Georges Simenon

LE REVOLVER DE MAIGRET

Copyright © 1952, Georges Simenon Limited

GEORGES SIMENON ®

MAIGRET ® Georges Simenon Limited

All rights reserved

Перевод с французского Е. Якушкиной

Серия «Иностранная литература. Классика детектива»

© Е. Якушкина (наследник), перевод, 2017

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство Иностранка ®

Когда впоследствии Мегрэ вспоминал это необычное дело, то начинал думать о болезнях, которые подкрадывались исподтишка, начинаясь не бурно, а с легкого недомогания, с ломоты – симптомов слишком безобидных.

Не было вызова на место преступления, не было жалобы в сыскную полицию, не поступало тревожных сигналов и анонимных доносов; началом этого дела, если вспомнить все по порядку, был просто телефонный звонок мадам Мегрэ.

Черные мраморные часы на камине в кабинете Мегрэ показывали без двадцати двенадцать, он ясно помнит стрелки, образующие тупой угол на циферблате. Стоял уже июнь, в широко открытое окно вливался нагретый солнцем летний запах Парижа…

– Это ты?

Жена, конечно, узнала его голос, но она всегда переспрашивала, не потому, что сомневалась, а просто чувствовала себя неловко, говоря по телефону. Наверно, окна на бульвар Ришар-Ленуар сейчас тоже широко открыты… Мадам Мегрэ к этому времени обычно уже заканчивала всю основную работу по хозяйству. Она звонила ему редко.

– Слушаю.

– Я хотела только спросить, ты собираешься прийти завтракать?

Она почти никогда не звонила, чтобы задать ему этот вопрос. Он не рассердился, но нахмурил от удивления брови.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто так. А потом тебя здесь ждут.

Ему показалось, что голос у нее виноватый.

– Кто?

– Ты его не знаешь. Ничего особенного. Но если ты не придешь завтракать, я скажу, чтобы не ждали.

– Мужчина?

– Молодой человек.

Конечно, она провела его в гостиную, куда они сами почти не заглядывали. Телефон стоял в столовой. Там они обычно проводили все время и принимали близких друзей. Именно в столовой находились трубки Мегрэ, его кресло и швейная машина мадам Мегрэ. По ее смущенному голосу он догадался, что дверь между двумя комнатами осталась открытой.

– Кто он такой?

– Не знаю.

– Что ему нужно?

– Не знаю. По-видимому, что-то личное.

Его мало интересовал этот посетитель. Если он и расспрашивал, то только из-за смущения жены, – она, очевидно, уже взяла этого мальчишку под свое покровительство.

– Я выйду около двенадцати, – сказал Мегрэ.

Ему оставалось принять только женщину, которая уже несколько раз приставала с жалобами на соседку, писавшую ей угрожающие письма.

Он позвонил секретарю.

– Пусть войдет.

Зажег трубку и, покорившись судьбе, откинулся на спинку кресла.

– Итак, сударыня, вы снова получили письмо?

– Целых два, господин комиссар. Я взяла их с собой. В первом, как вы сами увидите, она признается, что отравила мою кошку, и угрожает, что, если я не перееду на другую квартиру, скоро наступит моя очередь…

Стрелки на циферблате потихоньку двигались вперед. Нужно было делать вид, что принимаешь эту историю всерьез. Разговор продлился четверть часа. Когда Мегрэ уже поднялся, чтобы взять шляпу, в дверь снова кто-то постучался.

– Вы заняты?

– А ты что делаешь в Париже?

Это оказался Лурти, его бывший инспектор, переведенный в сыскную полицию Ниццы.

– Проездом. Забежал, чтобы подышать здешним воздухом и пожать вам руку. Успеем проглотить по стаканчику в пивной «Дофин»?

– Перехватим на ходу.

Он очень любил Лурти, костлявого парня с голосом церковного певчего. В пивной у стойки они встретили еще нескольких знакомых инспекторов. Потолковали о том о сем. Аперитив был так же хорош, как этот летний день. Выпили по стаканчику, потом по второму и по третьему.

– Я должен бежать. Меня ждут дома.

