Он перевернулся на другой бок.

И всё-таки, что сделано, то сделано. В туне, если разобраться, его ничего не держало. Заветная береза на опушке? Не каждый же день ему туда ходить. И никто её без него там не срубит. Как стояла неизвестно сколько, так и будет стоять. Лана первая бы его простила. И не просто простила, а наверняка отправилась бы следом. Она любила все новое и неизведанное. Она бы точно его поддержала. Конечно, тогда не могло бы быть и речи, чтобы рисковать, как теперь выясняется, жизнью в кровавых боях с себе подобными и тем более навещать по ночам прелестных созданий. Но лучше уж тун вдалеке, чем погибель в реке, как говорили старики и как теперь начинал он понимать, имея в виду, скорее всего, погибель в стремнине жизни.

Он снова перевернулся, лег на спину и уставился в потолок, на котором играли отбрасываемые невидимыми факелами тени.

Наверное, если подумать, то всё выходило так, как и должно было. Обед в «Лихом воробье», драка на глазах у Ротрама, встреча с мальчишкой-попрошайкой, ещё одна драка, встреча с Феллой, заточение, освобождение, вынужденное согласие приехать сюда. Все это складывалось в связную цепь неожиданных событий, цепь настолько связную, что невольно хотелось не рвать её и бежать без оглядки, а проследить, куда именно она тянется. Или откуда.

Он снова уперся мыслью в красивое лицо Феллы и почувствовал, что тяжело задышал. Какой бы близкой и доступной ни была Тиса, а Фелла всё же казалась ему во сто крат милее и желаннее. Не потому ли, то она по-прежнему оставалась для него недосягаема? Или, быть может, потому, что сейчас она была не просто далеко, а неизвестно где? И неизвестно с кем. Молодая женщина, которая каким-то образом живет вдвоем с младшим братом, пусть даже вынуждено, однако очевидно ни от кого не зависит, самостоятельна в своих решениях – это вызывало у Валбура невольное восхищение перед ней, сопряженное с волнением и грустью. Грустью – потому что она показывала всем своим видом, что может обходиться без посторонней помощи, а значит – ни в ком не нуждается. С волнением – потому что её самостоятельность давала право на надежду и одновременно лишала её, пресекая те нехитрые способы, которыми обычно мужчина имел возможность повлиять на выбор женщины.

Он попытался представить себе, что было бы, если бы ему удалось остаться с ней один на один. Хотя бы поговорить. Открылась бы она ему? Стала бы вообще разговаривать? На своем дне рождении она вела себя весьма просто, никого не обделяла вниманием, но и не выделяла. Даже этот выскочка Кендр, приятель Биртона, не вызвал у неё такого отвращения, на которое рассчитывал он, Валбур, на дух не переносивший подобных навязчивых типов.

Полный переживаний, он незаметно для себя погрузился в сон, а проснулся оттого, что его трясли за плечо. Открыв глаза, увидел склонившегося над собой человека, но лица его разглядеть не смог: слабый свет проникал лишь от факелов снаружи. Выходит, на дворе ещё ночь.

– Что стряслось?

– Где твой сосед?

Валбур сел и понял, что перед ним Рэй.

– Спит…

– Его там нет. – Силуэт махнул рукой в сторону кровати, очевидно, пустой.

– Тогда откуда мне знать? Я, кажется, задремал. А что случилось? Нельзя было?

– Тина убита.

– Что?!

Рэй понял, что теряет время, резко повернулся и вышел.

Сон как собака языком слизнула.

Поскольку он заснул, так и не раздевшись, Валбур в два прыжка нагнал учителя и молча последовал за ним, растирая щеки, чтобы окончательно прийти в себя. Кто-то уже ходил по дому, кто-то тихо ругался, разбуженный и не понимающий, что происходит. Под лестницей стояли Гаррон, Дэки и Логен и о чем-то переговаривались.

– Мы тут все обшарили, – сообщил Дэки, обращаясь к Рэю. – Его нигде нет.

– Это точно он, – пробурчал Логен, сталкивая перед грудью могучие кулаки. – Тэвил! Найти и прикончить гада!

– Ротрам уже знает? – поинтересовался Гаррон.

– Ротрам в отъезде, – огляделся по сторонам Рэй. – Будем разбираться без него.

