Далее в спор вступила адвокат Марии Людмила Дреева, резонно заметившая, что делалось все это исключительно с целью развеяния тягостных чувств как самой истицы, так и ее дочери-подростка.
Адвокат актрисы Борис Кузнецов объявил, что Людмила Марковна ни сном ни духом не ведала о завещании, которое «неблагодарная» мама оформила на имя своей внучки, наивно полагая, что купленная когда-то ею квартира после смерти матери отойдет именно ей. Дочь, как утверждают адвокаты, в отличие от внучки проявила большую активность в деле вступления в права наследования. Хотя, как заметила Мария Королева, Людмила Марковна никогда прежде не заглядывала ни к своей матери, ни в эту квартиру в Волковом переулке: позванивала разве что изредка да телевизор купила. Старушка, перебравшаяся в Москву из Харькова, только на экране видела свою знаменитую дочь, в то время как внучка (это следовало из речи Марии на суде) не только всячески поддерживала в старушке силы, но и жила с ней временами в пресловутой квартире площадью 20 кв. метров, невзирая на то, что дома ее ждали муж и двое детей…
Несмотря на явно невыигрышную позицию, Мария Борисовна демонстрировала завидное присутствие духа и даже во время бурных прений адвокатских сторон не расставалась с сосательной конфетой.
Терпение истицы было-таки вознаграждено: суд во главе с председателем Людмилой Кольчинской присудил ей треть стоимости спорной квартиры Гурченко».
Весной 2002 года Гурченко снова обратилась в суд с иском: оставшуюся в ее собственности часть квартиры она пожелала выкупить по оценочной стоимости БТИ, то есть в несколько раз меньше рыночной цены. Все эти годы семья Королевых использовала квартиру под офис своей фирмы по установке замков, что и дало повод для новых претензий Гурченко.
Между тем в те годы актриса поражала окружающих не столько внутрисемейными разборками, сколько многочисленными пластическими операциями. Известно, что на протяжении всей своей жизни Гурченко уделяла своей внешности весьма пристальное внимание, но примерно с конца 90-х, когда актрисе исполнилось шестьдесят, ее попытки «обмануть» старость стали чуть ли не притчей во языцех. По количеству пластических операций Гурченко, наверное, переплюнула всех российских звезд. Последний раз она приятно шокировала публику в июле 2003 года, когда появилась на фестивале «Славянский базар», пройдя до этого курс омоложения у врача-косметолога Светланы Сапрыкиной. Та использует в своих процедурах новейшие швейцарские кремы серии Swiss Perfection, которые омолаживают человеческую кожу с поразительным эффектом. Как сообщали разные СМИ, Людмила попробовала сначала действие крема на шее, а потом, убедившись в его эффективности, провела такую же процедуру на лице и волосах. С тех пор актриса стала постоянным клиентом салона: она посещает его два-три раза в неделю. Говорят, супруг актрисы Сергей Сенин, заметив, какие перемены произошли с его женой, был просто в восхищении.
Что касается творчества Людмилы Гурченко, то в новом тысячелетии она вернулась к активной работе в кино. Достаточно сказать, что если после распада СССР она снялась только в трех фильмах, то в «нулевые» таковых оказалось более десятка. Вот эти ленты: «Женское счастье» (2001; главная роль – Маргарита), «Шукшинские рассказы» (2002; Малышева), «УВД-2. Во власти» (2004; главная роль), «12 стульев» (мадам Боур), «Взять Тарантину» (Анна Васильевна), «Горыныч и Виктория» (Элеонора), «Высшая мера» (главная роль) (все – 2005), «Карнавальная ночь-2» (2006; главная роль), «Первый дома» (2007; Раиса Захаровна), «Золотая рыбка» (2008), «Пестрые сумерки» (2009; Анна Дмитриевна).
Однако львиная доля этих фильмов так и канула в Лету, не оставив большого следа в памяти зрителей. Это вообще отличительная особенность постсоветского кинематографа – «плевки в вечность» (по Ф. Раневской), когда фильмы снимаются на один день: посмотрел – и забыл. Однако гонорары, которые за эти «плевки» выплачиваются, поражают человеческое воображение. Впрочем, именно вокруг денег и крутится вся сегодняшняя постсоветская жизнь, напоминающая собой жизнь в казино (для одних) и на его задворках (для остальных).
В те годы почти все публикации о личной жизни Гурченко в основном сводились к ее сложным взаимоотношениям с родной дочерью и манипуляциям со своим внешним видом. Начнем с первого.
