Выходя из Зала Высшей Гармонии, Чжилинь заметил довольную улыбку на лице У Айпина, Наверное, не меньшее удовольствие было бы написано на нем, если бы этот фанатик подложил мне бомбу под рабочий стол, -подумал Чжилинь, внезапно почувствовав свой возраст. И еще он подумал, что, по-видимому, его два главных врага — время и власть — сговорились разделаться с ним после долгих лет мирного сосуществования. Наверно, У Айпин — их агент.

Видать, пришло мое время, -думал он. — Петля вес туже стягивается вокруг моего горла. Если это так, то мне не суждено воспользоваться плодами своего генерального плана, потому что и сам этот РЕН, возможно, есть лишь сон умирающего старика.

Японские Альпы пересекали остров Хонсю почти точно посередине. В отличие от Альп в Европе, растительный покров которых сформировался лишь после ледникового периода, их азиатские побратимы лишь слегка пострадали от движения ледника. Их узкие живописные ущелья образованы всего лишь ежегодным таянием снегов в горах да обильными муссонными дождями. Японские Альпы — сущий рай для растений, особенно широколиственных деревьев — таких, как дуб и бук. Роскошная и разнообразная флора здесь разительно отличается от европейских гор с их типичными «альпийскими» лугами.

Северные отроги Японских Альп носят название хребта Хида. К югу, где горы выходят к побережью Японского моря, находится самый опасный, с точки зрения альпинистов, массив в Азии, состоящий из двадцати пиков, шесть из которых превышают десять тысяч футов.

Священная Татеяма — одна из них. К северу от нее поднимается Сироумаяма, а к югу — пятиглавый массив Хотака, напоминающий контурами вершину Маттергорн на швейцарско-итальянской границе.

Татеяма тоже включает в себя несколько пиков, на одном из них, на пике Ояма, расположилось буддийское святилище, построенное еще в VIII веке. Рядом с ним — пик Цуруги. Из-за своей восьмиглавой вершины, резко уходящей ввысь, он получил свое название Меч. Среди японских альпинистов бытует выражение «взойти на Меч», по смыслу близкое к известному «перейти Рубикон»: говорят, что, начав взбираться на Цуруги, уже невозможно повернуть назад.

В наши дни до многих точек на этой горе можно добраться на машине или даже на фуникулере. Тем не менее, она до сих пор сохраняет свою репутацию удаленного и неприветливого места. Конечно, никому из туристов, во множестве поднимающимся по единственной доступной для них тропе, чтобы полюбоваться видом, открывающимся с одной из нескольких площадок обозрения, не придет в голову остаться здесь на ночь, не говоря уж о том, чтобы построить здесь себе дачу.

Это была одна из причин, по которым Ничирен решил сделать Цуруги своей тайной резиденцией, а другими словами — своим настоящим домом.

Вот в эту свою каменную хижину на северном склоне Меча он и привез Марианну. Он выбрал это место для дома потому, что оно находилось в стороне от туристских маршрутов, а также потому, что оно пользовалось дурной репутацией и отпугивало посетителей своими климатическими особенностями. Зимы приносили с собой свирепые ветры, снегопады и обледенение. В январе здесь сугробы достигали глубины в шесть или даже семь футов. Но зато в ясные дни их жемчужная голубизна просто потрясала. И когда солнечные лучи пронзали обледеневшие шершавые склоны Цуруги, вспыхивали такие радуги, что душа была готова воспарить.

Сюда Ничирен должен был периодически удаляться, чтобы зализать свои раны и снова обрести цельность.

А летом здесь и вообще была сказка. Душная жара, накрывающая Японию, как одеялом, оставалась далеко внизу, теряясь в голубоватой дымке. Прямые солнечные лучи на этом возвышении обжигали сухим жаром, как японская баня фуро,и этот жар был таким же очищающим. Но под узорчатой сенью дубов и буков приятный холодок сохранялся даже в середине августа.

