Профессор Финн покашлял и, нахмурясь, уставился в историю болезни.

– Могу ли я узнать, сколько вам лет, миссис Лоуфорд?

– Разумеется. Мне еще нет тридцати.

– Вы замужем?

– В настоящий момент – нет. Мой второй муж умер полгода назад. О-ох, это было ужасное время! Но, к счастью, его жизнь была очень прилично застрахована.

– Что беспокоит вас?

– Меня? Ничего. Ах да, конечно… У меня часто бывают сильные головные боли. В последнее время я совсем не могу не спать. Нынче ночью немного не поспала – и вот целый день глотала аспирин. Мой брат говорит, что я слишком много курю, но ведь это, кажется, не должно действовать на голову. Я курю, даже не затягиваясь, и вот…

– А боли в пояснице у вас бывают? – перебил Джерри.

– Иногда.

Джерри встал.

– Будьте добры, обнажите вашу спину и ложитесь сюда на стол, лицом вниз.

Миссис Лоуфорд была поражена.

– Что? Я должна раздеться?

– Откройте только спину, чтобы я мог осмотреть ее.

– Но, доктор… Я не могу… На мне нет… То есть… на мне лишь это облегающее платье да пояс с чулками…

Лицо профессора Финна покрылось жарким румянцем. Впервые за время своей короткой практики Джерри увидел в своей пациентке не просто больную, а молодую женщину, у которой красивое лицо отлично заменяет мозги. Правда, ее подбородок был очень мал, свидетельствуя о недостатке воли, но в целом лицо безошибочно напоминало лицо Джоан Кроуфорд. Джерри на мгновение забыл о хиропрактике и подумал, что вполне способен понять тех мужчин, которые целуют красавиц в шею, восхищаясь их стройными ножками.

– Миссис Лоуфорд, – проговорил он, чуть-чуть заикаясь, – угодно ли вам будет лечь на стол, чтобы я смог поставить диагноз?

– Диагноз? А что это такое? – спросила женщина с любопытством.

– Определение болезни.

– У меня нет никакой болезни. Я всегда жила скромно и прилично…

– О конечно, миссис Лоуфорд! Но в вашем позвоночнике, вероятно, имеются какие-нибудь повреждения, которые и вызывают головную боль.

Миссис Лоуфорд устремила на профессора Финна взгляд, заученный по кинофильмам, и спросила:

– Доктор, что вы хотите со мною делать?

– Осмотрю вашу спину.

– А вы дадите честное слово, что не коснетесь меня?

Джерри Финн лишился дара речи. Он был по натуре несколько застенчив, еще с детства привыкнув сидеть у дверей. Теперь он в душе поблагодарил судьбу за то, что по крайней мере не стал помощником врача по женским болезням. Но постепенно сила воли вернулась к нему, и он сказал почти деревянным голосом:

– Миссис Лоуфорд, вы ведь знаете, что хиропрактика сосредоточивает внимание на изучении позвоночника человека. Стало быть, если вы ожидаете помощи от хиропрактики, вы должны подчиниться осмотру. Извольте лечь на стол.

– Я все время думала, что хиропрактика – это что-то другое, – ответила миссис Лоуфорд. – Я, конечно, не имею ничего против осмотра спины, но… Я просто ужасно боюсь щекотки…

Руки профессора Финна сами сжались в кулаки, и он не удержался от восклицания:

– Миссис Лоуфорд! Вы хотите превратить меня в шута?!

Затем он сел к столу, закурил и добавил сухо:

– Прием окончен.

Миссис Лоуфорд вынула из сумочки сигарету и спокойно подошла к Джерри:

– Разрешите прикурить, доктор? Спасибо.

Она положила руку на плечо хиропрактика и произнесла извиняющим тоном:

– Вы меня неверно поняли. Я вовсе не лгу: в самом деле, я ужасно боюсь щекотки. И, кроме того, я немного стыдлива. Даже чересчур стыдлива. Сколько раз мне приходилось из-за этого страдать…

В душе у профессора Финна был какой-то хаос. Он снял руку женщины со своего плеча и произнес бесцветным голосом:

– Миссис Лоуфорд, чего вы ждете?

– Ничего. Ах да, конечно. У меня есть предложение. Не можете ли вы, доктор, прийти ко мне домой? Дома я чувствую себя как-то свободнее. Я живу очень близко: всего два квартала отсюда к северу.

