Фризе и Савельев встретились здесь, на берегу, и накупались вдоволь до «гусиной кожи». А теперь совместное купание грозило закончиться долгим застольем.

Они стали медленно подниматься от реки в гору. К поселку. В домах уже засветились первые огоньки. Остро пахло картофельной ботвой, свежим сеном. И даже шашлыком.

Через чугунную калитку в высоком кирпичном заборе они вошли на участок. Две собаки — огромная черная догиня Нюрка и замурзанная пыльная болонка Ярд — с лаем кинулись к Савельеву. Догиня бестолкова прыгала вокруг хозяина, а Ярд с урчанием хватал его за пятки.

— Ну что, милые, соскучились?! Думали, что Ромка вас покинул? — Савельев потрепал собак. Каждой досталось ласк поровну. Фризе уже знал, что собаки очень ревнивые и бурно переживают, если кому-то уделят внимания побольше.

В стороне от дома молодые люди в немыслимо пестрых одеждах готовили на мангале шашлыки.

— Дуся! — крикнул Савельев так громко, что где-то за рекой отозвалосб эхо. — Собаки накормлены?

— Кормлены! — отозвался недовольный голос с ярко освещенной веранды.

— О! — Роман многозначительно взглянул на Фризе. — Дуся не в духе.

Дуся, красивая статная женщина лет сорока пяти, именовалась домоуправительнецей и на ней, как говорили в старину, держался дом. Она была и казначеем, и поваром, доктором и сиделкой, когда Савельев прибалевал. Дуся справлялась со всем. Однажды Фризе видел, как она печатала хозяину сценарий какого-то праздника, нещадно ругая его за неразборчивый почерк.

С женой Савельев был «во временном очередном разводе» и круглый год жил на даче.

Пестрые парни у мангала шумно приветствовали появление хозяина:

— Роман! Идите к нам! Шашлыки заждались! Сегодня — по-карски!

— Спасибо, милые! Сейчас решим пару вопросов с сыщиком и придем.

Когда они с Владимиром поднимались по лестнице на веранду, с крыши прыгнула на плечо Роману обезьяна. Она обняла его за шею, прижалась нежно, потом похлопала горячей лапой по щеке Фризе и, спрыгнув на ступеньки, загородила дорогу. Обезьянка хваталась за голову, строила уморительные рожи, вопила «у-у-у!» и все время показывала на веранду.

— Что, Бимбочка, Дуся сердится?

— У-у-у! — вопила Бимба и снова хваталась за голову.

Дусе было отчего сердиться. На веранде за огромным овальным столом расположились несколько мужчин и женщин. Фризе узнал только одну пару — пожилого, со злыми, пронзительными глазами режиссера и его жену — известную актрису.

— Ну, наконец-то! — воскликнул при виде Савельева седовласый старец, явно работавший под российского плейбоя. Он в этот момент разливал по рюмкам водку, и Владимир успел заметить, что рука у доморощенного плейбоя подрагивает.

— Вот молодчики, что приехали! — сладко пропел Роман. — Вот порадовали! — Он дружески расцеловался с каждым, потом обернулся к Фризе — А это мой друг, знаменитый сыщик. Не называю фамилию. Большой секрет! — Савельев приложил палец к губам. — Можете звать его просто Володя. Знакомься, старичок! — Он стал перечислять имена гостей.

Фризе сдержанно поклонился. Он не любил, когда Роман афишировал профессию, превозносил достоинства. Не раз говорил ему об этом.

Но таким уж был Роман Савельев. Экспансивный, восторженный, иногда любящий прихвастнуть и всегда очень добрый.

Дуся выкатила из кухни сервировочный столик с закусками.

— Явились, купальщики?! Я уж хотела ребят на реку посылать. Не дай Бог, ко дну пошли! — Тон у нее был ледяной. Вполне сошел бы для рекламы гренландских айсбергов.

— Не утонули, не утонули, миленькая! — в голосе Савельева проскользнули заискивающие нотки. — Ты уж попотчуй наших гостей как следует. Да пусть мальчишки шашлыков принесут. А мы с сыщиком на полчасика уединимся. Посекретничаем. Вы уж простите, ребята! — Хозяин обернулся к компании за столом: — Такое криминальное дело свалилось! Только моему дружочку Володьке по плечу.

