Я забрала мечи и отправилась на разведку. В конце концов, найти Тора оказалось нетрудно. Рухнула только верхняя часть здания, а подвал, где содержался Тор, почти не пострадал. Я проскользнула внутрь через одно из окон, находившихся на уровне земли, и оказалась в камере пыток. Тор был привязан к скамье, но кто-то явился, чтобы его освободить, раньше меня.

Это был старик, худой как скелет, с синеватым испитым лицом, говорившим о том, что смерть его близка, и похожей на растрепанную паклю бородой. Он был в рваной одежде, которая когда-то была черной, от него воняло, и хотя менодианского медальона на нем не было, я сразу поняла, что вижу перед собой патриарха.

— Алайн! — сказала я. Можно было догадаться, что патриарх не останется в укрытии, как только хранители принялись разрушать Крид.

Он кивнул и через силу улыбнулся:

— А ты, должно быть, Блейз. Ты именно такая, какой я тебя представлял. Ах, у тебя есть меч… Не можешь ли ты разрезать веревки? Мне никак не удается их развязать.

Я нерешительно приблизилась к скамье, боясь увидеть искалеченного Тора.

Однако Тор встретил меня улыбкой, той самой редкостной улыбкой, которая говорила, что он еще способен смеяться над жизнью, что ей не всегда удается лечь на его плечи тяжким грузом.

— Ах, любимая, может быть, ты сможешь просветить нас обоих: что там происходит? Алайн вот утверждает, что это — божье наказание за грехи дун-магов. Я же придерживаюсь более прозаических взглядов. По-моему, Бог обычно не позволяет себе таких резких выражений неодобрения, хотя, может быть, и хотел бы.

Я кратко рассказала им, что произошло, разрезала веревки, и Тор вскочил на ноги. Новости он воспринял без особого удивления, а выводы сделал такие же, как и я.

— Значит, этим и объясняется интерес хранителей к Деве Замка, а? Как я вижу, ты принесла мой меч. Это хорошо. А почему ты выглядишь как жертва кораблекрушения, ты расскажешь как-нибудь потом… — Он с нежной заботой коснулся моей щеки. — Где Флейм?

— На корабле хранителей. Но Эйлса погибла, как ты, может быть, догадался.

Больше мне рассказать ничего не удалось. Донесся далекий грохот, и через секунду земля дрогнула. Датрик не стал надолго откладывать продолжение обстрела. Он дождался прибытия Флейм, но явно не особенно рассчитывал на то, что мне удастся найти Деву Замка.

— Давайте выбираться отсюда, — жизнерадостно предложил Тор.

Мы подсадили Алайна, вылезли через окно следом за ним и побежали, пригибаясь, к окраине деревни.

— Если мы попытаемся уйти через дюны, — выкрикнула я предостережение, — нас могут подстрелить лучники Датрика. — Рев пушек доносился до нас приглушенно, но вокруг раздавались вопли растерянных людей, грохот рушащихся зданий, удары ядер… Мне казалось, что весь мир обезумел. — Не лучше ли вплавь добраться до «Гордости хранителей»?

— Мне ни за что не доплыть… — начал Алайн. Я оглянулась на него, и вдруг его рядом не оказалось. Алайн кувыркался в воздухе, как тряпичная кукла, подброшенный какой-то невидимой силой. В ту же секунду мы с Тором отлетели назад, подхваченные ураганом воздуха и пыли, как бабочки в зимнюю бурю. Оглушенная, я растянулась на земле, ловя ртом воздух, парализованная шоком. Тор пришел в себя раньше меня; он кинулся к Алайну, опустился перед ним на колени и взял старика за руку. Когда Тор поднял глаза, на лице его было написано изумление.

— Он мертв, — без всякого выражение прошептал он. — Так просто… — Тор обратил на меня растерянный взгляд. — Что же это за оружие такое, Блейз? — Ответа от меня он не ожидал; его не интересовали технические подробности, он хотел понять суть и знал, что я помочь ему в этом не смогу.

Шатаясь, я поднялась на ноги, стараясь не смотреть на Алайна. Меня тошнило. У Алайна больше не было ног. У него вообще ниже пупка ничего не было…

— Нужно отсюда уходить, — сказала я.

— Я хочу помолиться за усопших, за Алайна. Я не верила собственным ушам.

— Тор, мир рассыпается в пыль вокруг нас, а ты собрался молиться?

— Для него это очень много значило бы, — просто сказал Тор.

