– Очевидно, это было не все, что ты сказал ему.

– То, что я сказал ему, – возразил Рубенс, – я говорил для его же блага.

– Ты смертельно обидел его, а ведь он считал тебя своим другом.

– Это не имело никакого отношения к нашей дружбе. Это – бизнес. Ему было совершенно незачем распускать слюни перед тобой. Кем он считал себя, черт возьми? Он был всего лишь большим ребенком. Ему следовало бы знать, как позаботиться о себе... – Внезапно он оборвал фразу и отвернулся к окну.

– Рубенс...

– Нет. Нет, черт возьми! – Он оттолкнул ее руку. Голос Рубенса звучал хрипло, и Дайне показалось, что его плечи мелко трясутся, словно он плачет. – Этот идиот не имел права умирать, – он говорил так тихо, что ей приходилось напрягать слух, чтобы разобрать, о чем он говорит. – Боже мой, – грустно прошептал он, – это имеет непосредственное отношение к дружбе. Непосредственное. – Он повернулся, и Дайна увидела, что его глаза покраснели; все остальные следы слез он бесследно уничтожил. – Ладно, почему бы тебе не сказать это и таким образом закончить разговор раз и навсегда?

– Сказать что?

– Что «я же говорила тебе». Я не должен был допустить, чтобы он думал, будто я предал его.

– Ты делал то, что считал самым правильным. Он хладнокровно посмотрел на нее.

– Ты действительно так думаешь?

– Да. И по-своему ты был прав: он и впрямь не мог уже справляться со всем этим. Однако вопрос можно было решить по-другому, а мы в результате все испортили. Ты и я. – Она на мгновение отвернулась. – Похороны послезавтра. Я уже распорядилась насчет цветов от вас обоих. – Рубенс ничего не ответил, и по молчаливому согласию они решили оставить эту тему.

– Как в Нью-Йорке? – поинтересовалась Дайна. – Я уже соскучилась по нему.

– Трудно сказать. Я был слишком занят, роясь в бумагах компании. Шуйлер подтвердил все, что Мейер рассказал мне. – Положив руку на бедро Дайны, он изучающе всмотрелся в ее глаза. – С тобой все в порядке?

Она слегка улыбнулась, чувствуя, как тепло вновь просачивается в ее тело.

– Да. Так все-таки, что тебе удалось обнаружить?

– Вполне достаточно для того, чтобы повесить этого ублюдка Эшли, – голосом полным ненависти ответил Рубенс. – У него не было ничего, когда он пришел ко мне. Я возвысил его. Предоставил ему шанс, и он проявил себя. Тогда я, как последний дурак, отпустил его с привязи. – Его глаза сверкнули, когда он наклонился, прикуривая сигарету. Сделав одну затяжку, он сломал ее и выбросил. – Знаешь, ты права насчет этого. У них нет никакого вкуса. – Он захлопнул крышку металлической пепельницы, утопленной в плюшевой обивке двери. Потом откинулся назад и глубоко вздохнул.

– Однажды, давным-давно, Мейер сказал мне, что в бизнесе надо каждого держать на привязи. «Не важно, что ты можешь думать в ту или иную минуту, – говорил он. – Лучший из твоих ребят сегодня может завтра обернуться волком и сожрать тебя с потрохами, если ты предоставишь ему хоть половину шанса. Такова человеческая натура. Ее нельзя побороть. От нее можно только защищаться». Рубенс улыбнулся своим воспоминаниям. – В тот момент я подумал, что Мейер – самый циничный негодяй из всех, кого мне приходилось встречать. Я также полагал, будто смогу доказать ему, что он ошибается. Именно это я и пытался сделать в случае с Эшли: предоставил тому возможность самому принимать решения и действовать.

– И что же вышло в результате? Разве Мейер не оказался прав? Эшли только тем и занимался, что систематически вредил мне у меня за спиной. Теперь я получил хороший урок. Мейер не циник, а... просто реально смотрит на вещи.

– Между тобой и Эшли произошло столкновение?

– О нет. Пока нет. Я просто запустил в действие один план, за который он ухватился обеими руками. Я бы на его месте оказался в стороне, но Эшли на это не способен. Он слишком жаден, готов на любое мошенничество. Он сам нарывается на неприятности, как и все они, эти сосунки. Врожденная жадность, вот что губит их.

