Как и обещал Глеб Егорович, никто ничего интересного о Васильеве мне не сказал. Опросив семерых сотрудников фирмы, я понял, что зря теряю время. Других я пытать не стал и засобирался на работу. Прошел еще раз мимо очаровашки-секретарши и выбрался на улицу. Подошел к своей машине и уже собирался сесть в ее уютный салон, как случайно мой взгляд упал на окна фирмы. И я увидел, что секретарша Лера делает мне какие-то знаки. Ничего не понимая, завел мотор и еще раз посмотрел на окна. Лера показала мне пальцем направо. Я посмотрел туда и увидел кафе через дорогу. Теперь понятно, надо будет подождать ее там. Я кивнул, потом выкрутил руль и выехал со стоянки, принадлежащей фирме "Два кита". Дремавший в будке охранник так и не вышел. И зачем набирают таких охранников? Он же проспит все царствие небесное.

В кафе было тихо и спокойно. Людей — никого. Я прошел за столик, который находился напротив витрины, сел на достаточно удобный стул. Появился официант.

— Что будете кушать? — спросил он.

— Чашку кофе, пожалуйста. Если можно, со сливками. Больше пока ничего.

Он кивнул и ушел. Я посмотрел в окно. За окном была осень. Желтые листья, пожухлая трава — увядание природы. Но было все еще тепло, хотя в домах уже включили отопление. Зачем? На улице ведь тепло. Реформы ЖКХ делаются для того, чтобы "отмыть" деньги. А как было все, так и осталось. И пьяные слесари, и "обмоченные" подъезды, которые никем не убираются, и еле теплые батареи, и сломанные лифты. Тут в кафе вошла секретарша Лера и прервала мои печальные думы. Распространяя запах дорогих духов по всему заведению, она подошла ко мне.

— Если вы заплатите мне сто долларов, я расскажу вам кое-что интересное, — сказала она, замерев напротив.

— Насколько интересное? — опешил я от такого вступления.

— Ну, например, о том, что произошло между Глебом Егоровичем и Михаилом Петровичем.

— А что между ними произошло?

— Э, нет, сначала деньги.

— Хорошо. Да вы садитесь.

Лера села, закинула ногу на ногу. Ноги ее были совершенны. Я достал деньги.

— В рублевом эквиваленте пойдет? — спросил я.

— Давайте.

Деньги тут же исчезли в ее розовом пиджачке.

— А вы что будете пить? — поинтересовалась она.

— Я заказал себе кофе со сливками, вам тоже это заказать?

— Мне лучше сок. Апельсиновый.

Официант принес мой кофе, а через минуту и сок для Леры. Когда он ушел, я сказал:

— Итак, какую информацию, которая стоит сто долларов, вы хотите мне поведать?

— Это было неделю назад. Как раз перед тем, как Михаил Петрович мне позвонил и сказал, что он болен.

— Стоп, — перебил я ее, — ваш шеф сказал, что это вы ему звонили?

— Да нет, это он сам позвонил, а потом заболел. А сейчас вы говорите, что он исчез.

— Ладно, и что же произошло до этого?

— У нас был корпоратив. И мы все ездили на природу. Глеб Егорович говорит, что так коллектив больше сплачивается.

— Интересно, что он под этим подразумевает?

— Ну, мы все вместе жарили шашлыки, пили водку, купались и все такое.

— А дальше?

— А дальше было то, что я случайно подслушала разговор между Глебом Егоровичем и Михаилом Петровичем. А говорили они, как и все мужики, о нас, о жен- шинах. И Михаил Петрович обвинял Глеба Егоровича в том, что он приставал к его жене. И, дескать, у них даже были какие-то интимные отношения. Они поругались. Глеб Егорович сказал: "Ты, Миша, идиот. Да, мне твоя жена нравится, но не настолько же, чтобы мы стали любовниками". На что Михаил Петрович кричал, что видел их целующимися. А Глеб Егорович ответил, что это было всего лишь раз и дальше этого ничего не пошло. Михаил Петрович сказал, что Глеб Егорович покойник и он убьет его своими руками. Они бы подрались, но тут кому-то из наших менеджеров стало плохо, все всполошились. Это услышали и Глеб Егорович, и Михаил Петрович. Они выбежали из леса и поспешили к парню, которому действительно стало плохо. Я тоже выбежала за ними. Мы вызвали "скорую". Пока она приехала, Глеб Егорович помог парню, у него были с собой уколы, и он сделал один этому менеджеру.