– Нет, – отрезал Джерри. – Мы не ходим к больным на дом.

– Хорошо. Сколько я вам должна?

– Нисколько. Можете идти.

Женщина бросила окурок в пепельницу и, пожав плечами, чуть-чуть насмешливо попрощалась:

– Простите, что побеспокоила европейского доктора.

Джерри молчал. Казалось, женщина не глядя увидела что-то, чего он не видел, хотя смотрел во все глаза. Внезапно в мозгу его блеснула какая-то мысль. Он вскочил и поспешил за посетительницей. Догнав ее на лестнице, он спросил:

– Миссис Лоуфорд, когда можно к вам прийти?

– Завтра. В девять вечера.

Она достала из сумочки визитную карточку.

– Вот мой адрес. Я очень рада, что познакомилась с вами, господин доктор. Надеюсь, вы не обиделись на меня. Видите ли, доктор, мы, люди искусства, несколько необычный народ.

Миссис Лоуфорд ушла, а Джерри, охваченный раздумьем, вернулся в кабинет, где его ждал сияющий мистер Риверс.

– Сегодня тебе не придется готовить ужин, – сказал хозяин добродушно. – Мы идем с тобой в ресторан «Саратога». Я вспомнил, что сегодня день моего рождения: утром мне исполнилось шестьдесят пять.

Джерри поздравил коллегу, в пожилом теле которого превосходно жилось душе младенца.

Выйдя через несколько минут из дому, они залюбовались полной луной, взлетевшей над небоскребами Манхэттена.

– Что за чудо! Вроде бы не время полнолунию, – заметил мистер Риверс.

– В этой стране все возможно, – сказал профессор Финн с легкой иронией, так как последняя сегодняшняя пациентка нарушила покой его души.

Едва оба доктора сели в машину, как вдруг полнолуние Манхэттена взорвалось и рассыпалось по небу светящимися буквами: «Употребляйте зубную пасту Коло-Нол…»

– Вечно эта реклама, – утомленно вздохнул Джерри.

– Что же тут плохого? – спросил мистер Риверс, включая передачу. – Без рекламы ты не сделал бы в эту неделю трехсот долларов чистыми.

Джерри не стал спорить. Он лишь подумал про себя об одной мелочи: для чего вырабатывают и рекламируют зубную пасту, когда почти у каждого взрослого – вставные зубы, которые ночью покоятся в стакане с водой?

Несколько минут назад, наблюдая красиво накрашенный ротик миссис Лоуфорд, он неожиданно узнал ее прелестные, сверкающие зубы: такие зубы в серийном производстве выпускает знаменитейшая фирма пластмасс – «Арнольд Д.Эттвуд и Ко».

Мистер Риверс остановил машину у ресторана «Саратога» и сказал с пафосом:

– Сегодня плачу я.

– Сегодня вечером в Хагар-сквере большой митинг, – сказал мистер Риверс своему ассистенту, когда они на другой день, поужинав, курили. – Ты не хочешь туда съездить?

Джерри ответил с усталым видом:

– Не могу… мне нужно пойти в другое место.

– Тебе нужно в другое место?

– Да, я получил приглашение. Нужно повидать одного знакомого.

Мистер Риверс изумился:

– Но у тебя здесь нет никаких знакомых!

Не рискуя лишиться доверия своего шефа, Джерри не мог сказать, что занимается практикой в неурочное время. Поэтому он ухватился за первую попавшуюся мысль и соврал так, что даже не успел покраснеть.

– Один мой родственник прибыл в Америку туристом, и я должен повидать его.

– Так, может быть, и мне пойти с тобой? – спросил доктор Риверс трогательно наивно.

– Не стоит… Во всяком случае, не в этот раз.

Джерри попытался отвлечь внимание мистера Риверса.

– А кто выступает сегодня в Хагар-сквере?

Мистер Риверс раскрыл вечернюю газету и стал просматривать страницы объявлений.

– Основным оратором на митинге будет миссис Роберт Попкин.

– Роберт Попкин, – повторил Джерри, вспомнив вкрадчивого сотрудника доктора Хинсея, который вербовал агентов по анкетированию полового поведения женщин дома и вне дома. – Роберт Попкин. Не тот ли самый, что вовлек меня в дело доктора Хинсея?

– Нет, – ответил мистер Риверс. – Это его жена.