— Заклинание предназначено мне? — спросила цирказеанка, и голос ее оказался на удивление твердым. Впрочем, я заметила капельки пота в углах ее глаз. — Мог дун-маг узнать, что я больше не подчиняюсь его заклятию превращения, и попробовать снова?

— Вряд ли, — ответил Датрик. — Сомневаюсь, что ему известно: тебе удалось избавиться от его власти.

Его слова Флейм не успокоили.

— Тогда кто намеченная жертва?

— Ну, наверняка не Блейз, — спокойно ответил Тор, — это очевидно. Янко мог бы метить в меня, если ему неизвестно, что я обладаю Взглядом, но он не может знать, что я сейчас здесь, в этой комнате. Остаются Новисс и Датрик. Все слуги в гостинице знают, что Новисса почти всегда можно найти у тебя, Флейм, так что Янко мог целить в него. Ну и все внизу видели, как Датрик поднялся по лестнице — он ведь вошел через главный зал. — Тор взглянул на хранителя. — Или ты прибег к заклинанию, чтобы тебя не заметили?

Датрик с сожалением покачал головой.

— Что… что заклинание сделает с нами? — заикаясь, спросил Рэнсом. Он с ужасом озирался, пытаясь увидеть то, что было для него невидимым. Никто не ответил ему по той простой причине, что никто этого не знал.

Датрик, нужно отдать ему справедливость, сделался холодно сосредоточенным. В его синих глазах не было заметно и намека на чувство, пока он восстанавливал защиту — на этот раз только собственной персоны. Серебряные нити начали обвивать его, пока советник не оказался окружен сияющим коконом. Затем он сотворил еще одно заклинание: контуры его фигуры расплылись, но зато в комнате появилось шестеро отчетливо видимых иллюзорных Датриков. Мы с Тором, конечно, могли совершенно точно отличить настоящего, поскольку видели не только иллюзии, но и создающие их чары. Я взглянула на Флейм, но та только покачала головой: она была слишком слаба, чтобы попытаться создать собственную защиту.

Сомневаюсь, что это тебе поможет, сир-силв, — насмешливо сказал Тор. Потом, прежде чем кто-нибудь из нас спел его остановить, он сделал шаг вперед и погрузил руку в середину переливающегося красным шара. Коснувшись его, Тор поморщился; по комнате разлился еще более ужасный смрад, и шар взорвался мириадами красных брызг, ни одна из которых серьезного вреда причинить не могла. Однако зловоние продолжало выворачивать меня наизнанку. В такие моменты было трудно поверить, что не обладающие Взглядом не чувствуют запаха дун-магии. Я коротко бросила:

— Заклятие разрушено. — Однако страх, который когтями сжимал мое сердце, от поступка Тора только еще больше усилился.

— Можете не беспокоиться, — добавил Тор, когда Датрик и Флейм начали озираться в поисках урона, причиненного дун-магией. — Заклинание не имело злой цели. И я больше не чувствую близкого присутствия дун-мага.

— Тогда чего же, провалиться ему в Великую Бездну, он добивался? — спросила Флейм. Краска вернулась на ее лицо.

Рэнсом вытаращил на девушку глаза: похоже, он раньше не слышал от нее ругательств и был теперь шокирован.

— Он играет с нами, — ответил Тор, — и получает удовольствие от нашего испуга. Он хочет, чтобы мы знали: любой из нас — и хранитель-советник в том числе — окажется в его власти, как только он того пожелает.

Рэнсом стал белым, как пена на гребне волны, и прошептал: Да поможет мне Бог! — Потом в нем произошла перемена. Он выпрямился во весь рост и повернулся к Датрику. Превращение смущенного и испуганного мальчишки в величественного наследника престола было поразительным. Сир-силв, — сказал он, — мое имя не Новисс, как тебе говорили. Я Рэнсом Холсвуд, престолонаследник Бетани. — Флейм резко вскинула голову, что меня удивило: выходит, хоть она и знала, что ее любовник знатен, он не сказал ей, насколько знатен. — Я прошу у тебя защиты для себя и Флейм Виндрайдер с Цирказе.

Виндрайдер? Я вопросительно подняла бровь, услышав это имя, и Флейм ответила мне вызывающим взглядом. Мне было больно думать о том, сколько горя она на себя навлекла. Как говорят на Ксолкасе, когда дело касается не подходящих друг другу пар, «повенчав ветер с облаками, жди дождя».

