– Послушай, идеальный ребенок, а если бы папа отдал тебя за другого парня? Так и пошла бы молча, послушно? Или Тамила бы женил…

Она грустно глянула куда-то мне в коленки и отвернулась. Ну вот, теперь и я во всем виноватой себя кляла. Можно подумать, я каменная, и смогу смотреть спокойно, если девушка снова плакать начнет. Откуда такие фарфоровые недотроги в этом селе?

Оттуда… Я буквально увидела вокруг Иртэ трех рыжих мужиков с медвежьими повадками, зверски рыкающих на любого обидчика маленькой мадонны. Тихие слезы хрупкой девочки не каждый выдержит, особенно здоровый удалец, способный заслонить сестру или дочь от любой напасти. Наверное, даже комары облетали ее усерднее, чем меня. И жила она тихо и счастливо, бойкая, веселая, уверенная в себе и в доброте окружающего мира. Только от одного не смогли заслонить ее в семье старосты. От ею же невольно вызванного разлада меж трех медведей…

Иртэ посидела несколько минут, глядя в темноту. И зачем я заставила ее выбирать, кто всех дороже? Невозможный это вопрос, жестокий и неправильный. Может, заплачет и отмолчится? Нет. Обернулась, посмотрела на отца неожиданно прямо, обреченно и совсем без надежды. Даже чуть отстранилась.

– Я без него жить не буду.

Приплыли, как любил говорить мой давний знакомый.

Римах всплеснул руками и вцепился в многострадальную бороду. Дари тяжело вздохнул, он, похоже, как всегда знал ответ заранее. Я подобрала шаль, укутала эту сельскую драгоценность и повела к телеге. Ну вот, теперь плачет. И опять тихо, чтоб никого не расстроить.

Странный мир.

Я уже могу или научусь вскоре менять в нем многое – погоду, течение рек, рост леса и жизнь людей. Но в то же время от меня ничего не зависит. Словно все робкие человечьи планы тщательно правятся кем-то сверху, более умным и добрым. Ну что ж, спасибо ему. Разве думала я встретить в Карне таких жителей?

Смотреть на Дарс и прежде не хотелось. Туда я еще попаду. А вот увидеть загадочного рыжего жениха, переупрямившего наконец старосту, да на своих ногах, да рядом с невестой… Хороший будет день. Настоящий подарок, никак мною не заслуженный.

10 августа. Адепт Катан-жи Ранх Карн

Катан-жи Ранх Карн въезжала в восточные ворота дворца на закате, когда солнце уже покинуло свой пост и позволило сдвинуть на затылок тяжелую жаркую шляпу, расстегнуть плащ. Дорога из горного селения далека, она выводит в степь и вьется рабским трактом вдоль гор до перевала, затем через Дарс – на стольный Тэйкарн. Две недели обратной дороги в пыли, поту и грязи. Две недели тупого неизбывного бешенства: путь проделан зря, время потеряно впустую. И наконец столица.

Ранх ехала, сопровождаемая братом и небольшой дорожной свитой. Все буднично – два приближенных служителя, трое Теней, пять вонючих полудохлых одаренных с бритыми клейменными головами, в высоких воротниках с ее личной бляхой, – вдруг потребуется заемная сила. Само собой, телохранитель брата, бессмысленная гора мышц, слуги, десяток храмовых стражей. И, конечно, неизменный ее телохранитель Эрх, темной скалой возвышающийся в седле своего мохноногого массивного коня. Как они все надоели за месяц!

Брат спешился первым и уже крался за спиной, думая исчезнуть незаметно, ему все еще кажется возможным иметь от нее тайны. Как обычно прельстился высветленной до обожаемого им белокурого тона семнадцатилетней дурищей из числа придворных дам. Давно его эта восторженная дрянь ждала и ведь укараулила! Ничего, Ранх всех помнит, зря высокородная Эмис вписала свое ничтожное имя в список должников княжны. Там немного имен еще живых провинившихся.