В начале 2008 года Гурченко стала прабабушкой – ее внучка Лена родила дочь Таисию. А в марте 2009 года «Экспресс-газета» поместила большое интервью (автор – И. Петрова) с ее дочерью Марией и внучкой Еленой (автор – Е. Петрова). Приведу лишь несколько отрывков из этой публикации:
«Мария: Нынешний муж (речь идет о супруге Гурченко Сергее Сенине. – Ф. Р.) очень ревностно оберегает ее от нас. Нам только недавно удалось узнать ее адрес и телефон. Я позвонила, хотела пригласить ее отпраздновать вместе день рождения Тасеньки, но трубку взял Сергей Сенин. Маму он позвать отказался. Мы с ним поговорили на повышенных тонах, этим все и кончилось…»
«Елена: Этот человек не только от нас, самых близких людей, ее отгородил. Похоже, Сенин держит бабушку словно в клетке. Вывозит ее на тусовки и сразу же – домой. Никаких «лишних» контактов, все – под его жестким контролем. Он очень расчетливый человек, все продумал на много шагов вперед, и мы, родные, в эти его планы никак не вписываемся. Он пойдет на все, чтобы мы не помирились. А уж как он может действовать, мы прекрасно знаем. Так запугал нас судьями, налоговой инспекцией и милицией, что до сих пор вспоминаем его с содроганием. Искалечил жизнь не только нам, но и моему отцу.
Мне иногда кажется, что бабушка – просто кукла-марионетка в его руках. Ей позволено заниматься своим внешним видом, здоровьем, чтобы хорошо выглядеть, зарабатывать гонорары. Но принадлежать всецело она должна только ему, и – никакой родни! Он, как жуткий Карабас-Барабас, дергает за ниточки, и не приведи господь кому-то попытаться нарушить его планы. Но не думаю, что она будет ему нужна, когда потеряет здоровье…»
«Мария: Мама не всегда была такой чужой. Я помню, как она заботилась обо мне, одевала, как куклу, брала с собой на съемки и концерты. Но основное время я все же проводила с бабушкой. Мама была слишком занята собой, своей работой, и я ее видела очень редко. А потом, думаю, она меня все же не любила и не любит из-за отца. Я была чем-то вроде красной тряпки в их отношениях. В нашей семье нет даже его фотографий. Как женщина, я ее понимаю, но как дочь не могу смириться с ее холодностью. Это так больно – быть брошенной собственной матерью. Вот почему я сейчас всю нежность выливаю на дочь и мою внучку. Они не должны испытать того, что пришлось вынести мне…
Наши отношения с мамой дали трещину после смерти моего сына Марка (как уже писалось выше, он умер в декабре 99-го. – Ф. Р.). Мой муж Александр в те годы хорошо зарабатывал, он был успешным гидом-переводчиком, и мы могли себе позволить оплачивать учебу сына за границей. Трагедия произошла на каникулах. (Приехав из Америки в Москву, юноша, почти излечившийся от наркотической зависимости, под напором друзей принял дозу и скончался до приезда «Скорой». – И. П.). Смерть отняла у нас не только сына, я окончательно потеряла свою мать. Она возложила на нас всю ответственность за случившееся, и без того натянутые отношения полностью разрушились. А суд из-за квартиры стал лишь финальной точкой в нашей семейной трагедии».
Что касается проблемы манипуляций с собственной внешностью, то Гурченко всегда ревностно следила за собой. Однако в последние годы жизни эта «слежка» превратилась в какую-то манию. Как сообщали тогдашние СМИ, в течение нескольких лет актриса сделала порядка 15 (!) пластических операций, из которых восемь – подтяжка лица. В итоге внешность актрисы стала притчей во языцех – редкое СМИ не обыгрывало его на своих страницах или в эфире. Порой дело доходило до прямых оскорблений, что, впрочем, немудрено для сегодняшнего циничного времени, где старость уже не является уважаемой, а наоборот – она презираема (во всяком случае в России). Причем тон задает само государство, которое относится к пенсионерам как к балласту. Что касается Людмилы Гурченко, то ее старость стала поводом к циничным шуткам со стороны резидентов «Комеди клаб». Один из них (Таир Мамедов) еще в 2007 году в телеэфире пошутил следующим образом: «Людмила Марковна легла спать и забыла закрыть за собой крышку гроба». Отметим, что Мамедов мусульманин, и если бы он позволил себе таким образом «постебаться» над своей пожилой соотечественницей, то «огреб» бы по полной программе.
