Дай-Ши усмотрел в этом добрые знаки, но светловолосого они испугали.

— Почему ты молчишь? — спросил светловолосый через некоторое время.

— А почему ты не пускаешь луну в палатку?

Светловолосый вскочил. Кресло закачалось и чуть не упало. Он успел схватить его за подлокотник и удержать на месте. В его движениях чувствовался страх. Костер затрещал сильнее, чем раньше, угли под огнем мерцали, точно внимательные глаза.

Светловолосый откинул лоскут кожи и отступил в сторону, будто не хотел, чтобы лунный луч упал на него.

Дай-Ши заметил это, но промолчал. Он только закрыл глаза и обратил к луне лицо.

Светловолосый снова сел и в ожидании рассказа поднял бокал, из-под шляпы он наблюдал за Дай-Ши. Тот заметил его взгляд, но это его не беспокоило.

Дай-Ши было жаль, что он не может склониться перед луной. Не может выразить ей свое уважение и благодарность за то, что она освещает его слова и питает силой его рассказы.

Звуки за стенами палатки заглохли, словно палатка перенеслась в другое место, где царила тишина, и осталась один на один с луной.

Дай-Ши глубоко вздохнул, и тепло коснулось его лица, словно чья-то рука нежно погладила его.

— Та, что плакала возле камней, — негромко начал Дай-Ши, — уже почти не принадлежала к своему племени. Это было племя ольмеков в Мексике. Ей не суждено было жить. Ее оставили среди камней, где никто не должен был найти ее. Она не была любимой или желанной, а может, просто бедность в семье была слишком велика.

Дай-Ши помолчал, открыл глаза и взглянул на луну. Взгляд его был затуманен, словно он смотрел из глубины моря. Он никогда не видел моря, но часто мечтал о нем.

— Но одна женщина нашла девочку, оставленную у камней на верную смерть. Возможно, ее принесли в жертву ночи, луне или черному ягуару. Женщина подняла плачущую девочку и нежно прижала к груди. Девочка сразу замолчала в ее нежных объятиях.

Эта женщина была бездетна. Она поняла, что не случайно пошла той ночью к дальним камням. Ее разбудили сны. Ягуар указал ей дорогу. Она поклонилась луне, безмолвно поблагодарив ее, поклонилась ночи и чуть слышно прошептала имя ягуара. Девочке она сказала:

— Тебя будут звать Та, что плакала возле камней.

Племя ольмеков было большое и могучее. Люди спокойно отнеслись к тому, что Та, что слышит, как мечтает ручей, нашла ребенка. Соседки сидели вокруг костра и слушали ее рассказ про сон, про ягуара, который показал ей дорогу, и про то, что она назвала девочку Та, что плакала у камней. Женщины радовались вместе с ней и восхищались ягуаром, который не тронул ребенка. Та, что слышит, как мечтает ручей, пошла к шаману и поблагодарила его за то, что он послал в ее сон ягуара, показавшего ей дорогу.

Шаман принял ее благодарность и сказал, что она должна отдать ему козу и одну золотую монету за те усилия, которые он потратил. Это была высокая плата, но женщина с мужем сумели рассчитаться с шаманом за его помощь.

Дай-Ши на мгновение умолк, светловолосый слушал его не шелохнувшись.

— Племя ольмеков — могучее племя, — продолжал Дай-Ши. — Его история началась, наверное, за пятнадцать веков до твоего летосчисления. Ольмеки видели в животных частицу своей души. Ягуар считался самым сильным зверем и был покровителем вождей и шаманов, их вторым «я». Если умирал ягуар, умирал и шаман. И если обрывалась жизнь шамана, ягуар погибал тоже.

У всех был свой покровитель, свое животное, которое умножало возможности людей, помогало им жить в лице с окружающей природой, обращало на них благосклонность духов, предупреждало о несчастьях и давало мудрые советы.

Но ягуар был покровителем только вождей и шаманов.

Племя Той, что слышит, как мечтает ручей, было большим и сильным, оно жило среди скал. Шаман племени вызывал дождь во время засухи и защищал соплеменников от грозных злых духов, когда на племя обрушивались болезни. Он делал людям столько добра, что вождь племени отказался в пользу шамана от покровительства ягуара, который был его покровителем. Так он хотел выразить шаману свою благодарность.