Он обнял Фризе за талию и несколько раз незаметно ткнул большим пальцем под ребро. Ничего не оставалось, как многозначительно кивнуть…

— Только по-быстрому, Рома! — капризным голосом попросила одна из дам. Самая молодая и красивая.

— Обещаю, миленькая! Обещаю. Пошепчемся — и вольемся в ваш прекрасный коллектив.

Обезьянка схватила с тарелки свежепосоленный огурец.

— Да что ж ты, окаянная! — замахнулась на нее домоправительница.

Обезьяна запустила огурцом в режиссера со злыми глазами и, схватившись за голову, потешно закружилась по комнате.

Они поднялись на второй этаж, в просторный кабинет Савельева. Это было единственное место в доме, где царил порядок. Все остальные помещения огромной дачи наводили на мысль о безалаберности хозяина, о сибаритстве и пренебрежении к условностям.

Ни жена, ни домоправительница Дуся не могли победить умение Савельева создавать беспорядок. Хаос царил повсюду. Фризе чувствовал в этом нарочитость, но не мог понять ее природы. Ему казалось, что даже в облике дома — приземистого, разбухшего от нелепых пристроек и галерей, скрыт какой-то непонятный умысел — ведь внутри дача была спланирована на удивление удобно и рационально. Да и в облике самого Романа, в том, каким он подавал себя окружающим и каким был на самом деле, чувствовалась нарочитость.

Савельев сбросил с себя рубашку, достал из холодильника упаковку «Хейникен», бутылку «Московской».

— Жрать не хочешь?

— Кусок черного хлеба не помешает.

— Дуся! — завопил Савельев. _

— Рома, что ты орешь? — с укором поинтересовалась домоправительница, появившись через минуту. — Сам же звонков по всем комнатам наставил.

— Дусечка, забываю я про эти чертовы звонки. Да и живой голос приятнее слышать. И для потенции врачи рекомендуют кричать.

— Чего кричал?

— Володька черного хлеба хочет.

— И соленого огурчика, если можно, — добавил Фризе.

— Вы что, собираетесь здесь отсидеться? Роман, внизу серьезные люди собрались. Сам же и пригласил.

— Надоели они мне! Надоели. Каждый день одни и те же. Куда ни пойди, одна компания. Тусовщики!

— Хозяин — барин. — Домоправительница вздохнула. — Анатольев, кстати, сценарий тебе принес. Говорит — гвоздь сезона.

Они выпили не закусывая. Дуся с хлебом и огурцами поспела только к третьей.

Фризе и Савельев не были закадычными друзьями. Соседи по даче, симпатизирующие друг другу. Встречались от случая к случаю. Общих интересов — кроме того, чтобы приятно провести время — они не имели. Не были связаны деловыми отношениями. И это придавало их встречам особую прелесть.

— Вовка, мы с тобой должны поехать на кабана. Как только откроют охоту…

— Ну-ну! Который год ты поешь эту песенку, а ездишь с генералами.

Фризе хотел продолжить их традиционную пикировку, но Савельев вдруг стукнул ладонью по голове:

— Что я нынче купил Володька! Сейчас покажу.

Он легко вскочил с дивана, достал из шкафа коробку с яркой наклейкой. Владимир уже по этой картинке понял, что сейчас увидит.

В коробке был самый современный прибор ночного видения. Фризе видел точно такой же на специальной выставке в МВД.

— Вот! Знаешь, что за хреновина?

— Знаю.

— С ней мы на кабака и отправимся. Я тебе ее отдам. Не насовсем, не надейся. На охоту. Блеск! Да, сыщик? Да? Опробуем?

Роман погасил в кабинете свет. Осторожно, чтобы не привлекать внимание гостей на веранде, открыл окно и стал всматриваться через окуляры во тьму. Время от времени он отпускал короткие восхищенные замечания:

— Ни хрена себе! Ну блеск! Хорошо бы еще сквозь юбку показывал!

Насмотревшись, передал прибор Фризе:

— Позырь, старикан.

Видно было и вправду хорошо. Владимир оглядел сад. В мангале еще тлели угли. Лица у парней были усталые и злые. Рядом хозяйские собаки сосредоточенно грызли косточки.

Потом Фризе осмотрел дорогу.

Одинокий мужчина с кейсом шагал по обочине, время от времени спотыкаясь на недавно положенной щебенке. Владимиру почудилось, что он слышит хруст щебенки.