«Мерс» Джамалудин спустил за пять минут. Председатель районного суда прекратил играть, когда начальные ставки выросли до пяти тысяч долларов. Арзо махнул рукой, когда они составили десять тысяч.

Ключи от «Мерса» достались Мовсару.

В половине двенадцатого дверь казино распахнулась, и на его пороге появился мэр Бештоя Заур Кемиров. Он был одет в неизменно темный костюм, пошитый так, чтобы скрыть легкую полноту; губы его улыбались, но властный лукавый лоб был собран в морщины. Заур неторопливо прошел через весь зал и остановился у зеленого стола, на котором, кроме ключей от «Мерса», уже лежали ключи от «Хаммера». Заур сбросил со стола и деньги, и ключи, и сказал:

– Эта игра не считается. Езжай домой и прекрати выставлять себя на посмешище.

– Клянусь Аллахом, – ответил Джамалудин, – ты хозяин этого казино и мой брат. Я не вправе чего-то требовать у старшего брата, но я вправе каждый вечер приходить в твое казино и проигрывать там столько, сколько смогу.

– Очень хорошо, – сказал Заур, – я подожду, пока ты кончишь играть.

Джамалудин немного приподнялся с места, оглядывая публику, кучковавшуюся возле рулеток и игральных автоматов, и увидел возле второго стола человека по имени Анатолий. По знаку Джамалудина Анатолий подошел к игрокам, и Джамалудин сказал:

– Послушай, Мовсар, в прошлом году Анатолий неправильно себя повел, и сейчас он мой должник. Он должен поллимона, но здесь он пойдет за триста. Идет?

– Идет, – ответил Мовсар.

В течение следующих десяти минут Мовсар выиграл Анатолия. Он выиграл какой-то стекольный заводик, ресторанчик в горах и пятикомнатную квартиру в Торби-кале.

К этому времени все остальные игроки в казино давно забросили автоматы и рулетку. Они столпились вокруг стола и цокали языками каждый раз, когда Джамалудин проигрывал очередные полмиллиона.

Дело в том, что большинство собравшихся знало, что Джамалудин не очень богатый человек. Джамалудин не любил денег и не считал их, а когда кто-то просил его о помощи и хотел его отблагодарить магазинчиком или долей, Джамалудин обычно говорил, чтобы магазинчик и долю отдали старшим братьям.

Правда, обманывали Джамалудина редко. Последний раз его как раз обманул этот самый Анатолий, который взялся провести интернет для школ в горах. Джамалудин не больно-то понимал в интернете, но когда вместо интернета обнаружился незарегистрированный мраморный карьер, принадлежавший лично Анатолию, то неприятности у Анатолия были очень серьезные. Глава МВД республики даже счел нужным осведомиться у Джамалудина насчет слухов о том, что Анатолия месяц держали в подвале. Джамалудин возмущенно ответил: «Да не было там никакого подвала! Клетка стояла во дворе!»

Короче: несмотря на стволы, бронированные машины и даже стоящие во дворе клетки, лично Джамалудину принадлежала сущая малость. Это происходило потому, что Джамалудин раз в месяц ездил к одному устазу, живущему в горах, а тот никогда не одобрял в своих мюридах жажду стяжательства.

Когда Мовсар выиграл квартиру, он извинился и поднялся со стула, чтобы зайти в туалет, и вслед за ним ушел Арзо.

– Эй, ты что делаешь? – спросил Арзо Мовсара. – Ты что, не видишь, что он проигрывает нарочно? Зачем ты встреваешь в разбор между братьями?

Мовсар поглядел на Арзо и вспомнил свой разговор с Зауром Кемировым. Этот разговор случился полгода назад, когда Мовсар попросил Заура подарить ему земли под рынок. Все вокруг покупали землю в Бештое и делали там рынки, но Мовсар решил землю не покупать, потому что всегда считал постыдным платить деньги за то, что можно было взять даром. Словом, Мовсар попросил эту землю бесплатно, и Заур ему ответил: «Мовсар, зачем тебе земля? Нам всем нужно земли не больше двух метров».

– Какое мне дело? – сказал Мовсар, – если он хочет проиграть эти деньги, пусть он лучше проиграет их мне. И не думай, что ему удастся вернуть выигрыш.

