Гудвин вздохнул. Рано или поздно всегда появляется добрый дядюшка с крепкими ребятами и предлагает «защиту». Некоторые соглашаются на это предложение с радостью, чтобы чувствовать себя спокойнее. Другие – из страха, чтобы однажды не проснуться от того, что тебя пристрачивают игольником к собственной кровати.

Гейт был одиночкой. Он слишком ценил свободу и возможность действовать лишь исходя из своих желаний и импульсов, поэтому сразу же начал искать пути к отступлению. Но не стоило забывать, что прямой отказ приведет его со стопроцентной вероятностью к мгновенной и весьма болезненной смерти.

– Я подумаю.

– О чем тут думать, когда нужно просто согласиться?

– О технических деталях. Я привык работать один, а надо будет тщательно подобрать пароли, методы защиты, объем и форму оплаты – откуда мне знать, чем вы возьмете за свои услуги?

Еще один ход выигран. Парни расслабились, решив, что одержали победу: по всем признакам жертва сдалась и уже задумывается о том, как платить за свое спокойное существование.

– Через пару дней, – продолжал Гудвин, – встретимся, скажем, около Башни. Там многолюдно, поэтому легче спрятать канал для передачи больших объемов софта. Я вам солью́ образцы – как раз хватит времени решить, что конкретно вам нужно. Ну, и хотелось бы подробнее узнать о гарантиях. Какого рода помощь вы оказываете? Не будет ли потом проблем с просветлением?

Водитель хохотнул.

– А ты и вправду возвышенно мыслишь. Об этом нас не предупреждали. Ну, ничего, сговоримся. Всякое этакое, – он покрутил пальцем вокруг головы, – не наш профиль, но зато о твоей заднице мы позаботимся отлично. Будешь по вознесение жизни благодарен.

Гудвин и сам не очень понимал, что на него нашло, – обычно он не предавался философствованиям по поводу и без. Видимо, это был интуитивно выбранный стиль общения, который убаюкал бдительность «защитников». Он возблагодарил свое разговорное чутье и одного новоявленного партнера, с которым приходилось подолгу общаться в последнее время. Тот очень любил сводить беседы к излишне тонким материям.

– Где тебя высадить? – Градус вежливости стремительно повышался. – Здесь или дальше?

– Около монорельса.

– Договорились.

Мобиль двинулся с места и медленно покатился, лавируя между рядами мусоросборников и ныряя из одного проулка в другой. Каждый из них идеально подходил для скорой, а возможно, и мучительной смерти.

– И надеюсь, тебе ясно: раз мы договорились, не прийти на встречу ты просто не можешь. Понял, философ?

Гудвин Гейт кивнул. Теперь у него пара суток в запасе на обдумывание хорошего способа избавиться от чересчур назойливой «крыши». Поэтому пусть болтают что хотят и мнят себя хозяевами ситуации. Излишняя самонадеянность нередко наказывается.

Его высадили возле станции – стеклянного куба со стальными гранями – и уехали, не попрощавшись. Мобиль влился в поток машин и, несмотря на яркий цвет, через несколько мгновений его уже было не отследить. Гейт достал из кармана коммуникатор, просканировал на вирусы и заблокировал чужую прогу, которая собиралась отслеживать его перемещения. Прощальный подарочек, показывающий, что недооценивать ситуацию не стоит. С другой стороны, это была не первая подобная попытка и наверняка не последняя. Единственное, что отличало этих ребят, – большая наглость и ощущение, что за ними стоит кто-то значимый.

– Не на того напали, – пробормотал Гудвин и стал подниматься на платформу. Стальные ступени чуть слышно поскрипывали под ногами. Противный звук, как раз в унисон последним событиям.

Пять остановок, а потом еще метров сто по переходу. И всё. На сегодня с приключениями покончено.

Гудвину часто казалось, что выбор между мобилем и монорельсом – это выбор структуры.

Движение мобилей, пускай оно было систематизировано и подчинено общей логике, по сути представляло собой хаос. Точки на заданном пространстве перемещались как хотели, с какой угодно скоростью и даже – это, кстати, считалось нарушением – могли поехать в обратную сторону. А то и вовсе туда, где никакой дороги нет.