— Я желаю как можно скорее вернуться на вашем корабле на острова Бетани, — продолжал Рэнсом. — Не сомневаюсь, что мой отец щедро вознаградит тебя.

Брови Датрика поползли вверх. Он тоже явно не знал, кто такой Рэнсом. Советник взглянул на меня:

— Это правда, Блейз?

Пожалуй, его предположение, что мне все должно быть известно, можно было счесть комплиментом.

— По-моему, да, — пожала я плечами. Теперь пришла очередь Рэнсома изумиться.

— Ты-то откуда знаешь?

Ему было известно, что я обыскивала его комнату — Руарт сказал об этом Флейм, а Флейм — Рэнсому, — но красавчику, конечно, не пришло в голову, что я могла прочесть надпись в его молитвеннике. Я улыбнулась юноше, но ничего не стала объяснять.

— Блейз, — сказал Датрик, — предпочитает знать, что к чему. Впрочем, молодой человек, насколько я слышал, на Бетани нет наследника престола.

Рэнсом вспыхнул.

— Я уверен, что разногласия между моим отцом и мной будут преодолены, как только я вернусь.

Датрик вежливо поклонился. В его следующих словах прозвучала ирония, ясно говорившая о том, что он слышал о недовольстве правителя Бетани сыном, но Рэнсом вряд ли это понял.

— Что ж, в таком случае я буду счастлив помочь тебе вернуться в столицу Бетани как можно скорее. Правда, у нас на косе Гортан есть дела, которые могут на несколько дней задержать нас здесь, но на борту «Гордости хранителей» мы встретим тебя с гостеприимством в любой момент. Тебе, несомненно, известно, что все равно еще какое-то время отправиться в плавание мы не сможем из-за ветров и течений.

— А что насчет сир-Флейм?

Датрик повернулся к постели цирказеанки.

— Я помог ее исцелению, хотя это существенно истощило мои силы. Если же она желает получить еще какую-то помощь, она знает, что для этого нужно сделать.

Мгновение Рэнсом боролся с собой, разрываясь между желанием найти убежище на корабле хранителей и верностью Флейм, сил которой явно не могло хватить, чтобы защитить его. Флейм, да будет благословенно ее доброе сердце, облегчила ему выбор. Я на ее месте не стала бы…

— Отправляйся, Новисс… сир-наследник. Мне легче будет себя исцелить, если не придется беспокоиться о тебе.

Последовал короткий спор: она говорила «иди», он говорил «нет, я не могу тебя оставить», — в котором, конечно, победила Флейм. Прощание было слезливым (со стороны Рэнсома) и вполне прозаическим со стороны Флейм. Рэнсом запечатлел на ее губах страстный поцелуй, который Флейм приняла довольно холодно. Мне хотелось хорошенько стукнуть молокососа…

Оглянулась на Руарта, который снова сидел на подоконнике. Он чистил перышки и, казалось, не обращал внимания на то, что происходит, но я усомнилась в его равнодушии.

Прощальный выстрел Датрика был предназначен Флейм.

— Ты знаешь, что должна сделать, чтобы оказаться под защитой хранителей. — Советник кивнул мне и распахнул дверь перед Рэнсомом.

— Ах, — едко протянул Тор, — как будто эта защита чего-то стоит! Янко может сделать из заклинаний сир-силва рыбную похлебку!

— Что ты сделал такого, — спросила я, — чтобы разозлить советника?

Тор обиженно посмотрел на меня:

— Я? Я был с ним совершенно вежлив. Флейм усмехнулась:

— Датрик не хотел, чтобы Тор и Новисс оставались в комнате, и, не зная, что Тор обладает Взглядом, попытался выставить их за дверь с помощью магических иллюзий. Тор его остановил и сказал ему, что он может сделать со своими заклинаниями. Мне не приходилось слышать такого выражения раньше, но оно было весьма красочным. Что-то насчет того, как с их помощью обеспечить себе запор, не так ли, Тор?

— Ну да, примерно в таком смысле… Не могу сказать, чтобы этот тип мне нравился. Он толстокож, как черепаха, и проявляет к своим собратьям не больше сочувствия, чем она. И обладающих Взглядом он не любит, Блейз.

Я пожала плечами:

— А кто из силвов-хранителей любит? Тор, что нам теперь делать?