На вооружении немецкой противотанковой артиллерии имелись 75-мм (?) и 37-мм (автоматические) пушки, которые возились на специальных бронированных тягачах, а 37-мм пушки цеплялись к средним танкам первого эшелона. На вооружении немецкого артиллерийского полка состояли 75-мм и 105-мм орудия. Немецкая противотанковая артиллерия вела огонь преимущественно трассирующими и бронебойными снарядами, а из пулеметов огонь велся трассирующими и разрывными пулями.

Тактика действия немецких танков и противотанковой артиллерии сводилась к следующему. Как правило, танковая колонна сопровождалась авиацией. Направление движения колонны обеспечивалось обработкой местности в глубину (бомбежка, обстрел пулеметным огнем, разведка самолетом-корректировщиком, фотографирование), что парализовывало тылы и действия отступающих частей Красной Армии.

С целью сохранения моторесурса танки перевозились на специальных прицепах и тележках-тягачах. Колонна на марше строилась в следующем порядке: впереди шли 3–4 танкетки, затем 3–4 машины с бронированными бортами с мотопехотой (по 20–25 человек). Танки с прицепами для противотанковых орудий и тягачи с орудиями 75-мм и 105-мм калибра рассредоточивались в колонне поорудийно. Таким образом при движении немцами создавалась противотанковая оборона на всю глубину колонны, а также обеспечивалась быстрота и гибкость маневра. Охрана колонны с флангов и фронта велась группами мотоциклистов и отдельными бронемашинами.

В момент соприкосновения с передовыми советскими частями на наиболее выгодном рубеже немцы отцепляли противотанковые средства автоматически, и они немедленно открывали огонь. Танки в это время составляли маневренные группы и действовали на флангах. Огонь немецкие танки вели, как правило, с места. В обороне же танки использовались как средство противотанковой обороны (окапывались по башню). На привалах немцы оставляли танки в колоннах вблизи дорог, личный состав уводили на удаление 100–150 м в поле или в населенный пункт. В ночных условиях танки противником не применялись, кроме того, немцы избегали боя ночью.

На вооружении немецких моточастей состояли минометы 50, 81-мм и 120-мм калибров. Минометы использовались одиночно и в минометных группах, которые могли вести минометный огонь по площадям»[13].

Исходя из немецкой тактики, обобщался наш удачный опыт по борьбе с германскими войсками:

«Опыт применения советских механизированных войск в первых боях показал, что крупные механизированные соединения без поддержки авиации не могут рассчитывать на успех в бою при условии полного господства немецкой авиации в воздухе. Действия механизированных соединений следовало обязательно обеспечивать поддержкой авиации. Для успешного ведения боя механизированным соединениям необходимо было обеспечить разведку авиацией на глубину 100–150 км.

В результате первых боев выяснилось, что для успешного решения вопросов противотанковой борьбы в дивизиях необходимо было иметь артиллерию в составе не менее дивизиона противотанковой артиллерии 45-мм калибра, дивизиона 76-мм полевых пушек, дивизиона 122-мм гаубиц. Вместе с тем 152-мм гаубичный артиллерийский дивизион не оправдал себя в условиях боя танковых войск вследствие его малой подвижности и гибкости в бою. Зенитный дивизион следовало бы иметь в составе батареи малокалиберных орудий и 2 батарей среднего калибра. В моторизованном полку желательно было иметь 6-орудийную полковую батарею и батарею противотанковых орудий 45-мм калибра в составе 12 орудий. Зрительная связь не оправдала себя в бою. Выяснилось, что для управления боем от командира взвода и выше необходимо иметь радиофицированные танки. Для организации противотанковой обороны не хватало комплектов противотанковых мин в саперных ротах и батареях.

В танковых частях подвоз горючего и боеприпасов необходимо было производить мощным гусеничным транспортом (желательно бронированным) и иметь для эвакуации тяжелых танков мощные трактора. Внутри танки не надо было окрашивать, а необходимо было их отделывать асбестом, в особенности моторное отделение и отделение управления.

Опыт боев также показал, что в экранированных танках следовало иметь нижний люк для выхода, а у танков КВ два люка для выхода: один – в отделении управления, а другой – в боевом отделении. Выяснилось, что техническим недостатком танков КВ являлся напуск брони башни на корпус, так как при прямых попаданиях снарядов заклинивало башню.

В боевых частях необходимо было снять с вооружения радиостанции типа РРУ, которые себя в бою не оправдали из-за малого радиуса и отказа при работе из укрытий. Необходимо было также срочно изменить в танковых и моторизованных артиллерийских частях состав боевого комплекта, доведя до 50 % в его составе наличие бронебойных и зажигательных снарядов. Машины для перевозки моторизованной пехоты следовало иметь с бронированными бортами, а ходовую часть поставить на «гусматики»[14].

_{Потери материальной части 7 мк в результате боев с 6 по 19 июля 1941 года[15]}

Тактика советских войск в начале войны не соответствовала довоенным теоретическим взглядам. Вместо того, чтобы действовать в составе крупных соединений и проводить массированные атаки с привлечением авиации и артиллерии, танкистов «рассредотачивали» небольшими группами для поддержки пехотных подразделений.

Советские танки действовали совместно со своей пехотой: каждому пехотному батальону придавалось по танковому батальону, оставшиеся танки были сосредоточены в распоряжении командиров дивизий.

80 % потерь советских танков было от немецкой авиации. 65 % из подбитых танков сгорело. Однако были случаи, когда по танкам КВ стреляли из нескольких противотанковых орудий и 75-мм пушек, танк получал по 15–17 попаданий разных калибров – и ни одной пробоины, только заклинивало башни, – и танки возвращались и своим ходом шли в ремонт. Бронебойных снарядов не было, и очень плохо обстояли дела со снарядами к 37-мм пушкам.

В качестве примера результатов такой тактики следует привести результаты боевого применения одного из лучших в РККА – 7-го мехкорпуса.

В период с 6 по 19 июля в составе 7-го механизированного корпуса в боевых действиях участвовало 448 боевых машин. Из них в частях 14-й танковой дивизии: 20 танков КВ, 27 Т-34, 160 БТ-7, 4 Т-26 и 16 Т-26 хим. Всего – 227 танков. В составе 18-й танковой дивизии: 10 танков КВ, 11 БТ-7, 146 Т-26 и 54 Т-26 хим. Всего 221 танк.

За две недели боев корпус понес огромные потери и практически перестал существовать как самостоятельное танковое соединение.

За период боевых действий потери эвакуационных средств 7-го мехкорпуса составили 28 тракторов типа «Коминтерн». Для эвакуации поступивших на укомплектование корпуса 73 тяжелых и средних танков эвакуационных средств выделено не было, в результате чего большое количество тяжелых и средних танков эвакуировать с поля боя не представлялось возможным. Эвакуация производилась другими боевыми машинами. При эвакуации тяжелых танков тракторами «Коминтерн» последние, как правило, выходили из строя. Вопрос о предоставлении тракторов типа «Ворошиловец» для эвакуации тяжелых и средних танков неоднократно ставился перед управлениями автобронетанковых – войск армии и фронта, но так к августу 1941 года решен и не был. Примерно такое же положение было и в других танковых соединениях фронта[16].

Все это привело к тому, что уже к середине июля 1941 года, еще на начальном этапе Смоленского сражения, советские мехкорпуса, брошенные без поддержки на земле и прикрытия с воздуха во встречные сражения с немецкими танковыми группами и армиями, понесли огромные потери, были разбиты и как самостоятельные боевые единицы перестали существовать.