Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Охотничьи навыки, конечно, здорово пригодились Артему. Не зря он с десяти лет за батей стал в лес таскаться и, едва удерживая в руках ружье, подбегать по весне под горловое сипение глухаря. Сейчас-то и пригодилось умение останавливаться на полушаге, с занесенной в воздухе ногой, превращаясь в неподвижную статую. Еще выручало, конечно, и то, что ему не привыкать было к тяжелому труду – помахай вилами да косой на солнцепеке! И все равно – как отличалось все то, чему учил его отец, от этих знаний, порой чудаковатых: «…Топай в ногу! Громче давай! Чего? А если морф из крысы – он к вибрации особо чуткий. Вас трое топает – он считает, что это один ты такой слон на него прешь, метнется обязательно, по привычке, вниз, ну а это уж наша задача, чтобы в нужном месте его перехватить…» – а порой и откровенно страшноватых: «…Жгут выше. Вот здесь и будешь себя резать, если куснет…» Артем как-то спросил, отчего команда не носит какие-нибудь защитные воротники, кольчуги там, но Банан только поморщился:

– Пробовали, было дело. Носились с этими кольчугами как с писаной торбой, пока потери не пошли. Кольчуга, видишь ли, расхолаживает, боец теряет бдительность – ладно, мол, пусть и вцепится, все равно не прокусит, а уж я с близкого расстояния не промахнусь. Поначалу так и шло, а потом за одну операцию целая команда екнулась – морфы приспособились отращивать шилообразные зубы, причем, суки такие, точно под размер колец. И главное, все разом – стоило одному только не просто кого-то заесть, а даже сдохнуть, вцепившись в такой вот кольчужный рукав. Как? А хрен их знает. Крысы вон тоже отравленную приманку не трогают, стоит хоть кому-то от нее в стае издохнуть. Они учатся, и очень быстро. Помню, кто-то предлагал на них ловчие ямы копать – бросить, мол, туда кусок мяса, они сами и набегут, да в ямы и попадают, или в клетки какие-то особые, железные их заманивать.

– И что?

– И то… Яму попробовали, под Псковом. Одного морфа поймали и стали на радостях ждать, пока все окрестные зверюги к ним сбегутся. Только пара морфов вырастила себе лапы не хуже кротовых и, вместо того чтобы тупо падать в яму, устроила в нее подкоп, а потом, с новоприобретенными умениями, стала в дома подкапываться и по подземным туннелям уходить. Пока разобрались – кучу людей потеряли. А морфов тех потом еле выкурили. Мы, кстати, – со сдержанной гордостью сказал он. – И с клетками этими железными тоже какая-то фигня вышла, уже не помню где… Так что поговорка не зря существует у команд: «Не пробуй всего на морфе, а то он на тебе попробует».

Крысолов коротко свистнул. Перерыв окончился, и они вновь побежали по коридорам, целясь, «стреляя», переговариваясь условными знаками…

Вечером Артем рухнул в койку и провалился в сон, как прошлой весной в полынью на озере: сразу и с головой, вынырнув лишь к утру.

Второй день тренировок прошел так же напряженно. Крысолов в обед тяжело вздохнул, глядя на уписывающего тушенку Артема:

– Нам бы месячишко – был бы ты совсем справным казаком… «А где возьмешь?» – говорил, помнится, один политик.

На третий день Крысолов оставил Артема стрелять навскидку из дробовика – Старый швырял всякую хрень в воздух, а Артем стрелял. Ну это ему вообще легко далось: мало, что ли, он уток пострелял по осени, а гусей – по весне. Сам же Крысолов, истратив часть полученного небольшого задатка, сторговал неплохую «ниву» по сходной цене, так что после обеда они уже на своих колесах с черного хода подкатили к зданию администрации поселка.

В здании командир пробыл недолго. Вскоре он и Кусок вынесли громадные сумки с основной частью оплаты. Погрузив их в «ниву», они вдвоем уехали из поселка. Оставшиеся четверо остались их ждать под ненавязчивым, но очень бдительным присмотром охраны. Поскольку они вдобавок были без оружия, Артем чувствовал себя словно раздетым.

– А что, ну, к примеру, вот, – Артем, чтобы хоть как-то отвлечься, завел разговор со Старым, – ну, захочет кто-то кинуть заказчика. Вот уедут Крысолов с Куском – и поминай как звали.

