– Черт тебя побери! – заорала она. – Проснись! И он проснулся. Чудесным, непостижимым образом его веки затрепетали, точно он пробуждался ото сна, и сквозь пелену слез, застилавшую ей глаза, Дайна увидела, что он смотрит на нее. В тот же миг она почувствовала, как вдруг высоко поднялась его грудь, стараясь насытиться кислородом.

Остановившись, она заплакала еще громче.

– О, Крис... О, Крис. Я думала, что ты уже умер, негодяй!

Он моргнул, открыл рот, затем закрыл его и тихо промолвил.

– Я думаю, так оно и было. Правда. Дайна... не останавливайся теперь...

– Что?

– Тебе нельзя останавливаться. Ты должна продолжать... пока не будешь уверена, что я снова не отк... отключусь. – Его веки задрожали, словно ему лишь ценой огромных усилий удавалось оставаться в сознании. – Теперь нельзя... нельзя позволить мне умереть... еще раз, Дайна... Я больше... не проснусь... никогда...

Застонав, она подняла вновь и обрушила на его грудь стиснутые кулаки. Дрожь пробежала по его телу от этого двойного удара, и Дайна в ужасе вскрикнула. Однако она ударила его вновь, и на сей раз глаза Криса распахнулись. Он не мог говорить, но продолжал смотреть на нее нежным, бесконечно любящим взглядом, пока она раз за разом опускала кулаки на его грудь. И Дайна, видя этот взгляд, чувствовала, знала, что для нее сейчас самое главное на свете не дать ему угаснуть. Она понимала, что это единственная ниточка, соединяющая Криса с жизнью, и что, глядя на нее, он будет продолжать сопротивляться, не сдастся без борьбы.

Она выбивала барабанную дробь на его руках, груди, животе, бедрах, боках, даже шее. И на каждый удар он, как животное, отвечал ворчанием. Судороги пробегали по его одеревеневшему от напряжения телу. Его кожа была белой, как мел, и казалась прозрачной, как папиросная бумага.

Дайна увидела пульсацию, появившуюся в его начавших проступать на поверхность голубых венах, и закрыла глаза. Горячие соленые слезы выступили сквозь ее зажмуренные веки; ее дыхание участилось. Она всхлипывала при каждом ударе, заметив, что это придает ей силу. Наконец, ей начало казаться, что больше не нужно прилагать усилий: ее, ставшие невесомыми, кулаки сами собой взлетали в воздух и молотили тело Криса, как две кувалды.

Она смутно различала очертания комнаты, словно изображение на старой фотографии, долго пролежавшей на ярком свете. Казалось, исчезло все вокруг, и они остались вдвоем, слившись в объятии, несравненно более интимном и крепком, чем сексуальная близость. Дайна уже не замечала ни своих ритмичных движений, ни мыслей, даже не чувствовала собственного дыхания.

Время будто остановилось. Их тела слипались вместе от пота, как от клея, и Дайна жадно ловила воздух широко открытым ртом.

Бессвязно крича, Крис пытался спихнуть ее с себя, поворачиваясь то так, то эдак. Однако она продолжала неистово молотить его до тех пор, пока, совершив титаническое усилие, он не умудрился повернуться на бок. Его опять сильно стошнило.

– Крис, Крис, Крис... – Сама не зная откуда взяв силы, она встала на четвереньки и слезла с отвратительно воняющей постели. Затем она принялась тянуть Криса на себя, и когда он наконец тяжело плюхнулся на пол, потащила его через низкий порожек в ванную. Пнув ногой одно, второе, третье проклятые полотенца – тяжелые, как куски цемента – она умудрилась каким-то чудом запихнуть его в ванную и машинально открыла до конца кран холодной воды. Раздался громкий шум. Дайна поморщилась от пенистых брызг и вдруг испуганно вскрикнула, потому что Крис, фыркнув, сел и судорожным движением потянул ее к себе под душ.

– Эта чертова вода слишком холодная! – Он хотел было вылезти из ванны, но Дайна затащила его обратно.

– Посиди здесь. Пока. – Ей пришлось почти прокричать эти слова, чтобы перекрыть шипение тяжелого потока, обрушивавшегося на них сверху.

Они оба дрожали и покрылись гусиной кожей. Взяв его голову в ладони, Дайна прижала ее к своей груди.

– Говори со мной, – попросила она. – Я не хочу, чтобы ты заснул сейчас.

– Я не..., – он закашлялся, захлебнувшись. Потом опять фыркнул. – Я не в состоянии соображать.