– Я провожу вас до угла.

Они перешли вместе через Новый Мост, дошли до улицы Риволи, где Мегрэ пришлось добрых пять минут искать такси. Было без десяти час, когда он наконец поднялся на четвертый этаж дома на бульваре Ришар-Ленуар, и, как обычно, дверь квартиры открылась прежде, чем он успел вынуть ключи из кармана.

Ему сразу бросился в глаза встревоженный вид жены. Понизив голос – дверь в гостиную была открыта, – он спросил:

– Все еще ждет?

– Нет, он ушел.

– А что ему было нужно?

– Он не сказал.

Если бы не ее взволнованное лицо, Мегрэ, конечно, пожал бы плечами, проворчав: «Одним меньше!»

Но она не вернулась на кухню, а пошла следом за ним в столовую; у нее был вид человека, который собирается просить прощения.

– Ты заходил сегодня утром в гостиную? – спросила она.

– Я? Нет. Зачем?

Действительно, зачем ему было заходить утром в эту гостиную, которую он не переваривал?

– А мне казалось…

– Что?

– Ничего. Я все старалась припомнить. Я заглянула в ящик стола.

– В какой ящик?

– В тот, в который ты убираешь свой револьвер из Америки.

Только теперь он начал подозревать истину. Как-то ему пришлось провести несколько недель в Соединенных Штатах по приглашению полицейского управления, там много толковали об оружии. Перед отъездом американцы преподнесли ему револьвер, которым они очень гордились, это был «смит-вессон-45», специального образца, с коротким дулом и чрезвычайно легким спуском. На револьвере было выгравировано: «То J.-J. Maigret, from his F.В.I. friends»[1].

Он никогда им не пользовался. Но как раз накануне вечером вынул из ящика, чтобы показать одному своему другу, вернее, приятелю, с которым они пили кофе и ликер. Сидели они в гостиной.

– Почему «Ж.-Ж. Мегрэ»?

Он сам задал тот же вопрос, когда ему преподнесли этот револьвер во время прощального коктейля. Американцы предварительно выяснили, как его зовут, у них в обычае называть сразу два имени. Два первых его имени: «Жюль Жозеф». О третьем – Ансельм – он им ничего не сказал.

– Мой револьвер исчез?

– Сейчас я тебе все объясню.

Не слушая ее, он вошел в гостиную, где еще стоял запах сигарет, и взглянул на камин. Там он накануне оставил револьвер. Он помнил точно. А теперь револьвера не было. Но Мегрэ знал, что не прятал его в ящик.

– Кто это был?

– Во-первых, сядь. Я подам завтрак, а то жаркое подгорит. И пожалуйста, не сердись.

Но он уже рассердился.

– Как ты могла впустить незнакомого человека в квартиру и…

Она вышла из комнаты и вернулась с блюдом в руках.

– Если бы ты его видел…

– Сколько ему лет?

– Совсем мальчик. Лет девятнадцати, самое большее двадцати.

– Что ему было нужно?

– Я была на кухне. Услышала звонок. Подумала, что принесли счет за газ, и пошла открывать. Увидела его. Он спросил: «Это квартира комиссара Мегрэ?» Я поняла по тону, что он принимает меня за прислугу. Он страшно нервничал, у него был такой испуганный вид.

– И ты сразу его провела в гостиную?

– Да, потому что он сказал, что ему совершенно необходимо тебя видеть и посоветоваться с тобой. Идти к тебе в управление он отказался. По-видимому, у него был слишком личный вопрос.

Вид у Мегрэ все еще был мрачный, но ему уже хотелось рассмеяться – он ясно представлял себе эту сцену: перепуганный мальчишка и жалеющая его мадам Мегрэ.

– Как он выглядел?

– Очень воспитанный мальчик. Не знаю, как описать. Не из богатых, но очень приличный. Я уверена, что он плакал. Он вынул сигареты из кармана и сразу же попросил у меня прощения. Тогда я ему сказала: «Можете курить. Я привыкла». Потом я пообещала, что позвоню и узнаю, когда ты вернешься.