– Но не без меня, – сказал только что зашедший с улицы Бокинфал. Одет он был совсем не по-зимнему, растрепанные волосы прикрывали лицо, и он машинально сдувал их, не понимая всей безсмысленности этих попыток. – Все-таки я здесь не только для «крови героев».

Никто не стал выяснять, для чего он тут ещё может пригодиться, но Валбур заметил, как Рэя от этого заявление передернуло.

– Я уже послал за Биртоном, – продолжал Бокинфал. – Такие вещи решаются сообща. Отана не нашли?

– Кто его видел вчера последним? – поинтересовался Дэки. – Валбур, ты?

– Не знаю. Я видел только, как он пришел, лег и сразу почти захрапел.

– Дожидался, когда я уйду, – добавил Бокинфал.

– Почему? – Рэй смотрел на него с нескрываемым вызовом.

– Его и спрашивай. Откуда мне знать?

– Отан подозревал, что кто-то спит с его женой, – сказал Гаррон.

– Отан подозревал всех, – уточнил Бокинфал.

– Если это он и если из-за ревности, то на месте Отана я бы прикончил одного из нас, а не бедную Тину.

– Ему виднее, – хмыкнул Логен.

– А что Тиса? – спросил Валбур.

Все переглянулись.

– Наверняка уже знает, – заверил Бокинфал. – Я её пока не встречал, но, похоже, в избах уже никто не спит. Рэй, почему ты на меня так смотришь?

– Ты точно не видел Отана?

Валбур не до конца понимал всех этих разговоров. Прислушиваясь и присматриваясь, он думал о том, что сейчас перед ним складывается очередное звено той самой цепи, о которой он размышлял перед сном. Вероятно, это странное убийство тоже не просто так. Оно – очередной шаг в его жизни на пути неизвестно к чему. Это не значит, конечно, что несчастную женщину убили из-за его здесь появления, но, с другой стороны, раз оно произошло, в этом должен быть какой-то скрытый смысл. Да и Отан был его соседом. Неужели он настолько ревновал свою жену?

– Рэй, что тут у вас происходит?

На пороге стоял Биртон. Его близко посаженные глаза при свете факелов напоминали горящие угольки. Он был явно зол на тех, кто вытащил его из теплой постели и по чьей вине ему теперь предстоит разбираться в вещах, которых могло бы и не быть, если бы кто-то оказался чуть-чуть более проницательным и расторопным.

– Привет, Биртон. Ничего хорошего. Тина была найдена мертвой у себя на кухне. Её закололи. Ударили ножом прямо под сердце.

– Кто нашел её, ты?

– Ко мне с этим известием прибежал Шилох.

– Значит, он? Что он делал на кухне в такое неподходящее время?

– Я не стал его расспрашивать, – признался Рэй. – Не до того было. Мы побежали к ней, и я все сам увидел…

– Нож нашли?

– Ножа не было.

– Прекрасно, прекрасно! Труп есть, кто его нашел – мы точно не знаем, орудия убийства тоже нет, но мы почему-то уверены, что это нож, так? И кто же её убил?

– Подозреваем Отана, её мужа. Он пропал.

– Превосходно! Убийцы тоже нет. Ротрам будет доволен. Отличное настроение накануне «крови героев». Молодцы!

– Мы-то здесь при чём? – Валбуру стало неловко оттого, что их всех одним махом обмазали грязью и пустили под подозрение. – Я точно знаю, что никого не убивал.

Биртон прищурился, но ничего возражать не стал. Хотя вполне мог бы. Имел право. Если бы не он, едва ли Валбур сейчас стоял бы здесь и изображал на заспанном лице обиду. При этом, силясь вспомнить, что ему снилось перед пробуждением.

– Где мальчишка? – бросил Биртон.

– Дэки, приведи-ка Шилоха, – распорядился Рэй.

Как ни странно, юноша не послал его куда подальше, а быстро крутанулся своим кряжистым телом на месте и выскочил из избы с таким видом, будто только и ждал подобного приказа. Лишь факелы взмахнули оранжевыми языками.

– Вы тут совершенно не при чем, – как ни в чем не бывало продолжал Биртон. – Но вот незадача: убийства у нас пока ещё, к счастью, такая редкость, что подобное недоразумение может очень легко подорвать добрую славу хозяина дома, Ротрама, и закончиться тем, что никого из вас просто-напросто не допустят до фэлда.