Главной особенностью Северо-Западного фронта стало наличие в ней ударных армий. Идея их создания была выдвинута еще в предвоенное время, а законченный вид приобрела в докладе генерала армии Г.К. Жукова (в тот период командующего Киевского Особого военного округа. – Примеч. авт.) на совещании высшего руководящего состава РККА (23–31 декабря 1940 года). В документе под названием «Характер современной наступательной операции», который писали за Георгия Константиновича полковники И.Х. Баграмян и Г.В. Иванов (а Жуков только вносил правки. – Примеч. авт.), было выделено два типа общевойсковых армий: обычные и ударные.
На решающих направлениях предполагалось действие ударных армий. Подобные объединения должны были располагать такими силами и средствами подавления, которые обеспечивали бы осуществление оперативного прорыва фронта противника и вместе с тем надежное преодоление всей оперативной глубины обороны. Ударная армия должна иметь в своем составе 4–5 стрелковых корпусов (до 20 стрелковых дивизий), от 7 до 9 артполков АРГК, от 3 до 5 танковых бригад, а также 2 или 3 авиадивизии. Общий фронт наступления подобной армии предполагался в пределах 50–70 км.
На вспомогательных направлениях должны были действовать обычные армии с более слабым составом: 2–3 стрелковых корпуса (9—12 стрелковых дивизий) при фронте действия 60—100 км.
Согласно докладу Г.К. Жукова, для организации наступления на фронте в 400–500 км потребуется 3–4 ударных и 1–2 обычных «вспомогательных» армий.
Для развития тактического прорыва в оперативный период ударным армиям предполагалось придавать группы подвижных войск. Состав последних будет определяться их ролью и предназначением, но наиболее усредненный вариант – в качестве эшелона развития прорыва (на каждую ударную армию) – один мехкорпус или усиленный кавкорпус.
Таким образом, типовая ударная армия должна была иметь в своем составе 5 стрелковых корпусов (15–16 сд), 3–5 танковых бригад, 6–7 гаубичных артполков, 2–3 полка полевой артиллерии, 6 минометных батальонов, 7–8 зенитно-артиллерийских дивизионов, 2–3 полка истребителей, 4–5 полков бомбардировщиков, 2–3 полка штурмовиков. В качестве подвижной группы – один усиленный кавкорпус или мехкорпус. Впоследствии ударным армиям придавались бронепоезда и аэросанные подразделения.
Видимо, выдвинутую концепцию об ударных армиях решили реализовать в декабре 1941 года в состоянии эйфории от удавшихся наступлений под Москвой, Ростовом и Тихвином, и во второй половине месяца началось их реальное формирование. Из пяти ударных формирующихся объединений Северо-Западный фронт получил две армии – 3-ю и 4-ю, а с их убытием в состав Калининского фронта – 1-ю ударную. Все было сделано просто: 3-й ударной армией с 25 декабря 1941 года стала 60-я резервная армия, а 4-й ударной армией – с того же числа 27-я армия 1-го формирования.
Забегая вперед, следует сказать, что идея о делении армий на два типа не получила дальнейшего продолжения. Чем формировать специальные ударные объединения, легче оказалось усилить обычные армии в соответствии с конкретно поставленными задачами. 5-ю ударную армию сформировали, а остальные сохранили, но, кроме названия, они ничем структурно от обычных армий не отличались.
Реализовали идею с чисто отечественным подходом – быстро, с воодушевлением (ну как же – контрнаступление под Москвой уже шло, и шло успешно! – Примеч. авт.) и обходясь имеющимися скудными средствами. И ведь громадные массы войск и техники надо было еще перевезти на ТВД!
Сосредоточение советской группировки на левом крыле Северо-Западного фронта началось после 18 декабря 1941 года, когда директивой Ставки были определены контуры предстоящей операции. И началось! Четыре стрелковые дивизии подвозились из района Москвы автотранспортом, а обозы этих дивизий и лыжные батальоны следовали своим ходом. По железной дороге перевозились все стрелковые бригады, артиллерийские и танковые части. Сосредоточение сил осуществлялось в чрезвычайно сложных условиях. Сильные морозы вынуждали делать частые остановки автоколонн для обогрева личного состава. Почти непрерывные снегопады снижали скорость движения, а изношенность автомашин приводила к поломкам в пути и разрыву автоколонн. На скорость сосредоточения отрицательно сказывались перебои в снабжении горюче-смазочными материалами. Единственная железная дорога также не справлялась с перевозками, пропуская в сутки не более 11 эшелонов.
