Обстановка к югу от Вязьмы была еще того хуже. Вечером 10 октября войска армии Ершакова пытались прорвать фронт окружения, но их удар цели своей не достиг. На следующий день штаб Западного фронта получил последнее донесение от генерала Ершакова: «Имея в своем составе две дивизии (двумя днями ранее их было семь! – Примеч. авт.) и испытывая недостаток в огнеприпасах и горючем, продолжаем вести кровопролитные бои… Части армии готовятся к прорыву в направлении на Быково»[41].
Последняя попытка оказалась роковой: армия как боевая единица перестала существовать. А спустя сутки сюда двинулись ничего не подозревавшие войска Лукина. Но вместо дивизий 20-й армии их встретили разрывы снарядов, мин, свинцовый дождь и бомбоштурмовые удары немецкой авиации. Вся огневая мощь врага обрушилась на подходившие части. Не имея боеприпасов, советские воины не могли ответить противнику огнем. Части Лукина стихийно разбивались на отдельные, не связанные между собой группы и отряды. 13 октября управление войсками было потеряно окончательно.
13 октября войска Лукина разделились на две группы: одну возглавил он сам, другую И.В. Болдин. В группу Лукина входило около тысячи человек из штаба армии и из других частей. Вооружены они были только винтовками, автоматами и пистолетами. Обе группы выходили в южном направлении – к Ершакову. Им еще довелось однажды встретиться, но выйти организованно им уже не удалось.
Таким образом, день 13 октября был последним днем действий советских войск в составе единой группировки, сдерживавшей врага западнее Вязьмы. С 14 октября войска действовали только в составе небольших групп, прорывавшихся в разных направлениях и обходивших, по возможности, немецкие заслоны.
Новая тактика привела к определенным успехам. Многим группам удалось избежать встречи с противником. Действовали они каждая по-своему, по-разному сложились и судьбы входивших в их состав военнослужащих. 14 октября, раненный в руку и трижды в ногу, в бессознательном состоянии попал в плен командующий 19-й армией генерал-лейтенант М.Ф. Лукин. Попал в плен и умер в германской неволе командарм Ф.А. Ершаков. Погибли при прорыве из кольца командарм К.И. Ракутин и член Военного совета 19-й армии дивизионный комиссар И.П. Шелканов. 5 ноября раненый, с небольшой группой бойцов, вышел из окружения генерал-лейтенант И.В. Болдин; возглавили партизанские отряды начальник штаба 20-й армии генерал Н.В. Корнеев и начальник штаба 8-й стрелковой дивизии полковник Ф.П. Шмелев.
Многим советским воинам в составе небольших групп удалось вырваться из кольца. Состав этих групп был различным – от нескольких человек до целых дивизий. Так, 8, 29, 139-я и 160-я дивизии вышли в районе Панфилово в 20 км южнее Вязьмы; 17, 60, 113-я дивизии прорвались в районе Боровска, а 173-я – в районе Ульянова. 22 октября 1941 года Военный совет Западного фронта докладывал И.В. Сталину о ходе восстановления вышедших из окружения 108, 144, 126-й и 129-й дивизий. По состоянию на 13 октября из состава 60-й дивизии вырвалось из окружения до 1000 человек, а в 20-х числах того же месяца вышло еще 2500 человек.
Общее количество военнослужащих, вышедших из окружения, неизвестно. В литературе встречается цифра – около 85 тыс. человек, но архивными документами она не подтверждена, хотя косвенные свидетельства вполне допускают, что в составе организованных воинских формирований войск вышло примерно столько. Кроме того, около 65 тыс. военнослужащих, вышедших мелкими отрядами и в одиночку, были собраны заградительными отрядами.
В любом случае, вышло из окружения значительно меньше войск, чем погибло или попало в плен. Немцы сообщали о пленении 663 тыс. советских военнослужащих. Насколько правдоподобны и достоверны эти цифры, покажет время. Пока же останки защитников Вязьмы все еще находят в лесах, болотах и полях. Они не вернулись с войны и, пропав без вести, все еще продолжают свой бой. Бой с забвением.
