Он нашел Аманду на кухне — она заваривала чай. Она смыла сажу с лица и припудрила нос, но все еще была в мрачном настроении. Ее волосы не были собраны в этот противный хвост, а свободно лежали по плечам, и от этого она казалась такой беззащитно-молоденькой, что сердце Чарльза дрогнуло.
— Дорогая моя, — сказал Чарльз, ласково обнимая ее за плечи, — ты ведь поняла свою ошибку, правда? И теперь ты выкинешь из головы эту дурацкую мысль о самостоятельной жизни и вернешься ко мне, хорошо?
— А что ты имеешь в виду, говоря, чтобы я вернулась к тебе? — спросила Аманда, и он подумал, что в той ситуации, в которой она оказалась, Аманда могла бы быть и попризнательнее.
— Ну, я хочу, чтобы ты разрешила мне заняться твоими делами, и… и я хочу быть по-настоящему ответственным за тебя. Ты понимаешь?
— Нет, не понимаю. Ты никогда не был ответственным за меня, просто иногда по-дружески проявлял заботу обо мне, но делал это как настоящий диктатор. В моем доме обваливается потолок, камин дымит, в лестнице завелись древоточцы, крыша гаража протекает, и мой домовладелец совершенно невыносим, но это тебя абсолютно не касается.
— Нет, касается. Аманда, ты долго меня мучила, и я хочу положить этому конец.
— Я тебя мучила? Но ты никогда не принимал меня всерьез. Майра и все эти благовоспитанные девицы, за которыми ты ухаживал, — вот все, что тебя интересовало.
— Да, но… я принял решение. Ты, вне сомнения, будешь продолжать меня мучить, поскольку у тебя такая натура, но я готов ко всему… дело в том…
Чарльз замолчал и потянул себя за воротник, словно ему не хватало воздуха, а она повернулась и удивленно уставилась на него, держа в руке заварочный чайник, из которого лилась на пол струйка чая.
— Чарльз, объясни, Бога ради, что ты хочешь от меня? — спросила Аманда, охваченная ужасным предчувствием.
— Я прошу тебя стать моей женой, — в отчаянии ответил Чарльз, и чайник наклонился еще сильнее, потому что она вдруг расхохоталась.
И как это Чарльзу пришло в голову, подумала Аманда, выбрать именно такой момент для того, чтобы сделать ей предложение! Она бы никогда не подумала, что Чарльз способен принимать такие поспешные решения.
— Не вижу в этом ничего смешного, — сухо сказал он. — Мне совсем не нравится, Аманда, что ты так легкомысленно восприняла мое предложение. — Да поставь ты этот чертов чайник, ради всего святого, на стол, ты же зальешь весь пол!
Аманда поставила чайник и рассеянно смахнула капли со своих брюк.
— Чарльз, дорогой, я не могу поверить, что ты это говоришь всерьез, — сказала она, стараясь говорить мягко, поскольку все-таки он был ей очень дорог. — Ты просто благородный человек и решил пойти на эту жертву, поскольку думаешь, что меня надо спасать. Я была бы для тебя совершенно неподходящей женой, но тем не менее спасибо за предложение.
— Я хорошо знаю, чем мы рискуем.
— Рискуем?
— Да, мы можем не сойтись характерами, но я к этому готов. Я готов быть бесконечно терпеливым с тобой, моя дорогая девочка.
— Неужели? — Глаза Аманды стали неожиданно ярко-зелеными, а рыжие волосы взметнулись, поскольку она взмахнула головой. — Зато у меня терпения не хватит, дорогой Чарльз, и я думаю, что не создана для того, чтобы быть чьей-нибудь дорогой девочкой.
— И все-таки для меня ты дорогая девочка, — ответил он ласково и неожиданно заключил ее в объятия.
Аманда тут же попыталась высвободиться, но это только доставило ему удовольствие — это так возбуждает, не то что покорность Майры и ее предшественниц, и Чарльз высвободил ее из своих объятий только тогда, когда она больно ударила его по ноге.
— Ты зашла слишком далеко в своем девичьем упрямстве, — возмутился Чарльз, потирая свою ногу. — Нельзя же всю жизнь оставаться сорванцом, Аманда? Конечно, признаю, что стремление охотиться и покорять очень сильно в мужчине, но и ты должна научиться подчиняться с изяществом.
