Это все относилось к категории «поражение». А что такое «заражение»? При поражении важен сиюминутный эффект – вылили, разбрызгали, вывели из строя людей и животных. Сделав свое дело, отравляющее вещество может разложиться или рассеяться, став относительно безопасным. А заражение – это надолго. На территории, зараженной стойким ядом, нельзя будет находиться без противогаза или других защитных средств. Идея проста: вот завод, полили его «химией», все оборудование цело, а работать в цехах нельзя. Захватила предприятие Красная армия (наступать, наступать и только наступать – такова была стратегия), провели дегазацию – и работайте, пожалуйста, на благо советской власти. А можно просто подождать, пока эта гадость не разложится и концентрация не станет относительно безопасной.
Первыми в нашей стране создали небольшие выливные приборы ВАП-4 для самолета Р-l, в начале 30-х – основного разведчика и легкого бомбардировщика. Но его бомбовая нагрузка равнялась всего 160 кг, так что емкость баков была откровенно мизерная – 80 л. Позже сделали приборы побольше для Р-5. Но и там небольшая емкость вынуждала жестко ограничивать расход, иначе раствор бы слишком быстро кончился. Из тяжелых бомбардировщиков первый выливной прибор спроектировали для ТБ-1. Это были два «химбака» общим объемом 750 л, крепившиеся внутри бомбоотсека. Испытания выявили много недостатков этой конструкции и в серию ее не запускали.
Для ТБ-3 штатными сначала являлись выливные приборы К-6, подвешивавшиеся на балках бомбодержателей под центропланом. Эта громоздкая штуковина весила тонну и обеспечивала расход 65 л/с. Позже их заменили на ВАП- 500. Этот прибор давал расход уже 85 л/с, был более обтекаем, чем К-6, и весил вдвое меньше – 500 кг. ТБ-3 нес четыре таких выливных прибора под фюзеляжем. Они подвешивались на балках бомбодержателей попарно со сдвигом вбок. Позже провели полигонные испытания однотипного с ВАП-500, но большего по объему ВАП-1000 (на 670 л смеси). Такой прибор один обеспечивал расход 110л/с. Прибор был громоздким: более трех метров длиной и метр высотой. Под ТБ-3Р на балках Дер-20 подвешивали два ВАП-1000- почти полторы тонны ядовитой гадости. ВАП-500 и ВАП- !000 выпускались серийно. Ставились задачи разработать для гигантов еще большие приборы на 4 – 6 т отравляющих веществ.
Ведерком и лейкой такие емкости не заправишь. Для заправки больших выливных приборов стали выпускать разливочные станции на шасси грузовиков.
Чтобы создать убийственную концентрацию, Р-1 и Р-5 работали с бреющего полета, не поднимаясь выше 50 м. Медленно летящий тяжелый бомбардировщик на такой высоте, где по нему будут палить даже из пистолетов, представлял бы собой огромную мишень, в которую не попал бы, наверное, только косой. Но увеличение расхода позволило поднять высоту боевого захода без снижения концентрации яда на уровне земли. Разбрызгивание отравляющих веществ с ТБ-3 производилось с высоты около 500 м.
«Рекордно убийственной» была летающая лаборатория ТБ-ЗЛЛ. Она поднималась в воздух с пятью огромными выливными приборами ВАП-1000. При их одновременной работе самолет выбрасывал до 500 л отравляющих веществ в секунду. На серийных бомбардировщиках ТБ-3 опробовали комбинацию из пары ВАП-500 и пары ВАП-1000.
На Западе подобных устройств не имелось; лишь в США выпускали небольшого объема выливные приборы для одномоторных штурмовиков.
На бомбовозах-гигантах намеревались смонтировать еще большие выливные приборы. Например, на уже упоминавшемся Г-1 планировали установить съемные внутренние баки в общей сложности на 20 т раствора (это около 22 000 л). Сколько людей и лошадей (а заодно кошек, собак, коров и так далее) можно было этим убить – трудно подсчитать. Чтобы повысить расход, высокое давление внутри бака собирались создавать сжатыми газами или пиротехническими устройствами.
Выливными приборами собирались комплектовать и «крейсера», в первую очередь для атак на зенитные батареи. Так, Р-6 и его усовершенствованный вариант КР-6 должны были нести четыре ВАП-4, а у проектировавшегося огромного «тяжелого крейсера» ТК-4 предусматривались два «химбака» на тонну отравы каждый.
