– Они самые. Как вы догадались, вита Хоуэн? Насчет Ротрама. – Она уже шла рядом, оглядываясь на подотставшего братца.

– Значит, нам по пути, – оживился старик.

– А вы разве тоже где-то тут живете?

– Если бы! Просто забрел в ваши края по ошибке. А не забрел бы, тебя бы не повстречал. Как поживаешь, красавица? Всё песни складываешь?

– Да уж их у меня поднакопилось столько, что как-то за ненадобностью. – Белизна шапочки только подчеркивала золотую, почти рыжую красоту длинных волос Феллы. – Мне тут ещё недавно несколько новых напели, так что сочинительство я покамест забросила.

– Кто же это тебе напевает? Ухажёры, небось?

– Их у неё хоть отбавляй! – нагнал их шмыгающий носом брат. – Один хуже другого.

– Том!

– Лучше Валбура у тебя никого нет.

– Я уж как-нибудь сама разберусь, хорошо?

Хоуэну почему-то вспомнились его мертвые сыновья, и промелькнула мысль, что если бы не жена, слишком рано состарившаяся по собственному желанию, он родил бы ещё и дочь, она бы всё ещё жила и вот так же, как Фелла, разгуливала сейчас по Вайла’туну, радуя глаз встречным мужчинам.

– А ты не рановато к Ротраму идешь? – поинтересовался он. – Раньше ты вроде бы к самому концу наших посиделок приходила.

– А я и не тороплюсь. Это вам поспешать надо, вы, думаю, опаздываете.

– Да, вот… Запамятовал, что мы нынче не у Торни. – Он тронул девушку локтем. – Глянь, что это он на тебя так пристально уставился?

Они как раз собирались сворачивать с широкой дороги, огибавшей канал, в тесный проулок, а сутулая фигура торчала впереди. Дырявая улыбка на ухмыляющимся лице показалась Хоуэну чем-то знакомой, но не настолько, чтобы вспомнить.

– Тэвил… – вырвалось у Феллы. – Это один мерзкий фра’ниман, который никак не отстанет от нас с Томом.

– Я его не боюсь, – подбоченился её брат, но как-то не очень уверенно. – Валбур ему уже раз навалял хорошенько, ещё отвесит.

– Том, не дразни его! – Она торопливо закрыла лицо мальчишки варежкой, чтобы тот не успел показать язык. – Пошли быстрее.

– Что ему надо? – посерьезнел Хоуэн. – Домогается?

– Ну да, до денег. На днях тут Тома побил…

– Ага, попытался! Потом сам не обрадовался.

– Помолчи, сделай милость! Твой Валбур сам знаешь, где теперь из-за тебя.

– Из-за тебя! Он, между прочим, в тебя влюбился, а не в меня.

– Том!

Фра’ниман просто стоял, оскалившись беззубым ртом и не предпринимая никаких попыток приблизиться, так что Хоуэн подтолкнул девушку вперед в проулок, пропустил следом за ней брата, а сам на всякий случай пошел сзади.

В молодости ему приходилось драться, но с тех пор минуло уже немало спокойных зим, да и не благодарное это занятие – валить прислужников замка. У них всегда водятся соглядатаи, готовые чуть что прийти на помощь, а если твоя вина будет доказана, гадостей не оберешься. У него был один знакомый ткач, который отказывался платить гафол и ходил гордым голубем, пока однажды к нему ни нагрянули несколько таких вот сутулых и рукастых и ни утащили на разборки не то в замок, не то прямиком в каркер. Вернулся бедный ткач не скоро, ничего про свои злоключения рассказывать не стал, но с тех пор платил, как все, исправно.

Сзади за ними никто вроде бы не увязался. Проулок был узкий. Хоуэн снял шапку, чтобы лучше слышать в окружавшей их темноте, однако никаких лишних звуков не долетало. Только снег под ногами поскрипывал.

– Том, а кто этот Валбур, которого ты так расхваливаешь?

– Мой хороший приятель. Видел бы ты, как он этому уроду надавал! Он вроде твоего виггера-свера, только не в доспехах и без оружия. Но здорово бьет!

– Его этот Улмар со своими людьми прямо из моего дома за это умыкнули.

– За ними такое не залежится…

– У меня как раз полно гостей в тот вечер было. Так никто даже не посмел вступиться. Можете себе представить?