Бросив повод рабу, Катан-жи поднялась в свои покои. В зале приемов ждали видьи. Давно, судя по сонным лицам и мятым мантиям, и уже прижились на ее любимом ковре. Вон и скудный обед на столике. Ранх поморщилась: им что, не дали новых одежд? Кто вообще размещал этих вонючих провинциалок во дворце и почему допустил в каминную залу в ее отсутствие? Младший советник Теней, наверняка, решила она, мысленно внося это имя в список должников даже прежде знатной Эмис и одновременно приглашая вскочивших при ее появлении огненных остаться. Эти не рискнут беспокоить без повода. К тому же, судя по знаку портового города Гирта, привезли они очередной привет от князя. Что теперь? Как некстати эта ничтожная дрянь, Мейджа, оказалась бездарной! Все можно было закончить к осени.

Катан-жи дождалась, когда расторопный Эрх сдвинет ставни и задернет тяжелые бархатные шторы. Закат отгорел, но так привычнее и спокойнее. Да и глаз лишних не будет. Взмахом руки затеплила свечи, разожгла дрова в камине. Другие скажут, что летом и так тепло, но ее грыз холод невыплеснутого бешенства. Накопилось. Трудно успокоиться, если хочется согреться. А лучшее средство – выжечь хоть кого одного, ведь в памяти так много застоявшегося ледяного яда воспоминаний. Та же дрянь Мейджа, ее бестолковые идиотки-наставницы, нерасторопные слуги, ленивые лошади, слишком жаркие и долгие дни без намека на тень, опять же подвернувшаяся братцу Эмис… Скинув плащ и огромную дорожную шляпу, княжна упала в кресло. Перед ней на колени опустились видьи. Рассказ был коротким, сухим, по существу. Он настроения никак не улучшал.

– Мне известно, что на островах есть одаренные. Вы правильно поступили, подчинившись князю и сообщив мне. Я довольна, – кивнула Катан-жи, прикрыв глаза.

Все сейчас отдала бы за возможность испепелить Риннарха. Увы, во дворце свои порядки. Даже она, Адепт, не может игнорировать наследное право и хитрую защиту, возведенную братом. Стоит ему погибнуть от ее руки, и князем станет недосягаемый теперь ублюдок, недобитый ее предшественницей двадцать лет назад. К тому же стоит помнить и принимать во внимание проклятие первого Адепта, которое уничтожит убийцу любого из его кровных венценосных наследников. Если бы у близнеца обнаружился такой же изощренный ум, как у ненавистного князя!

– Смею добавить, Карн заключил мир с Архипелагом, – шепнула виновато старшая из жриц.

– Вполне очевидное продолжение проблем, – кивнула Адепт и знаком отослала всех. Она собиралась получить дополнительные новости от полезного человека. – Ждите моего решения. И… кто вас принимал в Тэйкарне?

– Господин Виттих, ваше сиятельство.

– Эрх распорядится, чтобы вас нормально разместили на ночь, – она поманила пальчиком раба. – Ты у нас, кажется, Теней особенно ненавидишь, почти как меня? Вот и займись. Дарю Виттиха. Хочешь, просто прирежь, а можешь и поиграть. Времени тебе до утра. Сюда никого не пускать, кроме известного лица.

Эрх Грод кивнул и с поклоном проводил пыльных провинциалок. Ранх усмехнулась. Единственный ее раб, нахально выполняющий не все приказы и еще живой. Почти незаменимый. Совершенно не приручаемый.

Но это не сегодняшняя проблема.

Что там у правящего вопреки всем усилиям ее людей братца случилось нового за месяц отсутствия Адепта? Тени доложат, но они не всемогущи, а близко к князю подобраться вовсе невозможно. Гвардия брата верна ему беспредельно. Но чем можно оплатить новую верность, иногда стоит изучать более внимательно. На опыты она нередко тратила свое драгоценное время, и не зря. Золото, страх, месть, карьера – выбор соблазнов и наград богатый. Для мальчишки Пирха из нищего провинциального рода хватило малой толики внимания, пары заинтересованных взглядов, нескольких ценных подарков со значением. Ее красота – это порой большое подспорье в дворцовых интригах.

Молодой дурак явился в дареном плаще, при букете умопомрачительно дорогих черно-багряных кнейрских роз. Розы цвета ночного пожара возят с крайнего юга Ирнасстэа на шхунах до Райса, в родном грунте. По-другому никак, слишком капризные. Небось жил впроголодь, чтобы заказать. Помнится, до десяти золотых за корень, а это не более двух цветков. Она пригляделась: не иначе, продал флягу с пояса, подарок князя. Уже приятно. Даже лестно.