— Владимир Петрович! Поиски родственников недешево обойдутся.

— Я готов платить.

— Есть два пути, — не отозвавшись на реплику Фризе, продолжала Лескова. — Путь запросов. Вы успеете состариться, прежде чем отыщутся ваши родственники. Но можно решить вопрос и по-другому. В Киль едет наш агент и занимается поисками на месте. У нас хорошие связи. — Она секунду подумала: — Правда, с Килем мы еще не подружились.

— Голосую за предприимчивого агента!

— Это стоит много дороже. Дорога, гостиница, командировочные.

— Вы хотите меня отговорить?

— Ну, что вы! — Марина Афанасьевна весело рассмеялась. — Мы заинтересованы в каждом клиенте! Особенно в состоятельном. Вы, наверное, занимаетесь бизнесом?

— Да.

Дверь в комнату открылась. Вернулась рыжая. Сейчас Владимир разглядел, что у нее прекрасная фигура, но Господь забыл наделить ее подбородком. А может быть, девушке пришлось расплачиваться за грехи предков. Похоже, что она была чем-то раздосадована.

— Так-так-так! — пропела Лескова, перечитывая свои записи, сделанные размашистым почерком. — Теперь некоторые формальности. Паспорт у вас, конечно, с собой?

Получив документ, она списала в анкету все данные, спросила номер телефона, и только тогда подняла голову:

— Где вы работаете?

— Банк «Золотой запас», — выпалил он первое пришедшее на ум название. И не боялся, что его уличат во лжи. Каждую неделю возникало и лопалось столько банков, что уследить за ними было непросто.

— Ой, как интересно! — впервые за все время подала голос рыжая. Как Фризе и ожидал, голосок у нее был капризный. — А какие проценты вы платите?

— У нас нет частных вкладчиков. Мы имеем дело только с юридическими лицами.

— Жаль.

— Ирочка, не отвлекай господина Фризе. Потом его порасспросишь.

— Извините, Марина Афанасьевна. Но если они не принимают вклады, я не буду беспокоить. — В голосе рыжей прозвучало такое разочарование, что Владимир почувствовал себя виноватым.

— Нам осталось решить только вопрос оплаты. — Голос инспектриссы зазвучал по-деловому. — При активном розыске мы берем аванс в три тысячи долларов. Общая сумма затрат определяется по окончании работы. При любом исходе.

— Это меня устраивает. Но я хочу, чтобы при заключении договора вписали дополнительное условие — вместе с вашим инспектором в Киль поеду я.

— Нет, такая услуга в нашем департаменте не предусмотрена. У нас опытные работники. А вы поедете за наследством.

— Может быть, мне обратиться к руководителю департамента?

— Н-н-не знаю. — Марина Афанасьевна явно не была готова к такому обороту дела.

— Если ваш шеф очень занят и не может меня принять, я напишу заявление. Это не возбраняется? — Фризе достал из кармана записную книжку, перо. — На чье имя писать?

— На имя начальника департамента.

— Я и хочу записать его имя.

— Думаю, это бесполезная затея. Но если вам так хочется — пишите «начальнику департамента». У нас так заведено. — Она уже справилась с замешательством. — Вы внесете аванс сегодня?

— Пожалуйста. Только у меня с собой нет наличных. Кредитная карточка «Viza» у вас действительна?

— Нет. У нас принято платить наличными. — Лескова взглянула на часы. — Боюсь, вы не успеете сегодня. Даже если снимете деньги с банкомата в «Савойе». Касса закрывается через пятнадцать минут. Приходите завтра утром. Хорошо? Чем раньше мы покончим с формальностями, тем быстрее отыщем ваше наследство.

Она упорно твердила о наследстве.

— Завтра меня не будет в городе.

Неторопливый лифт спустил Владимира на первый этаж. Он вышел их уютной кабины и чуть не столкнулся с Генриеттой. Девушка шарахнулась от него в сторону, но Фризе успел схватить ее за руку:

— Входите, мадам!

Он придержал дверцу и с улыбкой рассматривал побледневшее лицо своей приятельницы. Нижняя губа Генриетты мелко-мелко тряслась. Но наконец она опомнилась и попыталась вырваться:

— Отпустите!

