– Убью, как собаку! – вскричал Магомедсалих и ринулся следом.

Один из охранников Салаудина Баматова попытался заступить ему дорогу. Грохнул выстрел, и охранник повалился на землю с простреленным плечом.

Вице-спикер парламента перемахнул через кованую решетку, отгораживавшую площадь от разбитого справа парка, и припустил по широкой дубовой аллее, засыпанной желтым песочком. Министр гнался за ним. Когда представитель исполнительной ветви власти убедился, что ветвь законодательная бегает слишком быстро, он заорал:

– Бегун паршивый! – поднял серебристую «беретту» и начал стрелять. Вице-спикер парламента петлял между деревьев, как заяц. Чувствовалось, что во времена недавнего спортивного прошлого он отлично брал препятствия.

Когда вице-спикер исчез за деревьями, Магомедсалих Салимханов пожал плечами, посмотрел на «беретту», в которой еще оставалась пара патронов, и на всякий случай выпустил их в телекамеру, снимавшую открытие экономического форума. Магомедсалих был деликатный человек и телекамеры его смущали.

Тут-то к нему снова подоспел Панков.

– Вы что себе позволяете! – заорал он, – арестовать его! Немедленно!

Гости форума переминались с ноги на ногу.

– А за что? – уточнил объявившийся тут же министр внутренних дел.

Панков возмущенно ткнул пальцем в злополучную «беретту».

– Как за что? – сказал он, – тут у вас инвестиционный форум или стендовая стрельба? Здесь предполагалась серьезная экономическая дискуссия!

– А я что сделал? – спросил министр строительства. – Эта сука нам на тридцать процентов бюджет урезала!

– Задержать его, – распорядился полпред. И, взглянув на министра МВД, добавил:

– Вы, Ариф Абусович, лично отвечаете. Понятно?

Министр сокрушенно кивнул.

– Понятно, – сказал он, – пошли, Мага.

Вечером все центральные телевизионные каналы рассказали об успехах экономического форума, состоявшегося на северном побережье Каспия в городе Торби-кала. Корреспондент первого канала показал синхрон полпреда, который сказал об улучшении инвестиционного климата на Северном Кавказе, и отметил, не вдаваясь в подробности, что наиболее яркая дискуссия на форуме разгорелась между вице-спикером парламента республики и министром строительства.

***

Экономический форум должен был открыться в одиннадцать часов, но незапланированная дискуссия между двумя высокими чиновниками отсрочила начало на сорок минут.

Владислав Панков сидел в президиуме экономического форума. По правую руку от него сидел президент республики Ахмеднаби Асланов, а по левую, – сэр Джеффри Олмерс, старый приятель Панкова и глава одной из крупнейших нефтехимических корпораций мира. Панков заманил Олмерса на форум, разъяснив, что легкая прибрежная нефть и уникальное морское положение Торби-калы создают здесь идеальное место для строительства новейшего нефтеперерабатывающего завода.

Президенту республики было немногим за шестьдесят, и он выглядел еще моложе. Подтянутый, седоволосый, представительный, с бронзой в голосе и сталью в глазах, он держался с достоинством, которое свойственно только диктаторам и дворецким.

Президент республики представил присутствующим нового полпреда по Кавказскому федеральному округу и выразил уверенность, что тот поможет республике побороть нищету, терроризм, чинопочитание и лесть.

– Всю прошлую неделю, – сказал президент, – лил дождь, а с вашим прилетом над республикой взошло солнце. Это солнце – вы, Владислав Авдеевич!

Часов в двенадцать Панков отлучился в туалет и на входе в зал встретил невысокого полноватого кумыка с черными глазами, веселыми и живыми, как весенние грачи.

– Арсен Исалмагомедов, – представился он, – Я буквально на минутку, Владислав Авдеевич. Я по поводу министерства строительства.

– Что такое?

– Я так понимаю, что это место теперь свободно. Я вам хочу сказать, что мой брат всю жизнь хотел заняться строительством. И если бы этот вопрос мы могли обсудить попозже, на банкете…

Панков молча отвернулся и прошел в зал.