— Да у тебя, оказывается, самомнения гораздо больше, чем я предполагала, — сказала она, запуская руки в свои беспорядочно сбившиеся волосы. — И ты еще осмеливаешься предлагать женщине стать твоей женой! Как будто привешиваешь к палке морковку перед носом у осла! Ты готов на многое закрыть глаза, ты готов пойти на риск, ты готов быть бесконечно терпеливым! А что же, хотелось бы узнать, получу я в результате столь великодушного отношения?
— Ну, мое дорогое дитя, не заводись, — ответил Чарльз успокаивающим тоном. — Прости меня, если я был бестактен. Ты получишь мою глубочайшую привязанность — мою любовь, да, конечно же мою любовь.
— Про любовь ты вспомнил в последнюю очередь, — неожиданно холодно произнесла Аманда, и вид у Чарльза стал обиженным.
— Я не подумал, что это обидит тебя, — ответил он глухо. — Мужчине не так-то легко признаться в своих чувствах.
Она подумала о Стивене, и ее негодование сразу же прошло, поскольку, вздумай он высказать ей свои чувства, он получил бы совсем другой ответ. Ей стало неожиданно жалко Чарльза, который, несмотря на свое стремление казаться умудренным жизнью, так плохо знал женщин.
— Прости меня, Чарльз, — сказала она, отворачиваясь, чтобы налить чай. — Я понимаю, что ты сделал мне своего рода комплимент, и совсем не хотела быть с тобой грубой. Смешно сказать, но, когда мы ссоримся со Стивеном, все получается по-другому.
— Со Стивеном? А он-то какое имеет к нам отношение?
— Боюсь, что я была бестактна. По-видимому, я хотела сказать… но, впрочем, думаю, будет лучше, если мы поговорим о чем-нибудь другом, хорошо?
Чарльз взял чашку с чаем, которую она ему протянула, и, рассеянно помешав сахар, оставил ее нетронутой. Аманда оперлась о стол и стала пить из своей чашки, удивляясь, почему они пьют чай, стоя на кухне. Она никак не могла себе представить Чарльза, поспешно выпивающего чашку чаю, как это делали мистер Баджен и Чарли и иногда Стивен.
— Надеюсь, ты не хочешь сказать, что между тобой и этим парнем что-то есть? — сказал, нахмурившись, Чарльз.
— Я ничего не хочу сказать, — ответила Аманда. — Но я, в свою очередь, надеюсь, что ты не сказал Стиву что-нибудь грубое, когда вы остались одни. Ему не очень понравились твои намеки на то, что он обдирает меня.
— Если он и обиделся, то теперь он узнал, почему я принимаю твои дела так близко к сердцу, — ответил Чарльз. — Я сказал ему, что собираюсь жениться на тебе, надеюсь, ты не думаешь, что это было грубостью.
— Что ты сказал? — закричала Аманда, проливая свой чай.
— Я сказал ему, что ты будешь моей женой, поэтому он должен понимать, что я имею право потребовать у него отчета, как он к тебе относится.
— Но ты же тогда еще не сделал мне предложения!
Когда Чарльз увидел ее лицо, искаженное гневом, в его глазах вновь появилось покровительственное выражение.
— Да, согласен, что я сказал это несколько преждевременно, но этот парень просто вынудил меня это сделать, — ответил Чарльз. — Я сомневался, согласишься ли ты.
— Нет, ты был уверен, что соглашусь! Ты был в этом абсолютно уверен, и теперь Стивен думает… Стивен думает…
— Он все понял. Надо сказать, что он вел себя прилично. Он сказал, что, поскольку ты проживаешь здесь временно, он возвратит тебе деньги, которые ты потратила на отделку комнат. Кстати, дай-ка мне все твои счета и квитанции, и я прослежу, чтобы все затраты были возмещены.
Чарльз внимательно посмотрел на нее, встревоженный неожиданным молчанием Аманды, и забеспокоился еще больше, увидев, что ее лицо страшно побледнело.
— Аманда, ты что, влюбилась в этого занудного типа? — спросил он и, в свою очередь, со злостью подумал: почему они стоят на кухне? Ведь этот гнусный Спенсер, может быть, подслушивает их разговор через недостроенную стену.
Когда Аманда снова заговорила, Чарльз с огорчением отметил про себя, что она вот-вот расплачется.
— Если бы даже я и влюбилась в него, — сказала она, — ты ему очень популярно объяснил, что я всего лишь развлекалась, не так ли? Кокетничала с одним, а под венец пошла с другим. Веселенькая ситуация.