На следующий день германское командование объявило, что «противник, окруженный… западнее Вязьмы, полностью уничтожен»[42], хотя до конца месяца с уже «уничтоженным противником» вели боевые действия от 9 до 5 немецких дивизий. В районе Брянска обстановка была не лучше. Когда генерал Еременко потерял управление войсками, его функции взял на себя Генеральный штаб. В довершение ко всему ему же пришлось решать проблемы, связанные с выполнением заявок командармов, а те просили сбросить им горючее и боеприпасы, прикрыть авиацией определенные районы на какое-то время, вывести раненых и прочее[43].
В ночь на 8 октября армии Брянского фронта начали отходить. К рассвету войскам 3-й и 50-й армий удалось совершить бросок к востоку почти на 50 км. Для 13-й армии отход с самого начала превратился в прорыв из вражеского кольца. После того как попытка наступать в юго-восточном направлении оказалась безуспешной, генерал Городнянский решил пробиваться на юг, в направлении станции Суземка (32 км северо-западнее Севска). На рассвете 9 октября армия нанесла неожиданный удар и создала брешь в боевых порядках врага. Через нее прорвались 132-я и 143-я стрелковые дивизии, 141-я танковая бригада и часть штаба армии. Однако в скором времени противник закрыл брешь и отрезал путь остальным частям армии, но 6-я стрелковая дивизия полковника Гришина стремительной атакой вновь опрокинула врага. За ней проскочили часть второго эшелона и резерв командарма[44]. В этот день 13-я армия продвинулась на юг почти на 25 км, но была остановлена.
9 октября войска 2-й армии генерала Вейхса соединились со 2-й танковой армией (5 октября 1-я и 2-я танковые группы были переименованы в 1-ю и 2-ю танковые армии. – Примеч. авт.) северо-западнее Брянска, расчленив окруженную группировку Брянского фронта на две части: северную – в районе Брянск, Дятьково и южную – в районе Трубчевск, Суземка, Навля. Для борьбы с окруженными советскими войсками противник задействовал 20 дивизий из 22-х, имевшихся в составе двух армий. Генерал Еременко так и не смог наладить управление войсками, а 13 октября во время налета немецкой авиации он был ранен. Ночью на самолете Еременко переправили в Москву, а его обязанности вновь стал исполнять начальник штаба фронта генерал Г.Ф. Захаров. Войска фронта продолжали пробиваться из окружения.
Слабым местом у противника оказалось направление к северо-востоку от Брянска: там еще имелись значительные разрывы в его боевых порядках. Через них-то и начали успешно прорываться соединения 50-й армии. Однако 10 октября Шапошников потребовал не отклоняться от намеченной для них директивой Ставки оси отхода. Пришлось командующему армией генералу М.П. Петрову срочно изменить маршрут[45]. В последующие пять суток его армия пробивалась в юго-восточном направлении. Но именно здесь противник имел значительное преимущество в силах и средствах.
К исходу 13 октября большая часть армии генерал-майора М.П. Петрова сосредоточилась в районе станции Батагово (2 км северо-восточнее Брянска), Буяновичи для подготовки переправы через речку Рессета. Утром 154-я стрелковая дивизия генерала Я.С. Фоканова форсировала реку. Однако немцы не дали ей развить успех[46]. Наступление затормозилось. Командарм решил одновременными ударами основных сил с фронта, а обходящего отряда – с тыла сбить противника, а затем форсировать реку.
Обходящий отряд, возглавляемый самим командармом, приступил к выполнению задуманного им маневра. Через некоторое время в тылу врага разгорелся бой. Отзвуки его явились сигналом для наступления главных сил. Неся большие потери от огня противника, войска все-таки переправились через Рессету. Им удалось продвинуться к югу еще на 5–7 км. Но обходящий отряд был расчленен на отдельные группы. Много бойцов здесь пало смертью храбрых. Среди них командующий армией Герой Советского Союза генерал-майор М.П. Петров и член Военного совета бригадный комиссар Н.А. Шляпин. Остатки армии были «сдавлены в районе Желтоводье, Вереща (10 км северо-западнее Карачева)», а 17 октября немцы сообщили о завершении ликвидации ее частей.
