Олег вопросительно посмотрел на Мэри.

– Ну, что?

– Мы договорились на восемнадцать часов. В кафе «Каку-така». Это на улице Хигаши-ку. Он сказал, что от нашего отеля можно взять такси, а можно доехать на метро до станции «Мотомаши».

– Отлично.

Олег взял схему метрополитена Саппоро, купленную в холле отеля, и отметил на ней нужную точку.

– Это четвертая остановка от нашей, – удовлетворенно отметил он, потирая руки.

Мэри с удивлением смотрела на такую реакцию своего любимого.

– А чем мы сейчас займемся? – Мария вопросительно взглянула на Олега.

– Как чем? Мы же утром решили, что пойдем выбирать кольцо для помолвки. Ведь ты же согласилась выйти за меня замуж? Или нет?!

Мэри, улыбнувшись, уперлась лбом в плечо Олега.

– Конечно, любимый. Я готова.

Потрепав ее по щеке, Олег встал, чтобы надеть теплый свитер.

– Знаешь, я всегда думал о том, какая у меня будет жена… Но никогда не представлял ее лица. И теперь я знаю почему…

Мария тоже встала, чтобы надеть теплую кофту.

– И почему же?

– Потому, что я в своих мыслях создал идеальный собирательный образ: она была и красива, и умна, и образована, и воспитана. Но те женщины, которых я встречал на своем пути, имели только одно или максимум два из перечисленных качеств. Пока я не встретил тебя, – Олег нежно прижал к себе любимую.

– А на твоем пути было много женщин?

Умелов удивленно посмотрел на Мэри:

– Я и не предполагал, что ты можешь ревновать…

Мария улыбнулась:

– А я и не ревную. Если у тебя были до меня женщины, но ты все равно выбрал меня, значит, я лучшая. Главное, чтобы сейчас между нами все было чисто. Пожалуйста, никогда не обманывай меня. Если ты вдруг разлюбишь меня, то просто скажи мне сам об этом.

Умелов снова обнял её.

– Я слишком долго тебя искал. Слишком долго.

Так они стояли несколько минут, молча слушая сердцебиение друг друга.

Центральная улица Саппоро имела, как впрочем, и все остальное в Японии, трудно запоминающееся название – Танукикодзи. Это была скорее не обычная улица, а сплошь торговая линия. Бесконечная череда разнообразных магазинов, кафе и закусочных делала ее очень людной и посещаемой, особенно туристами.

Умелов был впервые в Японии, и его представление о стране складывалось из многочисленных книг и фильмов, которые он успел посмотреть. Самую большую информацию о ней, как ему казалось, он сумел почерпнуть для себя из книги Всеволода Овчинникова «Ветка сакуры». Но, за те двадцать пять лет с момента издания книги, в стране Восходящего солнца многое изменилось.

Урбанизация и «мощный ветер» глобальной интеграции сделали свое дело. Теперь подавляющее большинство японцев стало жить иначе, нежели описывал в своей книге наш уважаемый журналист Овчинников. Жители крупных японских городов уже не спят на татами, а предпочитают европейскую постель, значительная часть молодежи уже не стремится делить свой быт с родителями, а на улицах с каждым годом открывается все больше и больше заведений не с традиционным японским обслуживанием, а с сервисом, устроенным на европейский манер.

Саппоро тоже не был исключением из этих правил. Напротив, именно отсюда, после Зимней олимпиады семьдесят второго года, началось наступление западной культуры на традиционный уклад жизни японцев. А самыми яркими проявлениями этого переустройства были центральные районы и улицы крупных городов. Здесь можно было часто услышать русскую речь. И это не удивительно.

После распада СССР, Дальний Восток переместил свой вектор интересов не в сторону Москвы, а в сторону Токио. Из Японии десятками паромов легально и нелегально вывозились тысячи подержанных машин, а в порты японских островов, устремлялись сотни российских рыболовецких судов, сгружая из трюмов волосатого или камчатского краба, а так же разнообразных моллюсков, обитающих на прибрежном шельфе Курил.

Огромные денежные потоки подпитывали и взращивали дальневосточный криминалитет, который азартно коррумпировал всё и вся. Как сказал бы классик:: «Все смешалось в доме Облонских…».