В отличие от них монорельс являлся образцом стабильности. Точно известное время от станции до станции. Заранее просчитанный маршрут. Четкая структура, в которой любое несовпадение расценивается как саботаж.

Может быть, все эти люди, выбирающие монорельс в противовес мобилям, нуждаются в подобной структуре? Может быть, им требуется подобие стабильности в их наполненной хаотичными поступками жизни? Или же они настолько подчинили себя порядку, что он проявляется даже в таком выборе? Впрочем, все может быть гораздо прозаичнее – они банально стараются избежать неприятностей, которыми грозит вождение мобиля. Все же монорельс по праву считается самым безопасным видом транспорта.

И все равно градация – пешеходы, владельцы мобилей и челы, предпочитающие монорельс, – не давала Гудвину покоя.

Вот, к примеру, девушка в оранжевом платье. Симпатичная девушка в облегающем – неосознанно он заострил внимание именно на этом – оранжевом платье. Почему она выбрала монорельс?

Девушка стояла неподалеку от Гейта, держалась двумя руками за поручень и, склонив голову, отчего волосы закрывали лицо, слегка покачивалась в такт движению. Возможно, она сильно устала, была пьяна или под какими-нибудь наркотиками – цифровыми или нет, не важно. Она привлекла взгляд Гудвина не столько благодаря мыслям о выборе транспорта, сколько внешностью, а потому вопросы он задавал скорее для порядка, нежели действительно желая услышать ответы.

Постоянной спутницы у него не было. Романтика незаконного дельца таила в себе подводные камни, как-то: подкуп этой самой спутницы третьими лицами с целью выведать информацию, ее похищение или убийство. Некая девушка могла появиться рядом специально, и ее спутник жил бы, не зная, что обо всех его действиях становится известно кому-то другому. И этот кто-то другой волен отдать приказ, и тебя убьют. Ну, или по крайней мере обездвижат до того момента, пока не придут убийцы. Собственно, подруга и обездвижит.

Все это Гудвин Гейт знал исключительно понаслышке – добрые люди всегда готовы поделиться «проверенной» информацией, – но это не помешало ему в какой-то момент решить, что постоянной спутницы у него быть не должно. Одиночество снимает множество проблем и обеспечивает безопасность.

Как настоящий торговец, Гудвин считал любовь, знакомую ему только в плотском понимании, товаром, который можно продать и купить. Главное – знать нужных людей, нужные места и не забывать, что твой партнер – тоже деловой человек, а люди этого сорта всегда стараются взять больше, чем отдать.

Гудвин взглянул на табло. Монорельс двигался быстро, но мысли оказались еще быстрей. Погрузившись в рассуждения, он проехал три станции. Оставалось еще две.

По табло пробежала строка: законники сообщали об усилении мер по борьбе с информационными преступлениями. Гудвин усмехнулся – это было уже в третий раз за последние десять дней. Судя по всему, законников кто-то серьезно прихватил. Может, их же начальство, а может, еще кто. Теперь на улицах станет по-настоящему опасно. Интересно, у тех крутых ребят есть способы договориться с законниками или они работают только на «внутреннем рынке»? Надо было все-таки прояснить этот момент.

Тем временем девушка в оранжевом платье переместилась. Судя по всему, ее станция была следующей. Гейт как-то упустил момент, когда она прошла мимо него – он стоял рядом с выходом, – и теперь его взгляд непроизвольно сфокусировался на шее незнакомки. Голова ее по-прежнему была опущена, лица не разглядеть, но изгиб шеи Гудвин нашел весьма привлекательным.

А еще от оранжевой девушки пахло цитрусами. Это казалось вполне естественным. Действительно, чем еще может пахнуть от одетой в апельсиновое платье незнакомки?

На остановке состав притормозил, девушка неожиданно качнулась назад и уперлась спиной в Гудвина. Это произошло столь внезапно, что он непроизвольно уткнулся носом в тот самый изгиб, который совсем недавно рассматривал. От волос пахло еще сильнее и слаще. В какой-то момент он понял, что руки его тянутся обнять незнакомку.