– Тогда нас всех – на цепи, и – «долгий танец». Но при этом хозяева поселка известят об этом всех торгашей, да и просто путешествующих. О том, что случилось, станет известно всем остальным командам, и, поверь на слово, тем, кто вот так решил быстро обогатиться, лучше самим себе пулю в башку загнать. Команды, скажем так, некоторые специфические способы обращения с людьми к таким вот сволочам применят не то что не задумываясь, а и с огромным удовлетворением. А найти – найдут, не такой уж большой стал этот мир после Этого. То же будет, если мы задания не сделаем, а по-тихому свинтим. Все команды из тех, кто в реальной силе, объединятся и затравят предателей. Наша команда тоже однажды в травле участвовала. Тебе лучше и не знать, что им придумали, когда поймали. И заказчики тоже по полной получат, попытайся нас они кинуть.

– Тогда зачем вся эта возня с «перепрятушками»?

– Ну народ в поселке разный. Те же «крестовые» – администрация к ним отношения не имеет, и вздумай они потом на нас напасть – хозяева ни при чем. На целую команду – пожалуй, не рискнут, а вот на ополовиненную, бывали случаи, нападали шакалы разные. А без денег – на кой мы им? Разве пленных взять да под пыткой узнать… Но тут уж как судьба. Не хочешь рисковать – в мире полно и других занятий. Только за такое – опять же со всеми командами можно войну заиметь, а команда, даже и ополовиненная, – это команда.

Это-то и сам Артем уже успел ощутить, когда перед ним в общем-то если быть честным, сопляком, почтительно расступались обвешанные оружием мужики. Он до сих пор не мог поверить своей везухе – так складно сложилась у него судьба… Еще когда в деревне Крысолов сказал, что возьмет его с собой, он посмотрел на батю – не возмутится, не возразит ли тот. Однако батя лишь молча кивнул и отвернулся к стене. Потом, когда прощались уже, отдал тот самый злополучный трофейный «ремингтон» и крепко обнял. Крысолов объяснил тогда, что они все еще в первую ночь решили, батя сам предложил его с собой взять – ну, чтобы хотя бы из-под ножа Ханова вывести. А уж потом Крысолов начал присматриваться к нему как к бойцу…

– А команд вообще много?

– Элитных – пара десятков, это те, кто с самого начала бродит. Еще год назад было штук тридцать. А так – шушеры много, конечно, и каждый год новые приходят. Не живут только долго. Все, что плохо и близко лежало, повыгребли еще в первый, максимум во второй год. Так что если за чем ценным сходить – это в самое пекло порой лезть надо. Да и мертвяки другие стали, а про морфов и говорить не приходится. Тот же Самопал, про которого командир говорил, – живой, хотя скорее теперь уж мертвый, пример, – невесело улыбнулся Старый.

Крысолов, Сикока и Кусок появились только спустя несколько часов. «Нива» была забрызгана грязью, на бампере висели пучки травы. Так, навскидку – километров за двадцать отсюда ребята отъехали, чтобы захоронку устроить. Переговорив с начальником караула, сторожившего заложников, Крысолов подошел к их группе, расположившейся неподалеку в тени небольшого сквера.

– Все нормально? – негромко спросил он Старого.

– Да вроде, – пожал тот плечами. – А вы справились без проблем?

– Насколько можно было отследить – никого вроде не было. Куска, как всегда, на пикете оставили, – пусто, и мы с Сикокой два раза петлю дали – все тихо. Сикока потом по следам посмотрел – мы одни там вертелись, и давно уже. Да, совсем забыл спросить: как молодой отстрелялся? – Крысолов хлопнул Артема по плечу, и тот в который раз удивился: вроде и небольшая ладонь у командира, а все одно как покойный Кузнец своим молотком приложил.

– А неплохо. Пожалуй, дать ему потренироваться – так и тебя за пояс заткнет, – признал Старый.

У Артема от гордости заалели уши.

– Ну тогда пойдем, дел еще до завтра – уйма.

Они пошли к своему месту обитания, причем охрана из поселковых, особо не светясь, однако все же сопроводила их до самого порога, после чего несколько нарочито пост из двух охранников в серой униформе расположился неподалеку, демонстрируя этакую готовность «доверяя – проверять». Крысолов усмехнулся одним углом рта:

11
{"b":"167534","o":1}