Литмир - Электронная Библиотека

— А то, что я не отвернулся, никого не волнует.

Но по тому, каким беззлобным тоном это было сказано, было ясно, что на его слова можно не реагировать.

Наконец Назар сел в машину, Лейла устроилась рядом, и тут она забеспокоилась: как Мансур доберется в такое позднее время до заставы? Капитан успокоил ее, сказав, что переночует в отряде. Он крепко пожал руку Хуршету, который забирался на заднее сиденье. Поблагодарил его за то, что тот согласился проводить Шариповых. Он был очень благодарен своему менее удачливому, но благородному сопернику.

— Давай, капитан, барашка готовь! — опустив стеклышко, весело крикнул Назар, и машина тронулась.

Пока ехали по улице, Лейла вся извертелась, оглядывалась на стоявшего и махавшего им вслед рукой Мансура. Когда он пропал из виду, сразу погрустнела. Молча смотрела перед собой. Потом полуутвердительно спросила у отца:

— Мы уже сюда не вернемся?

— Хуршет, как думаешь, вернемся мы или нет?

— Пограничники говорят, что с границы уйти нельзя, — ответил учитель.

— Здесь могила твоей матери, — добавил Назар, — твоего деда. Ты здесь родилась. Как же мы можем не вернуться?!

Когда машина Шариповых скрылась из виду, Мансур неторопливо пошел по пустой улочке. Настроение у него было приподнятое. Похищение Лейлы угнетало его больше клеветнического обвинения в предательстве, но вот она на свободе, теперь и он может вздохнуть свободней. А что касается предательства, это все выяснится. Он не сомневался, что командование в конце концов доберется до истины. Нельзя же перечеркивать жизнь человека на основе голословного обвинения, без убедительных доказательств. А их нет и быть не может, и у него достаточно сил, чтобы доказать свою правоту. В конце концов у него есть хорошие друзья, которые поддержат его.

Подумав об этом, капитан почувствовал себя еще бодрее. Вокруг не было ни души. Из окон доносилась музыка, невнятное бормотание телевизоров. Когда Мансур поравнялся с переулком, у стоявшей там под деревом машины зажглись фары. Капитан остановился. Не так в поселке много машин, чтобы кто-то разъезжал в позднее время. Габариты включились при его появлении, значит, водитель поджидал именно его. Неужели там затаились приспешники Аюб-хана? Но ведь они не должны выдавать себя. Значит, это либо случайность, либо там кто-то из своих.

Фары машины подмигнули, и Мансур решительно направился к машине. Подойдя ближе, он с облегчением увидел знакомый «уазик», из которого вышел Костя Клейменов.

— Ну, ты даешь, — с облегчением сказал Аскеров. — Так человека можно заикой оставить. Меня ждал?

— Кого же еще?! Не Аюб-хана же. На БМП я Самоделко отправил.

Мансур был удивлен и обрадован. Раз Костя приехал на машине, значит, позаботился о том, чтобы забрать его и довезти до заставы. Так что есть надежда, что ненужные обиды забыты.

— Я, грешным делом, уже собирался в отряде заночевать, — сказал Аскеров.

— Ну и напрасно. На заставе сейчас военная опасность. Каждый человек на счету. Так что лучше тревожно спать у нас, чем спокойно здесь.

Клейменов говорил нарочито пафосно, вроде как слегка иронизировал, однако в голосе его проскальзывала скрытая напряженность. На первый взгляд душа нараспашку, ан нет — что-то странное затаилось в ее глубине.

— Если серьезно, зачем ты меня поджидал?

— Да Адамов, зануда, просил приглядеть за тобой. Он, видишь, за тебя опасается.

— О-о-о, — разочарованно протянул Аскеров. — Я думал, старый друг за меня боится, а оказывается, всего лишь особист. Тебе, кстати, по шее могут накостылять. И знаешь, за что? За то, что боевую технику гонял по поселку.

— Да ну их, — небрежно произнес Клейменов, имея в виду тех, кто способен накостылять ему, — дальше смерти не пошлют.

— И чего это, Костя, тебя понесло вдруг к Аюб-хану?

— Чувство боевого товарищества и взаимовыручки. Сначала мне вообще-то плевать было на это с высокой колокольни. Потом Самоделко прибежал, за ним следом учитель приперся. Ну, тут уж деваться некуда. Пришлось ехать. Уломали они меня, как я ни отпирался.

