Бергера.

— Нет, нет, — протестующе произнес прокурор, — вы свидетель обвинения. Мы предоставим вам возможность честно и прямо изложить факты. Я прошу вас успокоиться.

Мейсон встал со своего места и направился к Сюзанне Гренджер.

— Если Хэмилтон Бергер намерен вызвать вас в свидетельскую ложу для того, чтобы вы поведали нам о том, что произошло в действительности, то можете быть уверены, что я не допущу этого, мисс Гренджер. Однако, если вы рассчитываете защитить свою репутацию, я буду только приветствовать…

В этот момент судебный пристав приблизился к говорящим и оттеснил Мейсона от свидетельницы.

Хэмилтон Бергер, воспользовавшись моментом, увлек Сюзанну Гренджер подальше от Мейсона и направился с ней в комнату для свидетелей.

Адвокат смирился, бросил взгляд в сторону Пола Дрейка и весело подмигнул ему. Он повернулся и спокойно пошел к своему столу, за которым сидела его подзащитная.

Мейсон наклонился и прошептал на ухо Элеонор:

— Что все это значит? Почему Ричи был в квартире Гренджер?

— Понятия не имею. Может быть, он влюбился в нее? — ответила она также шепотом.

Мейсон нахмурился.

— Вы полагаете, что он ревновал ее к Дугласу Хепнеру?

— Да нет, — сказала она, — Дуг не был в интимной связи с Сюзанной. Он просто пытался раздобыть через нее информацию. Он назначал ей свидания, приглашал куда-нибудь, и только.

Мейсон снова посмотрел туда, где стоял Пол Дрейк.

— Пол, — попросил он, — попробуй приоткрыть дверь в свидетельскую комнату. Я хочу знать, в дружественной ли обстановке проходит беседа. Мне важно увидеть выражение лица Сюзанны, когда она будет выходить оттуда.

— Сейчас узнаю, что можно будет сделать, — ответил Дрейк, — но предупреждаю — близко к двери мне подойти не удастся. Там целая команда горилл охраняет покой своего разгневанного вожака.

Несколько минут спустя в зал с папкой под мышкой вошел доктор Оберон. Судебный пристав пригласил присяжных и судью, которые быстро заняли места за столом.

— Где обвинитель? — спросил судья Моран.

Один из помощников прокурора взглянул на дверь, ведущую в комнату свидетелей. В его движениях, взгляде сквозило явное беспокойство и даже тревога.

— Господин районный прокурор сейчас будет, — сказал он. — Но, насколько мне помнится, защита намеревалась задать несколько вопросов доктору Оберону. В отсутствие прокурора я и мой коллега будем представлять обвинение.

— Хорошо, — согласился судья Моран. — Я полагаю, ни у кого нет возражений допросить доктора Оберона?

Мейсон пристально посмотрел на свидетеля.

— Насколько мне помнится, доктор, вы заявили, что причиной смерти явилась пуля, выпущенная из револьвера калибра ноль тридцать восемь и застрявшая в полости мозга?

— Вы совершенно правы.

— Проводили ли вы исследование в целях определения причин, вызвавших смерть?

— Не понимаю. Что вы имеете в виду?

— Я хочу обратить ваше внимание на фотографию, сделанную во время вскрытия. На ней видна правая рука пострадавшего и два крошечных пятна на ней. С какой целью сделана эта фотография?

— Именно из-за этих пятен.

— Это вы распорядились сделать этот снимок?

— Да, сэр.

— А почему?