Вследствие этих причин сосредоточение войск затянулось, и вместо запланированного срока 26 декабря было закончено только 7–8 января 1942 года. Некоторые части прибыли только 9 января, а отдельные подразделения и тыловые учреждения подходили и позднее, догоняя свои соединения уже в процессе наступления.
Задержка сосредоточения войск привела к необходимости переносить сроки начала наступления с 5 на 7-е, а затем и на 9 января.
Следует отметить, что и к этому сроку армии в отношении материально-технического обеспечения оказались неподготовленными к операции. Так, 4-я ударная армия к началу наступления имела в войсках и на складах 2,5 боекомплекта боеприпасов, 1–1,5 сутодачи продовольствия и фуража, причем мяса и концентратов не было совершенно. Еще хуже обстояло дело с горючим. На армейских складах автобензина не было совсем, а в баках машин оставалось в среднем около 0,15 заправки. Некоторые соединения и части совершенно не имели ни продовольствия, ни фуража. В армии не хватало автотранспорта. В армейских автобатах имелось всего 227 автомашин, что было явно недостаточно для нормального обеспечения подвоза во время операции. Но и это количество автомашин армия не могла полностью использовать из-за отсутствия горючего.
Такое же положение было и в 3-й ударной армии, имевшей в войсках от 0,8 до 1 боекомплекта боеприпасов, 0,5 заправки горючего и 1 сутодачу продовольствия и фуража. Переходящих запасов на армейских складах не было. Имевшийся в армии автотранспорт мог поднять до 700 т грузов, в то время как вес суточной потребности армии составлял 1500 т.
В период подготовки к операции боевой состав армий был изменен. В 3-ю ударную армию были включены три стрелковые дивизии и шесть стрелковых бригад, а в 4-ю ударную армию – пять стрелковых дивизий и четыре стрелковые бригады.
Командармы – М.А. Пуркаев и особенно сильно пониженный в должности А.И. Еременко – имели определенные амбиции и мотивацию, чтобы не просто провести операцию, но и отличиться. Тем более каждый из них был старше и опытнее молодого командования Северо-Западного фронта. Вот такую «психологическую мину» закладывало руководство Ставки ВГК в иерархию отношений между фронтовыми начальниками. Правда, следует сказать, что Ставка ВГК и Генштаб так «плотно» в тот период руководили фронтами, что от тех требовалось только правильно «привязать к местности» вышестоящее решение. А если что шло не так – сразу следовала кара. Но что поделаешь – национальная психология.
Перед началом операции (а фактически СЗФ должен был проводить разнонаправленные операции одновременно) в составе войск фронта имелось 18 стрелковых дивизий, 10 стрелковых бригад, 22 лыжных батальона, 6 танковых батальонов, 17 инженерно-саперных батальонов, 6 артиллерийских полков РГК, 5 отдельных гвардейских дивизионов, 3 артиллерийских полка ПТО и 5 смешанных авиационных дивизий. Всего во фронте насчитывалось около 180 тыс. человек, около 2000 орудий, из них 514 артсистем калибра 76,2-мм и более, 160 орудий ПТО, 511 крупных (от 82-мм и выше) и 708 малых (50-мм) минометов, 144 орудий зенитной артиллерии, 186 исправных танков и 89 (52 бомбардировщика, 33 истребителя, 4 штурмовика. – Примеч. авт.) действующих самолетов[1].
Боевой состав Северо-Западного фронта на 1 января 1942 года[2]
Рассчитывая на то, что в зимний период лесисто-болотистая местность театра военных действий будет более пригодна для действий бронетанковых сил, Ставка ВГК и командование фронта упорно удерживали численность своего «ударного кулака». И это даже несмотря на то, что в течение достаточно краткосрочного периода зимних сражений из фронта во фронт убывали и прибывали целые армии.
