- А что вы тут делали?
- Анализы сдавали, - густо покраснев, ответила Ева.
Мужчины ещё раз переглянулись. Постепенно до них начал доходить смысл происходящего.
- Но это место не похоже на больницу! - заискивающим тоном сказал Антон, пытаясь оправдаться.
- У них ремонт! - рявкнула Аня.
На не которое время воцарилась полная тишина. И тут Вова, чувствуя, что как угнетает всеобщее молчание, брякнул первое, что пришло в голову:
- И как анализы?
Ирина испуганно ткнула Еве и Ане по папке. Бедняжка выглядела так, словно у неё вот-вот сердце от испуга остановится.
Ева открыла свою папку и пробежалась по содержимому. Непонятные графики, циферки и только одно, понятное слово: "Положительно". У Ани на поиск результата ушло больше времени.
- Кажется, Ира папки перепутала, - вздохнула Ева, у которой сердце сжалось от тоски. Нет, она рада, что у Ани результат положительный, но...невольно вернулись воспоминания о том времени, когда у неё был такой же результат. Она, молча забрала у Ани свою папку и ткнула выглядящей абсолютно дезориентированной подруге нужную. Та, скорее всего, успела расстроиться, увидев отрицательный результат.
Ева с грустной улыбкой наблюдала, как лучшая подруга открыла папку с результатами самого важного в своей жизни теста. Ей хотелось видеть лицо Анюты, когда она поймет, что небо подарило ей свое, персональное чудо, услышать её первые слова...
Вместо криков, писков и прочих проявлений радости, Аня подняла глаза от папки и взволновано сказала:
- Не-а... не перепутала...
До Евы не сразу дошел смысл сказанного. Но когда дошел... Дрожащими руками, она открыла папку и взглянула на графу результат: "Положительно".
Одно слово. Какую маленькую роль мы иногда ему отводим. А ведь когда-то все началось именно с него. Произнеся всего одно можно убить, а можно и окрылить от счастья.
Высеканцева Ева Сергеевна - испугалась. Одним резким движением она захлопнула папку и невидящим взглядом уставилась перед собой. Ребенок... Долгих десять лет она мечтала о нем и никогда не верила что снова сможет стать матерью. И вот небесная канцелярия, наконец, ответила на все запросы разом. Ева беременна. А в голове вихрь мыслей: "Действительно ли я беременна? А вдруг это ошибка? Смогу ли я его вырастить? А если Свят не захочет стать отцом? А что если я не смогу и его выносить? А что если он не будет меня любить?". Смятение одолевало Еву ровно до того момента, как она посмотрела на Аню.
У обычно жизнерадостной женщины, на лице большими прописными буквами были написаны страх, волнение и глубокое переживание.
- Аня? - испугался Антон, глядя как с лица супруги уходят все краски. - Ты здорова? Скажи мне что-нибудь!
- Может он чего нагулял со стороны? - громко шепнул один из омоновцев.
- Скорее она, раз сама пошла анализы сдавать... - ответил ему стоящий рядом, но хорошие подзатыльники, отвешенные Вовой, тут же заставили умолкнуть обоих. И как раз вовремя.
Собравшись с силами, со слезами на глазах, заикаясь и срываясь на слезы, Аня промямлила:
- Я... ты... Антон... я... мы ... беременны...
В комнате повисло молчание. Все смотрели на то на Антона, то на плачущую Аню. Прошло несколько мгновений, мучительно долгих мгновений, прежде, чем он осознал сказанное. Мужчина ничего не сказал. Он просто упал перед нею на колени и уткнулся лицом в её колени. Аня всхлипывала и гладила его по голове, чувствуя, как намокает ткань длинного платья. Антон Бесяев плакал.
-Что с ним? - обеспокоенно спросил Свят.
- Они этого десять лет ждали... - сиплым голосом ответил Вова и тут же прочистил горло. - Говорили - не дождутся вообще...
Ему самому стоило больших усилий не заплакать, глядя на то, как Антон целует Ане руки, а потом и её саму. Их счастье было таким искренним и неприкрытым, что даже комментаторы из ОМОНа молчали и смотрели.
- Девочка моя, - сглатывая ком, в горле бормотал Антон, покрывая её лицо поцелуями. - Любимая моя, родная...
- Я люблю тебя, - наконец, выдавила из себя Аня, которая могла только всхлипывать. - Спасибо тебе...
- За что? - прошептал Антон глядя на её с непередаваемой нежностью.
- За ребенка, - она его поцеловала. - Спасибо тебе...
Трогательный момент испортила доктор Калугина. Откашлявшись, она заявила:
- Жаль вас прерывать, но как единственный гинеколог, среди собравшихся, рекомендую будущей матери успокоиться. И впредь воздерживаться от сильных переживаний, так как это может повредить и ей и ребенку.
Эти слова, даже не слова, скорее её голос будто заставили очнуться окружающих. Как по щелчку все бросились обнимать и поздравлять будущих родителей.
Под шумок Ева осторожно спрятала свою папку в сумку. Сегодня не её день. Никто никогда так не радовался своему малышу, и никто никогда не будет, как Бесяевы Анна и Антон. Она не станет отбирать у них праздник. Тем более, что она ещё не знает как сказать Святу, и что делать с этим внезапно свалившимся на голову известием. А вдруг при повторном анализе окажется, что это ошибка?
Ева сама боялась поверить. Жизнь слишком редко давала ей что-то большое, что бы потом не забрать у неё что-то ещё большее. Этот ребенок имел равные шансы стать самым большим благословением и самым большим разочарованием.
*****
Войдя, Вова смотрел на Еву. Он всегда смотрит на неё. И в отличие от Свята, увидел и понял правду, которую она почему-то пожелала скрыть.
Когда женщины обменялись папками, и Аня сказала, что ошибки нет, Вова сразу понял, что если Аня больна у Евы то же самое. А после того, как осчастливила Антона, все стало на свои места. Ева снова капризничала по утрам, как тогда, когда была беременна: то есть не хотела, то подташнивало, то вспыхивала, как спичка по поводу и без... Ему стоило заподозрить неладное ещё тогда, когда неделю назад войдя в кабинет к Еве, он застал её плачущей, в компании Полины. Как потом оказалось - старшая сестра Полечки вышла замуж и женщины разводили сырость над свадебными фотографиями. Да что там! Она стала пить меньше кофе! Но однажды врачи очень твердо сказали, что это невозможно. Вот ему и в голову не приходило поставить их слова под сомнение. А зря! Светила медицины ошиблись уже дважды. И с ней, и с Аней.
Только если Аня ждала этого ребенка и мечтала о нем, то Ева, наверное, сейчас испытывала смесь радости и ужаса. Вова прекрасно помнил, что с ней было, когда она потеряла того ребенка. Будто неизвестный стрелок убил не одного, а двоих. Да и та, кто вернулась, не была прежней Евой.
Вова был тогда рядом, каждый день, каждый час, каждую секунду.