Вот и сейчас, слушая русскую речь на Танукикодзи, Умелов видел в говоривших тех, кто день и ночь ковал криминальное будущее нашей страны.

Вот прошла навстречу группа молодых людей с лицами хозяев жизни. Было видно, что это не «рядовые бойцы» приморской преступности, а люди, уже имеющие определенный вес.

Умелов непроизвольно обернулся, пытаясь понять, что его так привлекло в этой группе соотечественников.

– Ты что, кого-то узнал? – Мэри удивленно посмотрела на Олега.

– Не знаю. – Он сам не мог понять, что его так задело.

Проводив взглядом компанию, они отправились дальше вниз по улице, искать ювелирный магазин.

Выбрав подходящий бутик, Олег с Марией зашли внутрь.

Девушка в белоснежной блузке с коротким черным бантом, в виде большой бабочки, и длинной темно-бордовой юбке засеменила им навстречу. На ней были туфли без каблука, отчего её кривые ноги казались еще короче, чем были на самом деле, а слишком светлый тональный крем делал лицо этой восточной красавицы неестественно ярким.

Подойдя к ним на почтительное расстояние, она поклонилась, глядя в пол.

– Сумимасэн, – начал Умелов заученной японской фразой, означающей слово «извините». – Ду ю спик инглиш? – продолжил он по-английски.

Японка, не поднимая глаз, кивнула головой. Олег повернулся к Мэри и взглядом показал ей, «мол, давай продолжай беседу, я уже все подготовил».

Мария подошла к девушке и в полголоса объяснила ей, что они хотели бы приобрести. Японка, заулыбавшись, кивала головой, как фарфоровый болванчик.

«Вот, что значит японский этикет», – подумал Умелов, глядя на это со стороны.

Выбрав украшение, с маленьким бриллиантом, которое понравилось им обоим, Олег оплатил в кассу пятьдесят девять тысяч иен.

Счастливые они вышли на улицу.

День, давно вырвавшись из утренних сумерек, радовал и обнадеживал пробивающимися солнечными бликами.

– Ну, что? Отметим нашу помолвку? – Олег прижал к себе Мэри.

– Я не против. – улыбнулась она.

Пройдя чуть дальше, они нашли кафе с европейским обслуживанием.

Выбрав свободный столик, они удобно расположились у окна. Олег раскрыл маленькую бархатную коробочку и, взяв ладонь Марии в свою руку, бережно надел колечко на её безымянный палец.

– Вот теперь, мы обручены. С сегодняшнего дня ты не просто моя любимая, ты моя невеста.

– А, ты мой жених, – выдохнула она. В глазах Мэри светилось счастье.

– Сейчас мы что-нибудь выпьем, – развернувшись в сторону бара, он крикнул заученной фразой:

– Сумимасэн.

Шустрый маленький японский официант, быстро подошел к их столику.

– Скажи ему, что мы собираемся потратить на каждого из нас, по пять тысяч иен, – Олег недвусмысленно посмотрел на японца.

Мария перевела пожелание на английский язык, отчего официант, расплылся в широкой улыбке и, отвесив причитающийся в этом случае поклон, быстро скрылся за стойкой.

День, так красиво начавшись, не сбавлял обороты, обнадеживая неожиданно разыгравшейся хорошей погодой. Тяжелые низкие облака, из которых ночью и ранним утром сыпал мокрый снег, немного разошлись, и солнце косыми низкими лучами стало окрашивать в розовый цвет ровные, как шахматные клетки, переулки Саппоро.

В темные тонированные стёкла кафе, где сидели Олег с Марией, тоже пробивался ослабший свет ноябрьского солнца.

– Я так счастлив, что нашел тебя, – Умелов легонько сжал узкую ладошку Мэри.

– Я тоже, – Она прижалась щекой к его руке.

– Давай никогда не расставаться.

– Давай, – прошептала она.

Мэри, наконец, решилась спросить о том, что с ним произошло с момента их расставания.

– Скажи, что случилось с тобой когда тебя увели офицеры? И почему тебя обвиняли в шпионаже? [2]

Олег попытался перевести разговор на более важную для него тему.