– У меня здесь достаточно материала, – он хлопнул по своему огромному «дипломату», – чтобы покончить с ним прямо сейчас. Но это был бы слишком неинтересный и бескровный путь для меня. Ведь я не администратор-бюрократ.

– Я собираюсь послать Шуйлера в Нью-Йорк на следующей неделе. Завтра или, в крайнем случае, послезавтра Эшли обнаружит способ выкачивания доходов из корпорации путем перевода биржевых акций на счета дочерней компании. Вся операция будет выглядеть ловкой, быстрой и надежной. Так оно и есть. Но, существует только одна маленькая проблема: этой дочерней компании просто нет в реальности, по крайней мере. Она – фикция, продукт моего воспаленного воображения, оформленная Шуйлером документально таким образом, как если б она существовала с 1975 года.

– С чего ты решил, что он клюнет на эту приманку? – спросила Дайна.

– С того, что я уже начал осуществлять нажим на совет директоров. Кстати, Мейер делал то же самое без ведома Эшли с целью отклонить предложения о слиянии компаний, состряпанное Эшли и его друзьями. Он все отрицает, но нет сомнений, что, как только слияние произойдет, я окажусь не у дел, как и Мейер, и вся наша группа.

– Эшли думает, что располагает достаточной поддержкой в нынешнем совете для осуществления своих планов. Я изменил ситуацию. Однако эта операция с дочерней компанией поможет ему расширить собственный пакет акций и тем самым заполучить на свою сторону еще какое-то количество голосов, достаточное, чтобы решить исход дела в его пользу. – Рубенс улыбнулся. – По крайней мере, ему так будет казаться.

– Ты хочешь поймать его за руку?

Рубенс устало опустил веки.

– Что-то в этом роде. – Он стиснул ее ладонь.

Приехав домой, они расположились в креслах у бассейна, и Рубенс принялся расспрашивать Дайну о прошедшем уик-энде. Она прежде всего сказала, как ей понравилась афиша с ее изображением, а затем, перейдя к другой теме, заметила:

– Я пребываю в недоумении относительно того, что там произошло. Я готова была поклясться, что Крис собирается покинуть группу... Я знаю, что ему этого хочется. Однако кто-то переубедил его. Он говорит, что Найджел.

– Однако ты не веришь ему.

– Нет, – медленно протянула она, словно фраза, произнесенная Рубенсом, укрепила ее в этом мнении. – Нет, я не верю ему, Рубенс. Я думаю, что это дело рук Тай.

– Но ведь она живет с Найджелом. Дайна провела рукой по своим прилизанным после купания волосам.

– Творческая энергия Найджела иссякает. Теперь Крис уже в одиночку тащит на себе «Хартбитс». Без него группа скорее всего распалась бы. – Она пододвинулась поближе к Рубенсу. – Силка рассказал мне, что Тай хотела Криса с самого начала, но Крис и Ион были слишком близкими друзьями, чтобы делить ее между собой. Я не думаю, что в случае с Найджелом дело обстоит точно так же, чтобы они оба ни говорили по этому поводу.

– Возможно Крису нет до нее никакого дела. Дайна взглянула на него.

– Ты не знаешь Тай. Как бы там ни было, в мою душу закрадывается подозрение, что он хотел ее с самого начала, но из-за Иона решил не прикасаться к ней. Я думаю, что именно благодаря этому она сумела заставить его остаться в группе.

– Мне казалось, что ее душа крепче гранита.

– Да, она производит такое впечатление, но оно – чисто внешнее. Внутри она слаба. Она боялась, что Мэгги уговорит Криса уйти, а теперь она до смерти напугана моими отношениями с ним. Она просто не в состоянии поверить, что я не сплю с ним.

– Да и вряд ли найдется кто-нибудь, кто думает иначе. Дайна обвила его руками.

– За исключением тебя, разумеется. – Перегнувшись через ручку кресла, она нежно укусила его. – Я скучала по тебе, – шепнула она. Так скучала, так скучала.

Он рассмеялся.

– Несмотря на все это веселье?

– Несмотря ни на что.

– Это довольно опасно.

– Мне нравится опасность.

– Кстати, если уж речь зашла об опасности, – его рука скользнула вниз по ее телу. – Мне не слишком по душе идея твоих посещений подобных мероприятий.