После того, как чеченцы вернулись, Джамалудин снова достал из кармана связку ключей, и Мовсар увидел, что на ней остались всего два ключа. Один из них был навороченный, сейфовый, который ставят в бронированных дверях, а другой был простенький ключ навроде того, каким Мовсар запирал сарай. Джамалудин снял навороченный ключ, положил его на зеленое сукно и сказал:

– Ты знаешь, Мовсар, у меня совсем не осталось денег. Но у меня есть дом, в котором ты был месяц назад. В нем три этажа и пятьсот сорок квадратных метров. Возле дома есть спортзал и тир, и я хотел бы поставить этот дом на кон за полмиллиона.

Мовсар невольно оглянулся на старшего брата Джамалудина. Лицо Заура ничего не выражало. Дом, о котором говорил Джамалудин, стоял кустом вместе с домами остальных братьев, и это был тот самый дом, где в клетке гостил Анатолий. И, конечно, любой человек, который вздумал бы без спросу поселиться в резиденции Кемировых, мог рассчитывать на жилплощадь только в той самой клетке, которая стояла во дворе. Мовсар жить в клетке не собирался, но он понимал, что Заур выкупит дом. И что при этом ему придется прибавить к цене дома цену его слов про два метра земли.

– Идет, – сказал чеченец.

Через две минуты дом был проигран. Джамалудин сидел совершенно расслабленно. Ариец за его спиной насвистывал незамысловатый мотивчик. Арзо бросил улыбаться окончательно и вышел, чтобы дать распоряжения своим людям.

Джамалудин снова вынул из кармана связку ключей, и Мовсар увидел, что на ней остался один простенький ключ.

– Ты знаешь, Мовсар, у меня больше ничего нет, – сказал Джамалудин, – но у меня остался отцовский дом в родном селе. В нем всего две комнаты, в которых мы росли вчетвером, и он стоит у самого края ущелья, но из его окон видно, как восходит солнце над горами, а со двора его небольшая дорога ведет на кладбище, где похоронены мои родители. Этот дом мне дороже всего на свете, и я бы хотел бы сыграть на него, как на миллион долларов.

И с этими словами Джамалудин положил ключ вместе с брелком на стол.

– Идет, – сказал Мовсар.

Тогда Заур Кемиров встал и сказал:

– Хватит, Джамал. Я закрываю это казино.

Джамалудин широко улыбнулся и бросил карты на стол.

Мовсар улыбнулся еще шире и сказал:

– Так не пойдет. Мы замазали сыграть эту партию. Миллион за твой дом – против миллиона за все то барахло, что ты проиграл.

И Мовсар бросил на стол все ключи, которые перекочевали к нему.

– Не смей играть, – приказал Заур.

Джамалудин, с каменным лицом, молча начал тасовать карты.

– Пятьдесят тысяч, – назвал Мовсар начальную ставку.

– Идет, – откликнулся Джамалудин.

Первые две раздачи принесли преимущество Мовсару. Ему пришла десятка и валет: смотрелось на стрит. Джамалудину пришли туз и шестерка.

Сдали еще одну карту, и Мовсару пришел король.

– Пятьдесят, – сказал Мовсар.

Джамалудин поглядел в свои карты и сказал:

– Пятьдесят.

После четвертой раздачи у Мовсара оказались десятка, валет, дама и король. Мовсар не колебался. Если бы следующая карта оказалась девятка или туз, он бы порвал аварца. У Мовсара в жизни были перестрелки, в которые он вступал с меньшими шансами.

– Сто, – сказал Мовсар.

– Сто плюс сто, – сказал Джамалудин.

Пятая карта оказалась девятка.

– Банк плюс банк, – сказал Мовсар.

– Банк плюс банк, – согласился Джамалудин.

Мовсар выложил стрит на стол, улыбнулся и сказал:

– Всегда хотел иметь домик в твоем селе.

Джамалудин помолчал, глядя на его карты, а потом медленно выложил на стол свои. У Джамалудина было каре из тузов.

– Ты построишь его не раньше, чем в этом городе снова откроется казино, – сказал Джамалудин.

Такова была последняя партия в покер, сыгранная в последнем казино города Бештой.

Первый заместитель генерального прокурора Российской Федерации Федор Александрович Комиссаров был прислан в республику РСА-Дарго с одной целью: провести тендер на пост президента республики.

Это могло показаться странным, потому что всего полгода назад действующий президент договорился, чтобы никакого тендера не было. Тогда в месяце Рамадан человек по имени Ниязбек Маликов захватил Дом Правительства и потребовал отставки президента. Президента Асланова спасли только сто пятьдесят миллионов долларов, заплаченные им кому надо в Кремле.