– Ну так хоть попытайся, черт возьми! Какого дьявола ты делаешь в этой крысиной дыре?

– Скрываюсь.

– От кого?

– От всех.

– Перестань!

– Ну, от треклятой группы, устраивает?

Струйки воды, хлюпая и журча, стекали по их спинам.

– Что ты сделал, Крис? – тихо спросила она.

– Я сделал то, что по твоему мнению должен был сделать. Я покинул группу.

– Не может быть!

– Я думал, Бенно хватит кондрашка. Его рожа посинела. Он рвал и метал...

– А что Найджел?

– Он не сказал ничего... – Крис остановился, словно восстанавливая в памяти эту сцену. – Это было самое страшное. Он не промолвил ни слова. Просто отвернулся и взглянул на Тай. – Он фыркнул. – Старина Ролли сказал: «А, чепуха, Крис», а Ян молча пнул свой усилитель; он был просто вне себя. Когда я пошел к выходу... мы не можем пойти и обсохнуть прямо сейчас? Я уже весь сморщился, как пенсионер.

– Мы пойдем. Как только ты дорасскажешь мне. – Она словно предлагала ему конфетку, как маленькому мальчику, чтобы он хорошо вел себя.

– Когда я пошел к выходу, Найджел повернулся и бросил мне вслед: «Ты лучше поднапряги память, парень. Это вправит тебе мозги в нужную сторону».

– Что это значит? – Дайна уставилась на него. Крис слегка отодвинулся от нее.

– Это наше внутреннее дело. Оно касается только членов группы. – Он отвел глаза в сторону. – Нечто вроде договора, заключенного между нами много лет назад. Теперь уже кажется – это было в прошлом веке.

– Какой еще договор? – Дайна почувствовала, как мороз пробежал у нее по коже, но ледяная вода была тут совершенно не при чем.

– Просто договор и все. Она засмеялась.

– Перестань. Ты можешь рассказать мне. – Она игриво ткнула пальцем ему в грудь. – Готова поспорить, он был подписан кровью...

Она сказала это в шутку, без всякой задней мысли и потому поразилась, услышав в ответ:

– Можно считать, что и так.

– И он до сих пор после стольких лет связывает всех? Крис резко отвернулся от нее, встал и вышел из-под душа. Дрожа, он нагнулся, подобрал одно из полотенец и стал вытираться.

Дайна выключила воду и, выбравшись из ванны, подождала, пока он не подаст ей другое полотенце.

– Крис, лучше скажи мне, в чем дело? ОН стоял неподвижно, как каменное изваяние. Сзади них вода меланхолично капала из крана. Сверху донесся шум, когда кто-то спустил воду в туалете этажом выше. Медленно повернувшись, Крис очутился лицом к лицу с Дайной. В его глазах появилось нечто такое, чего она раньше никогда в них не видела.

– Ладно, – произнес он с расстановкой. – Ты просишь об этом и... в определенном смысле ты заслужила это. Теперь ты одна из нас, – он издал булькающий смешок, – хотя видит бог, Тай... – Он резко оборвал себя и оценивающе посмотрел на нее. – Но нет, теперь она вряд ли стала бы, а? – Он слегка улыбнулся. – Ты спасла мне жизнь, не один раз, а два.

– Я не...

– Я знаю. Дайна. Тай рассказала мне. Она думала, что таким образом сможет настроить меня против тебя, и ей это почти удалось. Пару недель я ходил такой злой и обиженный на тебя, что видел все шиворот-навыворот. До тех пор, пока я не обдумал все это как следует. Тогда постепенно до меня начало доходить, что ты сделала... чего не поняла даже Тай. – Он обернул полотенце вокруг плеч. – Она совершенно не понимает тебя, Дайна, ты знаешь об этом? Ты просто ошарашила ее... и перепугала до смерти.

Он опять коротко и слабо рассмеялся и, опустив глаза, посмотрел на свое обнаженное тело.

– Ты только взгляни на это, – вдруг сказал он. – А ведь мы так ни разу и не переспали с тобой. Его глаза закрылись, и он слегка покачнулся, но Дайна, прикоснувшись к нему рукой, привела его в чувство. Впрочем, улыбка вовсе не исчезла с его лица. – Словно гора с плеч, честное слово. – Он открыл глаза. Их белки немного просветлели, хотя по-прежнему слегка отливали желтизной. – Я никогда не забываю о своем члене. – Он уселся на край ванны. Взглянув на Дайну, он заметил. – Я окружен со всех сторон кучкой вампиров. Господи, как я умудрился допустить это?