Однако шаман сказал, что ягуар будет хранить их обоих. Вождь не должен отказываться от своей силы, он нужен племени не меньше, чем шаман.

Оба они были нужны своему народу. Но с того дня, как ягуар стал покровителем шамана, вождь никогда не говорил, какое животное сопровождает его по жизни к смерти.

Та, что плакала возле камней, выросла. Она всегда немного сторонилась людей, и ее едва замечали. Она делала глиняные кувшины, ткала, собирала корни и растения. Та, что слышит, как мечтает ручей, знала, что ее дочь помогает людям, и не понимала, почему она держится в стороне от других. Однако молчала и наблюдала за дочерью.

Но вот в племени начали происходить странные события.

В лесу исчез ребенок. Все решили, что его съели хищники, и родители очень горевали. Через две ночи после исчезновения мальчик вернулся домой. Поздний прохожий, который в гостях выпил лишнего, клялся, что видел собственными глазами, как мальчика в деревню провожал ягуар. Однако ему никто не верил, потому что все знали его любовь к крепким напиткам и поздним прогулкам.

Сам мальчик молчал о том, что случилось. Он был спокоен и весел, не выглядел испуганным и сразу по возвращении домой заснул сладким сном.

Но слух о ягуаре, который провожал мальчика до дому, достиг шамана, и он потребовал, чтобы, родители мальчика принесли ему два серебряных предмета в благодарность за то, что он привел их сына домой. Кроме того, ему хотелось посмотреть на ребенка.

Родителям пришлось раздобыть два серебряных предмета, но они не жалели о принесенной жертве, — ведь они получили обратно своего сына. Мальчика привели к шаману, однако, увидев его, мальчик расплакался и наотрез отказался к нему подойти. Родители испугались, что шаман разгневается, но шаман только смеялся.

Заблудившиеся овцы стали сами возвращаться к своим хозяевам. Пропавшие ценности находили своих владельцев, и все это случалось только ночью. Нередко бедняк, не знавший, как ему перебиться, потому что у него вышли все запасы, находил у своего дома убитого оленя или корзину с фруктами. Казалось, деревню оберегает добрый дух.

Шаман приписывал себе эту заслугу — это его ягуар помогает деревне и поддерживает ее жителей. И он постоянно требовал от людей платы себе и ягуару в благодарность за их помощь. Жители деревни подчинялись, но в их благодарности было все меньше и меньше искренности, потому что плата была чрезмерной.

В деревне воцарилось недоверие и недовольство. Люди стали сомневаться, что их благополучие поддерживает шаман с его ягуаром.

Однажды Та, что слышит, как мечтает ручей, проснулась ночью и увидела, что дочери нет дома. В тревоге она начала искать ее. Но Той, что плакала возле камней, не было нигде. Женщина не хотела будить мужа, чтобы спросить, не видел ли он дочери. Не зная, что делать, она сидела в темноте возле дома и ждала.

Когда луна опустилась за деревья, из леса донесся слабый шорох. За стволами мелькнула чья-то тень, и Та, что слышит, как мечтает ручей, увидела ягуара. Ягуар крадучись вышел из ночного леса, встал на задние лапы и превратился в Ту, что плакала возле камней.

Женщина не верила своим глазам. «Должно быть, я сплю», is — думала она. Та, что плакала возле камней, прошла к дому. В ее походке да и во всем облике не было ничего похожего на ягуара.

Та, что слышит, как мечтает ручей, притаилась у стены. Ее можно было принять за ночную тень, и Та, что плакала возле камней, прошла мимо, не заметив матери.

С тех пор Та, что слышит, как мечтает ручей, потеряла покой. Она плохо спала и замечала, что дочь часто отлучается по ночам из дома. И каждый раз после этого она слышала благодарные возгласы тех, кому ночью была оказана помощь.

Та, что слышит, как мечтает ручей, начала кое о чем догадываться, однако сама не смела поверить своей догадке. Неужели у ее дочери, у этого отвергнутого всеми найденыша, покровителем был ягуар?