Фризе выпустил ее, и девушка помчалась по мраморным ступеням лестницы вверх. Охранник сделал шаг в сторону Фризе и смотрел с угрозой

— Вот и помогай после этого молодым женщинам! — усмехнулся Владимир.

— Ваша знакомая?

— Нет. Она покачнулась — я поддержал. Небось сидит на диете. Морит себя голодом!

Амбал недоверчиво покачал головой. Он опять долго и придирчиво листал паспорт, словно хотел запомнить все, что в нем написано. Потом отобрал красный пропуск. И даже поинтересовался, удачно ли прошел визит.

«Что же Генриетта шарахнулась от меня как от чумного? — думал Фризе, покидая департамент. — Смутилась из-за того, что я засек ее в этом занятном учреждении? Или обиделась, что я не пришел вчера вечером? И даже не позвонил!»

На улице он отыскал свою машину, уселся поудобнее и стал следить за подъездом, из которого только что вышел.

Людской поток на Пушечной не иссякал. В основном это были приезжие. А их цель — «Детский мир», гигантский универмаг, в недрах которого уже давно не осталось почти ничего для детей. Здесь правили бал коммерсанты, выставлялись на продажу заграничные «прелести», начиная от цветных презервативов и кончая последними марками джипов.

Места на тротуаре всем не хватало. Люди шли по брусчатке проезжей дороги, обтекая припаркованные машины. Удивляло обилие хмурых сосредоточенных лиц.

А у франтоватого подъезда департамента царили тишь да гладь.

За час наблюдения Владимир обнаружил лишь двух посетителей: дряхлого старика в допотопном чесучовом костюме и длинноногую цыпочку, вся одежда которой состояла из полотняных шортов и трикотажной маечки. Богатство, которое цыпа с гордостью несла в этой маечке, не оставлять равнодушным ни одного встречного мужчину.

«Интересно, — подумал Фризе, — куда она спрятала свой паспорт? Могу побиться об заклад — у амбала-охраиника нет инструкции пропускать фигуристых девушек без документов!»

Девушка скрылась в подъезде и не вернулась. Наверное, служила в департаменте.

Один из джипов, припаркованных у подъезда, вдруг стремительно умчался. А через полчаса подъехал другой — с парой неприличных слов, выведенных чьим-то озорным пальцем на пыльном борту. Высокий парень в непонятной униформе вылез из машины и вразвалочку прошагал к подъезду.

Мужчина лет тридцати — тридцати пяти, с испитым болезненным лицом, подошел к джипу. В руках он держал пластмассовое ведро, тряпку и флакон с мыльной пеной. Обменявшись парой фраз с шофером, он принялся тщательно намывать машину.

Фризе вспомнил, как глава государства рассказывал в одном из интервью о своем внуке, зарабатывающем на мороженое мытьем машин.

Дело оказалось таким солидным, что внук прикопил себе и на учебу в самом дорогом колледже Англии.

Когда мужик справился с мытьем джипа и, получив плату, слил грязную моду в канализационный люк, Владимир слегка мигнул ему фарами. Этого оказалось достаточно — через минуту мойщик стоял рядом с «Вольво».

— Помыть? — Он деловито оглядел машину. — Да она у тебя блестит как…

— Обман зрения! — усмехнулся Фризе. — Любимая девушка пальчиком проведет, найдет пыль, рассердится. Она у меня привереда. И платья белые носит.

— Невеста, что ли? — хихикнул мойщик. Наверное, ему понравилось, что владелец иномарки не чванится. И даже готов поддержать шутку. — Что ж, помою. Наше дело — денежки получать.

Когда работа была закончена, Владимир протянул мужчине пятьдесят тысяч.

— Ну, ты! Чего шикуешь? — Даже у такого, судя по лицу, горького пьяницы, сохранилась порядочность. — Я двадцатку беру.

— Считай, что премия. — Фризе достал пачку «Кэмела». — Угощайся.

Мужчина прикурил. Затянулся. Сказал грустно:

— Собачья, в общем-то, работа. Холуйская. Да еще половину тугриков «шефу» отстегивать надо. А что делать? — Он развел руками. — Прошлый год на заводе мизер платили — сто двадцать. А в этом с марта зарплаты как своих ушей не видели. А по телеку показывают, как этот толстожопый все бегает, докладывает, в каких регионах с долгами рассчитались. Вот смех!