Клейменов по-прежнему говорил с шутливыми нотками, однако Мансуру по-прежнему чудилось в его глазах что-то недоброе. «Наверное, не хочет сразу признать, что был виноват, вот и ерничает для вида», — подумал капитан. Он приглядывался к человеку, которого долго считал своим другом, пытаясь разгадать, что у того творится сейчас на душе: пытается таким неуклюжим образом помириться или его все еще жжет тихий психоз патологического ревнивца.

— Все равно, Костя, спасибо. Хоть силком заставили, а приехал.

Подойдя к машине, Аскеров с недоумением увидел, что место водителя пустует. Он спросил, где Гущин.

— А я его в санчасть отпустил, — беззаботно ответил Клейменов. — У него живот прихватило. А зачем он нам? Сами, что ли, не доедем. Или ты здесь остаться хочешь?

Рядом во дворе залаяла собака, ей откликнулись несколько других. Под налетевшим порывом ветра зашумела листва. Впервые Мансуру было неприятно ощущать за плечом присутствие Клейменова. Он оглянулся и, несмотря на сумрак, различил странный тяжелый взгляд сослуживца. Никогда раньше у Кости такого не было. Аскеров остро ощутил исходящую от заместителя опасность. Вряд ли целесообразно ехать ему в компании с Клейменовым.

И, словно почувствовав неуверенность Мансура, Константин предложил ему остаться в отряде:

— Нет, если не хочешь, если у тебя есть какие-то свои соображения, я один поеду. Без проблем.

— Нет, — отчеканил Мансур, — поедем вместе. Сам говоришь — сейчас у нас каждый человек на счету.

Они внимательно посмотрели друг на друга. Казалось, будто один бросил вызов, а второй принял его. Правда, с неохотой, как неизбежность, которая давно преследовала и вот, наконец, настигла.

— Ну, тогда поехали, — сказал Клейменов, садясь на водительское место.

Свет фар вырывал из темноты убогую короткую улочку: покосившиеся заборы, запылившиеся дома, стихийная свалка на окраине. Время от времени Мансур бросал взгляды на непроницаемое лицо Клейменова. Тот сосредоточенно смотрел перед собой с таким видом, словно вел машину по минному полю.

— Костя, я понимаю, что с тобой происходит, — прервал напряженное молчание капитан. — И я тебе обещаю: как только меня восстановят, я тебе помогу с переводом. Куда ты хотел?

— Ты о чем? — спросил Клейменов, не отрывая взгляд от дороги. Не понять, то ли он притворяется, то ли на самом деле так внимательно ведет машину, что не расслышал. Мансур решил отложить разговор на потом. Он откинулся на спинку сиденья и тоже стал смотреть на дорогу, как вдруг увидел справа от себя припаркованный у обочины черный джип, без огней, без номерных знаков.

Мансур попросил Костю остановиться и подать назад, что тот и сделал. Они остановились метрах в двадцати от джипа.

— Ну и что? Думаешь, тот самый? — спросил Клейменов.

— А ты что думаешь?

— Может, брали для отвода глаз, а потом бросили?

— Сейчас проверим. — Аскеров достал из кобуры пистолет и снял его с предохранителя.

— Погоди, Мансур. А если машина вдруг заминирована?

— По-моему, маловероятно. Все-таки машина слишком хорошая, чтобы так просто уничтожить ее. Она должна быть дорога хозяину, который с ней так долго не расставался. Выручала его не раз.

Пограничники вышли из «уазика».

— На всякий случай, Костя, прикрой меня.

Аскеров медленно приближался к джипу, ощущая на себе взгляд Клейменова. За темными стеклами иномарки ничего не видно. Чего ради машину поставили в таком месте? По обеим сторонам дороги кустарник и пустырь. В темном стекле джипа он различил свое отражение и заметил над своим плечом силуэт Клейменова. И тут Мансур понял, что допустил тактический промах: добровольно загнал себя в ловушку. У него и впереди враг, и позади неизвестно кто.

Однако долго терзаться этой мыслью ему не пришлось, поскольку неожиданно открылась передняя дверь джипа. Мансур моментально вскинул пистолет. А из джипа медленно вылезал человек: сначала появилась одна нога, потом вторая. Мужчина появлялся так неторопливо, будто выходил поздороваться с приятелем. Да так оно и было: у машины стоял и широко улыбался Амир. Тот самый Амир, который вместе с другими совещался на пустыре по поводу освобождения Лейлы.

37
{"b":"167516","o":1}