— А как его зовут?

— Василий Прохоров. Он сейчас в больнице лежит. У него камни в почках, вот и прихватило. А Глеб Егорович сделал ему обезболивающий укол. Медики потом его поблагодарили, сказали, как хорошо, что есть такой умный руководитель, который заботится о своих подчиненных.

— А что было потом?

— Ничего. Мы сели в свои машины и разъехались по домам.

— А Глеб Егорович и Михаил Петрович?

— Я думаю, тоже. Глеб Егорович сел в свою машину, а Михаил Петрович в свою. Куда они потом уехали, я не знаю, потому что я уезжала оттуда с Сережей Подольским.

— О том конфликте вы больше никому не говорили?

— Я что, дура? А потом Михаил Петрович позвонил и сказал, что заболел. Вот и все.

— А это точно он звонил?

— Я его голос хорошо знаю. Да и куда он мог пропасть? Я думаю, что это его жена что-то выдумывает. Может быть, у них с Глебом Егоровичем действительно роман, вот и хочет как-то от мужа избавиться?

Она допила свой сок и спросила:

— Ну, я пошла?

— То, что вы мне сообщили, несколько меняет дело, но не стоит ста долларов. Поэтому ответьте мне еще на один вопрос: а чем занимался Михаил Петрович в вашей фирме?

— Я всего лишь секретарь, многих вещей не знаю. Все вопросы в основном решал Глеб Егорович, а Михаил Петрович лишь изредка появлялся в офисе, и после этого в фирме дела начинали идти лучше. Зарплата повышалась. Но через четыре-пять месяцев ее опять вообще могли не выплачивать. В нашей фирме, видимо, не все зависело от Глеба Егоровича. А потом опять шли хорошие деньги.

— Вас это не настораживало?

— Ну, тому может быть много причин, всякие кризисы, неоплата счетов нашими партнерами, могли быть другие какие-то причины. "Товары для дома", конечно, нужны, но и без них можно обойтись, ведь так?

Я согласился. Когда она ушла, я допил свой кофе и решил, что не мешало бы нам встретиться с женой Михаила Петровича еще раз.

— Нина, — обратился я к ней по телефону, — нам необходимо поговорить.

— А вы что-то уже узнали? — Голос ее был напряжен.

— Кое-что узнал, но нам надо уточнить кое-какие детали.

— Хорошо, я согласна, подъезжайте ко мне часикам к восьми вечера. Адрес свой я вам написала.

Она отключила телефон. Прекрасно, подумал я, успею заскочить к Маше — проведать ее.

По дороге в больницу я заехал на рынок, купил фруктов. Оранжевые апельсины и зеленые яблоки. Маша их любит.

В больнице, как всегда, пахло лекарствами и было полно народу. Я позвонил жене по телефону, и через некоторое время она спустилась в просторный холл.

— Привет, — улыбнулась она, и вся моя усталость, накопившаяся за это время, мгновенно улетучилась.

— Привет. Ну, как ты тут? — Мы сели на длинный диван, на котором уже сидели больные и пришедшие их навестить родственники или друзья:

— Лечат. Врач говорит, все будет нормально. Скоро выпишут. А как твои дела? Судя по тому, как ты возбужден, ты снова взялся за какое-то дело?

— Ну, возбужден я по другому поводу. — Я обнял и поцеловал жену. Она засмеялась. — А дело я действительно веду.

— И что на этот раз?

— Пропал муж. К нам пришла женщина, которая говорит, что ее муж пропал. И нет его уже несколько дней. Ни на работе он не появлялся, ни у родителей. Версия с любовницей, может быть, и имеет место, но я думаю, он бы сказал об этом жене.

— Почему ты так уверен в этом?

— Не тот человек.

— Но ты же его совсем не знаешь, как ты можешь судить об этом?

— Ну, я так думаю. Вот, кстати, его фотография, посмотри. Не знаком?

Маша посмотрела на Михаила Петровича Васильева.

— Интересный дяденька. Он кто?

— Финансовый директор фирмы "Два кита". Достаточно преуспевающей, надо сказать, фирмы.