– Могу. Эти фра’ниманы теперь явно силу набирают. – Он хотел было рассказать про злополучного ткача, но передумал. – Как, говоришь, его зовут? Улмар?

– Урод! – подсказал Том.

– Да, Улмар. Вы с ним знакомы?

– Нет, но думаю, что где-то его видел.

Они миновали неприятный проулок и вышли на свет факелов, озарявших одну из немногих широких дорог в этой части Вайла’туна. Дорога должна была привести их прямиком к дому, вернее, поместью Ротрама.

– А ты Валбура знаешь? – поинтересовался Том.

– Нет, кажись. А что?

– У него, как у тебя, руки здоровенные, но только он ещё и как моя сестра петь умеет. И на инструментах разных играет. А ты петь умеешь?

Фелла махнула рукой на прямоту брата и даже не стала его укорять за невежливость.

– Пою, как и все, – сознался Хоуэн, продолжая поглядывать по сторонам. – А играть нет, не играю. Когда-то была у меня дудка, но я её сломал. Надавил слишком сильно, она и треснула.

Чутье его не подвело.

Не прошли они и десяти шагов по освещенной, но уже опустевший в столь неурочный час дороге, как слева, из-за угла избы им наперерез, правда, вразвалочку, вышли двое. Высокие, в длинных плащах и с капюшонами, надвинутыми ниже глаз, отчего вместо лиц видны были только бороды. Хоуэн машинально оглянулся, и заметил, что чуть позади, на сей раз справа, при свете факелов к ним также не спеша приближается ещё одна пара в капюшонах. Улмара среди них не было, он прятался где-то в тени, но это обстоятельство утешало мало. Хоуэн был безоружен и стар, а противников было четверо, и под полами плащей у них наверняка скрывалось что-нибудь длинное и острое.

Фелла оторопело попятилась. Она ещё не видела, что происходит сзади.

Хоуэн удержал её за плечо и, стараясь придать голосу уверенность, сказал:

– Не останавливайся. Идём дальше.

Он рассчитывал на то, что впереди, справа, в их улицу вливалась ещё одна, почти такая же широкая, куда можно было бы свернуть. Зачем? Это уже другой вопрос, на который у него пока не было ответа. В любом случае, если намерения незнакомцев окажутся решительными, а сомневаться в этом не приходилось, лучшей защитой будет спасение бегством. Наступавшие спереди отсекали им прямую дорогу к Ротраму. Значит, можно попробовать уйти вправо. Это куда лучше, нежели поодиночке нырять в узкие проулки между избами. Он не подумал о том, что преследователям простор только облегчит задачу. Не подумал потому, что испугался. И за себя, и за девушку, которая невольно никла к нему, отказываясь слушаться и идти вперед…

Не растерялся один только Том. Пользуясь тем, что люди в капюшонах не спешили, уверенные в своей безнаказанности, он со всех ног припустил как раз туда, куда собирался бежать Хоуэн, но только при этом он ещё и заорал во все горло:

– Караул!! Грабят!!

Что он такое кричит, мелькнуло в голове у Хоуэна. Народ нынче пуганый и на такой призыв едва ли бросится на помощь. Если хочешь, чтобы люди высыпали на улицу, надо вопить «Пожар!». Однако Том уже был слишком далеко, чтобы его услышать, а сам Хоуэн кричать почему-то не спешил. Не то от страха, не то от затаившейся где-то в глубине гордости в присутствии красивой спутницы, которая вправе была ожидать от него более мужественных действий. Он толкнул её себе за спину и развернулся боком так, чтобы видеть приближающуюся парочку справа и одного из налетчиков слева. Четвертый, сыпля проклятьями, бросился наперерез Тому. Мальчишка чудом вывернулся, метнулся в сторону, и чуть было ни угодил под полозья вылетевших из-за поворота саней, запряженных двумя дымящимися рысаками. Фелла вскрикнула. Том успел прыгнуть вперед, в пространство между задними ногами коней и санями, его преследователь замер по эту сторону, а сани занесло, и они резко остановились, подняв снежные брызги и отгородив охотника от его жертвы.

Сани были крытые, вроде повозки.

Когда они встали, навстречу человеку в капюшоне, машинально выхватившему из-под полы не то короткий меч, не то длинный кинжал, с подножки соскочили двое добрых молодцев внушительного роста. Один был широк в плечах и серьезен. Другой – длинноволос и улыбчив.