— Тор, но он же мертв!

— Блейз, было время, когда мы с Алайном были очень близки. Я должен это для него сделать.

Я развела руками:

— Да спасет меня Бог от идиотов! — Мне хотелось рассердиться, но перед моими глазами стояла Эйлса, тело которой я прижимала к себе. Теперь я поняла, что люди никогда не ведут себя рационально, когда дело касается смерти. В такие моменты мы оказываемся лицом к лицу с той хрупкой преградой, которая отделает нас от собственной кончины…

Я заглянула за угол ближайшего дома и увидела перед собой настоящий ад. Обстрел Крида разрушал деревню до основания. Люди умирали — по большей части рабы, многие из них совсем еще юные, дун-маги, бывшие силвы. Когда я посмотрела назад, в сторону дюн, то увидела, как из деревни бегут, унося какие-то вещи, другие рабы и как их расстреливают из арбалетов засевшие на вершинах воины Датрика. Серебристо-голубое сияние силв-магии осеняло их кружевной завесой. Мне показалось, что я заметила Мортреда, нанесшего удар по щиту силвов. Багрово-красное столкнулось в серебристо-голубым, вспыхнул яркий свет, посыпались искры… я не смогла разглядеть, устояла ли защита хранителей. Я перевела взгляд на море. Два корабля, которым не грозило ответное нападение подошли ближе к берегу. Они обрушивали на нас смерть с полным безразличием к тому, кто гибнет под их обстрелом. У моих ног упал раб, по лицу которого струилась кровь. Я застыла на месте, потрясенная, дрожащая. Рабы несли самые большие потери. Находясь под действием заклинаний, они утратили чувство самосохранения. Они даже не прятались в укрытия, продолжая делать то, что им было приказано. Я чувствовала себя бессильной. Я хотела сражаться, но не знала с кем.

Тут рядом со мной снова появился Тор. Он, не обращая внимания на опасность, видел перед собой только бойню.

— Да проклянет их Бог, — сказал он тихо. — Да проклянет Бог их всех. — Я не знала, имеет ли он в виду хранителей или дун-магов; может быть, он думал и о тех, и о других. Тор наклонился к лежащему у моих ног рабу и попытался оттащить его к ближайшей стене, которая обещала хоть какую-то защиту. — Блейз, я не могу уйти, — сказал он мне. — Этим людям некому помочь. Некоторые из них истекут кровью, если их не перевязать, а ведь они никому не причинили зла.

Мне хотелось крикнуть ему: «Это не наше дело!» Разве мы не пережили достаточно? Я мечтала об отдыхе. Меня уже просто тошнило от этого всего…

Top даже не заметил того, что я колеблюсь. Он засунул меч за пояс и направился к рабыне, упавшей посередине улицы; женщина пыталась спрятаться под своей рваной юбкой… Внезапно нас окутала странная тишина. Пушки замолчали, ядра больше не разрушали дома, даже крики постепенно стихли. До меня доносился лишь гул огня пожаров, тихий стон из ближайшего дома, жалобные рыдания какой-то девочки… Тор, казалось, не заметил перемены.

— Блейз, ты не знаешь, где можно найти воду?

— Постараюсь принести, — тупо ответила я. Я не хотела там оставаться. Во мне не было такого, как у Тора, сочувствия к страждущим: я всю свою жизнь была окружена нищими и угнетенными. Я давно усвоила, что если хочешь оставаться в живых, нужно бороться, а не делать из себя мученика. Я не хотела умирать в этом сумасшедшем доме дун-магии и смерти. И все же уйти я не могла. Не могла, пока там оставался Тор.

Так что я осталась.

Впрочем, никакой воды я ему не принесла. Я как раз нашла колодец и наполнила ведро, когда, повернувшись, оказалась лицом к лицу с Мортредом и несколькими бывшими силвами-хранителями. Мортред был безоружен, но его телохранители вооружены до зубов. Сначала Мортред, кажется, не поверил, что видит перед собой меня. Когда же он понял, кого видит, он пришел в такую ярость, что даже забыл, что его магия бессильна против обладающей Взглядом: он прибег к заклинанию. Магический удар не причинил мне вреда, но исходящее от Мортреда зло я ощутила. Поняв свою ошибку, Мортред натравил на меня своих бывших силвов, и через мгновение я уже сражалась за свою жизнь; сталь яростно ударяла о сталь, бешеная пляска нападения и защиты скоро должна была лишить меня сил… Я могла только раз за разом отражать удары.