Ничирен заварил чай и сидел, потягивая ароматный напиток из простой глиняной чашки. Лучшее место для чаепития — традиционная японская энгава:нечто среднее между прихожей и верандой. Летом она остается всегда открытой и, продуваясь даже теплыми ветрами, остужает внутреннюю часть дома. Зимой она закрывается от капризов непогоды, увеличивая таким образом жилое пространство. Она выполняет важные социальные функции. В Японии считается неприличным отпустить даже случайного посетителя — например, почтальона, — не предложив ему чашки чая. но приглашение его внутрь жилища сопряжено с длинной чередой формальностей, обременительных и для гостя, и для хозяина. Энгаваже, являясь своего рода нейтральной территорией, не обязывает к подобному обмену любезностями.

Все эти соображения по поводу значения этой важной части традиционного японского дома проносились в уме Ничирена, когда он сидел, любуясь грандиозным видом, открывающимся с его энгавы.Время от времени он подцеплял палочками нежную маринованную сливу из большой банки и клал ее на блюдо с белым вареным рисом. Он наслаждался своим хиномару бенто,ранним завтраком, ловко орудуя деревянными палочками.

Вторая тень скользнула по полированным доскам пола, наложившись на его собственную. Он не повернулся, а лишь спросил:

— Вы голодны? Присоединяйтесь ко мне и позавтракайте.

— Я чувствую дикую усталость, — сказала Марианна Мэрок, присаживаясь рядом с ним, аккуратно расправив на коленях кимоно, которое Ничирен нашел для нее в шкафу. Кимоно сидело на ней прекрасно. Оно было цветов здешней земли: охра, темно-коричневый, ржавый. Солнце просвечивало сквозь этот шедевр ткацкого искусства. На ногах ее были снежно-белые табии темные деревянные гета.

— В вас нет неуклюжести, характерной для большинства европейских женщин, — сказал он.

— Это комплимент?

— Нет, просто наблюдение, — ответил он. — Хотите чаю?

— Я хочу к Джейку.

Светлую красоту Марианны портили круги под глазами, темные, как синяки. Беспокойство и хронический недосып убили также ее природную живость и обаяние.

Ничирен указал рукой на гору.

— Вы видите тот пик к северу отсюда? Он называется Сироумаяма, пик Белой Лошади. Зимой он и вправду немного похож на белую лошадь, но не за это он получил свое название. В мае снега с этих склонов стаивают, и фермеры в низинах видят серую скалу, силуэтом напоминающую лошадь. И для них это означает, что пора сеять рис. Давным-давно они назвали эти природные часы горой Рисовой Лошади. А поскольку слово «сиро» ассоциируется с двумя иероглифами, один из которых означает «рисовое поле», а другой — «белый», то немудрено, что какой-то писец в давние времена сделал ошибку. И вот теперь мы называем эту гору именем, полученным ей в результате этой ошибки.

Марианна пожала плечами и взяла свою чашку чая.

— Но ведь всегда можно поменять название, вернув исконное. Это так просто!

— Нет в жизни ничего простого, — заметил Ничирен, ставя на стол чашку. — И уж, конечно, непросто исправлять ошибки.

Марианна бросила на него мимолетный взгляд, понимая, что слова его всегда имеют какой-то глубокий подтекст. Она чувствовала в нем какую-то странную грусть, от которой и ей становилось не по себе.

— Когда я смогу увидеться с Джейком?

— Кругом опасности, — уклончиво ответил Ничирен. За то время, которое она провела в его компании, Марианна стала привыкать к его необычной манере изъясняться. Она скоро поняла, что легче научиться интерпретировать его непрямые ответы, чем распрямлять их.

— Именно эти слова вы сказали мне, когда впервые связались со мной в Гонконге.

— Я сказал вам правду, — ответил он, наливая еще чаю. — Враги обычно возникают там, где их меньше всего ожидаешь. В вэй ци,как и в реальной жизни, это наиболее трудно усвоить. Вы показали способность к здравому суждению, решившись следовать моим указаниям.

— Мне просто нечего было терять, — сухо ответила Марианна. — Но Джейк наверно с ума сходит от беспокойства.

— Возможно, это не так уж и плохо.

Марианна резко повернулась к нему. Она зыркнула на него глазами, вложив в свой взгляд весь гнев, недоумение и страх, которые она переживала с того самого момента, как его звонок вверг ее в этот кошмар.