Добавлением небольшого дополнительного устройства выливной химический прибор превращался в зажигательный. В документах эта затея называлась «Огненный дождь». Вместо раствора отравляющего вещества в бак заливалась взвесь гранул желтого фосфора в хлористом кальции. В дополнительный блок под выливным прибором заправляли стандартную дымовую смесь С-4. Сопла регулировали так, что две струи соединялись метрах в 10 – 15 за самолетом. При этом фосфор вспыхивал и действительно огненным дождем опускался на землю. Можно было поджечь соломенные крыши, спелые хлеба, сухие деревянные конструкции, нанести ожоги людям в летнем обмундировании. Последнее на полигоне проверяли на свиньях, наряженных в старые гимнастерки, шинели и замасленные комбинезоны танкистов. Тремя доработанными ВАП-500 на испытаниях выжигали пять-шесть гектаров. Опробовали и другой вариант «Огненного дождя» – натриевую крошку в керосине. Ее и поджигать не надо было – натрий вспыхивает при соприкосновении с воздухом.
Однако с увеличением высоты полета, необходимой для уменьшения уязвимости чрезвычайно дорогого гиганта от зенитных орудий и пулеметов, эффективность выливных приборов уменьшалась. Стали работать над специальными прицелами, учитывающими снос струи ветром и характер рассеивания. Параллельно создавались две такие конструкции: инженера Никольского и ВООМП. Были построены опытные образцы. Но позднее это направление заглохло. Выливные приборы открывали и закрывали «на глаз».
Конечно, создавать смертельную концентрацию не обязательно. С точки зрения военной целесообразности выгоднее вывести солдата из строя, но не убивать. Пострадавшего надо будет эвакуировать в тыл, лечить, кормить, затрачивая на него ресурсы, а пользы от него противнику уже не будет никакой и никогда или какая-то будет, но очень нескоро. Но возможности даже огромных баков не безграничны. Значительная часть содержащейся в них отравы, если цель – не большой город, пропадет бесполезно. При распылении с большой высоты часть унесет ветер, часть испарится. Конструкторы регулировали разбрызгивание раствора, добиваясь большего среднего размера капель. При этом отношение веса капли к ее поверхности увеличивается, потери на испарение уменьшаются. Однако существенного эффекта это не дало. Нанесение ударов выливными приборами с высот более 1000 м даже при очень больших расходах признали невозможным. Но гигантский бомбовоз не может штурмовать цель с бреющего полета!
В ответ приду мали химические ампулы. Первыми появились так называемые «бусы» стеклянные шары с заправочным горлышком, на манер бутылки, наверху. После заливки отравляющего вещества горлышко герметично закрывали пробкой и заливали сургучом. После сброса с самолета шар разбивался о землю, его содержимое разбрызгивалось и испарялось. Чем выше температура среды, тем быстрее шел процесс испарения. Устройство примитивно, надежность обеспечивала сама простота конструкции. Взрыватель не требовался. «Бусы» стоили дешево, их можно было долго хранить в заправленном состоянии. Минус один – стекло есть стекло; всегда оставалась возможность, что шар уронят при погрузке или в полете в него попадет пуля или осколок.
Впервые стеклянные химические ампулы испытали в 1929 г., а в серийное производство их запустили в 1933 г. Делали две разновидности «бус»: литровый шар АК-1 диаметром 120 мм и двухлитровый АК-2 размером 255 мм. Применять их собирались из ампульных кассет. Представьте себе конструкцию, похожую на орган, только все трубы одной длины. Вот так выглядело большинство ампульных кассет. Диаметр трубы соответствовал размеру ампулы, их укладывали друг на друга через мягкие войлочные прокладки. Снизу труба имела крышку; при ее открывании шары вываливались наружу.
В 1933 г. на вооружение приняли кассету АК-2, работавшую по этому принципу. Ее создали в Цехе особых конструкций опытного завода ЦАГИ. В кассету заряжалось более 100 литровых шаров. На бомбардировщике ТБ-3 четыре АК-2 монтировались на бомбодержателях КД-2 в бомбоотсеке. Шестимоторный ТБ-4 должен был нести восемь таких кассет.