В президиуме за это время произошли некоторые изменения. Президент республики уехал куда-то на час, и место его было занято коренастым мужчиной лет пятидесяти, с широкоскулым смуглым лицом, странно контрастировавшем с ярко-синими глазами.

– Шарапудин Атаев, – шепотом представился человек, – мэр Торби-калы. – Помолчал и, наклонившись, прошептал на ухо. – Вы совершили мужественный поступок. Это насчет Магомедсалиха. Это ж черт знает что! Вы знаете, скольких он убил? У него чеченцы – кровники. Прокурор Правобережного района – тоже кровник. Но вы сильно рискуете, он же не посмотрит, что вы полпред. Вам нужна поддержка. Если бы вы назначили моего сына министром строительства…

– То? – спросил Панков.

– Миллион, – сказал Шарапудин Атаев.

За время пятиминутного перерыва, который сделали между выступлениями, Панков получил еще две просьбы насчет поста министра. Обе просьбы сопровождались конкретными цифрами.

Но самая большая неприятность поджидала Панкова в пять вечера, когда форум подошел к концу, и президент Асланов снова занял свое место на трибуне.

– Я, пожалуй, поеду, – сказал шепотом сэр Джеффри Олмерс, собирая со стола бумаги.

– Но погодите! Мы еще собирались осмотреть стройплощадку…

– Я передумал, – сказал глава крупнейшего мирового нефтехимического концерна, – и вообще вместо завода вам лучше построить что-нибудь такое… по профилю. Шапито, что ли.

Президент республики объявил форум закрытым, и, улыбаясь, подошел к столу президиума. Вокруг русоволосого москвича уже толпился народ.

– Ну, Владислав Авдеевич, – сказал он, – с почином вас! Мы славно потрудились, теперь неплохо и отдохнуть. Я тут распорядился насчет неформального продолжения… Рыбка у нас, должен сказать, исключительная. Вы, наверное, проголодались…

– Очень, – сказал Панков, – где у вас тут столовая?

***

Председатель правительства республики Северная Авария-Дарго приехал в бывший загородный санаторий ЦК КПСС, где остановился Панков, в восемь часов утра. Между ним и полпредом произошел получасовой разговор, в ходе которого председатель правительства выразил надежду на то, что новый полпред покончит с терроризмом, бедностью и коррупцией, а также внес конкретное предложение по улучшению работы правительства. Он предложил разбить министерство строительства на три. Одно, которое будет строить школы и бюджетные учреждения. Другое, которое будет строить промышленные объекты в рамках федеральных инвестиционных программ. И третье, которое будет отдельно заниматься сельским строительством. По словам председателя правительства, это надо было сделать для уменьшения коррупции. Чтобы над каждым министром было больше контроля и он не вел себя, как рэкетир.

– Да, и самое приятное, – сказал председатель правительства, – я хочу, от имени всего нашего народа, и лично президента республики, поздравить вас, Владислав Авдеевич, с днем рождения, и…

– У меня сегодня не день рождения, – сказал Панков.

Председатель правительства озадачился.

– Как не день рождения, – сказал он, – вон мы и подарок вам приготовили!

– Какой подарок?

Председатель правительства махнул рукой. Панков подошел к окну и увидел, что на асфальтированном пятачке возле флигеля стоит роскошный бронированный «Мерседес». «Мерседес» был перевязан розовой ленточкой, и начальник охраны полпреда, Сергей Пискунов, принюхивался к капоту, как кот к банке с «Вискасом».

– Сергей, – позвал Панков, – сколько эта штука стоит?

– Четыреста двадцать тысяч долларов, – без колебаний поставил диагноз Пискунов.

– В республике есть детские дома?

– Да.

– Продай и отдай деньги в детский дом. И запомните, Сайгид Ибрагимович, у меня сегодня нет дня рождения. Передайте это всем.

Председатель правительства выехал из санатория совсем обескураженный.

– Странно, – сказал он, – когда к нам приезжал генпрокурор, у него сразу был день рождения. А предыдущий полпред вообще справлял день рождения раз в месяц.