Глядя на этот допотопный автомобиль, который уже редко встретишь на российских дорогах, трудно было себе представить, что принадлежит он не кому иному, как Дугину – руководителю тайной организации по борьбе с коррупцией. Безусловно, он мог позволить себе пересесть и на какой-нибудь «Майбах» или «Хаммер». Но принципиально этого не делал. Ведь старушка «Волга» ассоциировалась у него с той канувшей в Лету советской Россией, где, несмотря на авторитаризм власти, большинство чиновников все же зарабатывали на машину сами, а не тупо покупали за взятки и откаты, как это делают представители их профессии сейчас…

…На застекленной мансарде конспиративного офиса пахло свежесваренным кофе. Исходивший от него аромат дурманил и одновременно бодрил. Впрочем, к горячему напитку никто не притрагивался. Для Дугина и Ларина поднос с дымящимися чашечками был лишь фоном, декорацией, на которую можно было отвлекаться во время важного разговора.

– …Павел Игнатьевич, может, наконец, объясните, как так получилось, что к отснятому нами с Лорой видео, появившемуся в Интернете, прибавилась сцена сожжения Чижа? – допытывался Андрей. – Это же дикость какая-то. Средневековье.

– Ты мне еще инквизицию с ведьмами на костре припомни. А если серьезно, то никто никого и не сжигал вовсе. Это все монтаж, спецэффекты. Да и подполковник живее всех живых, – признался в конце концов Дугин.

Сказать, что Ларин удивился – значит ничего не сказать. Ведь он был уверен, что начальник ОВД мертв.

– Ничего не понимаю, – прозвучало растерянное. – Я же своими глазами видел, как его снайпер уложил. И моя напарница видела.

– Не верь глазам своим, – ухмыльнулся Павел Игнатьевич. – Кстати, о том снайпере. Он один из нас и действовал тогда по моему указанию.

– Что-то вы меня совсем запутали, – наморщил лоб Андрей.

– Попробую разъяснить популярно, – Дугин поднялся с кресла и подошел к окну. – Я дал вам с Лорой конкретное задание – похитить Чижа, выбить из него покаянные показания, а потом казнить, записав все это на камеру. И вы практически со всем справились. Кроме одного – ни у тебя, ни у нее не хватило духа убить силовика. Я это предвидел, а потому заранее подстраховался – посадил на крыше снайпера. Он-то и сделал за вас «черную» работенку. Но выстрелил он не настоящей пулей, а усыпляющим дротиком, так как подполковник был нужен мне живым. Спросишь, почему в таком случае я приказал вам его казнить? Можешь считать – это было нечто наподобие экзамена, который вы, успешно провалив, тем не менее сдали на «отлично». Мне же палачи не нужны. Вот я лишний раз и убедился, что вы таковыми не являетесь. Как говорится, доверяй, но проверяй.

Подобные «экзамены» Павел Игнатьевич устраивал своим агентам регулярно. Не были исключением и Ларин с Лорой, хоть они и числились у него на хорошем счету. Казалось бы, зачем вновь и вновь проверять лучших из лучших, тех, кто уже доказал свою состоятельность и профессионализм? Но так уж было заведено в организации – не давать спуску никому. Поначалу Андрея такой подход раздражал, и он не раз высказывал Дугину свои претензии по этому поводу. Мол, что мне еще сделать, чтобы вы окончательно в меня поверили? Но со временем свыкся, принял правила игры. У Дугина всегда находился убийственный ответ: «Не забывай о том, что человеку свойственно перерождаться со временем. Слышал такой термин – перерожденец?» А потому сейчас Андрей воспринял услышанное как нечто должное, само собой разумеющееся.

– Зачетную книжку на подпись подавать надо? – не удержался и съязвил Ларин, но тотчас же взял серьезный тон. – Хорошо. Я понял. Но что вы собираетесь делать с Чижом? Он ведь уже отыгранная карта?

– Как сказать, – загадочно улыбнулся Павел Игнатьевич и сменил тему разговора. – Что ж, давай перейдем непосредственно к делу, к тому, чем тебе предстоит заниматься в ближайшее время.

– Я весь внимание, – оживился Андрей.

– Тогда слушай…

Дугин был, как никогда, многословен. А основной посыл его длинной речи сводился к одному – что переименование милиции в полицию ничего не дало, только смену вывески. Что правоохранительная структура России осталась такой же, как и раньше, – сверху донизу коррумпированной и бесчеловечной по отношению к простому народу. Что по-прежнему в среде блюстителей порядка считается не зазорным вымогать взятки, фальсифицировать административные и уголовные дела, привлекая к ответственности ни в чем не повинных граждан, организовывать с преступными элементами так называемый «совместный бизнес». Что по большому счету во всем этом виноваты не люди, идущие служить в органы, а сама система, способная из любого человека, даже самого благородного, сделать «оборотня в погонах». Ведь «с волками жить – по-волчьи выть». На этой поговорке Павел Игнатьевич и поставил точку. Впрочем, не точку, а запятую, так как, выдержав небольшую паузу, он продолжил:

– На первый взгляд бороться с этим бессмысленно и бесперспективно – все равно, что головой об стенку биться. Скорее, лоб расшибешь. И история знает тому примеры. Возьмем тех же эсеров, которые в царской империи бросили вызов полицмейстерам, начальникам тюрем и городовым. Взрывали и уничтожали их пачками. А привело это лишь к массовому террору против эсеров, – сделал небольшой экскурс в относительно недалекое прошлое руководитель тайной антикоррупционной организации. – Но давай не будем забывать, что в те времена не было Интернета с «Ю-тюбом» и социальными сетями. К тому же градус ненависти в обществе к правоохранителям сейчас гораздо выше, чем был тогда. Однако время дворян и богопомазанников ушло в прошлое. И в современной России правящие элиты более склонны прислушиваться к тому, что происходит в стране.

– Хоть убейте, но что-то я этого в упор не вижу, – заметил Ларин, уже догадываясь, куда клонит Дугин.

– И тем не менее процесс пошел. Так как в самых заоблачных властных кругах уже принято решение создать образцово-показательный ОВД, где не будут подвергать пыткам, брать на лапу… в общем, не делать всего того, чем занимаются сейчас наши так называемые полицейские, – интриговал Павел Игнатьевич.

На мгновение Ларин даже мысленно представил себе эту фантастическую картину. Светлые коридоры, по которым ходят подчеркнуто вежливые менты. В кабинетах сидят приветливые опера, которые перед тем, как начать допрос, непременно предложат задержанному чашечку чая, да еще при этом спросят: какого угодно – зеленого или черного? Потом непременно просветят задержанного насчет его прав. А если кто-нибудь, не дай бог, заикнется про взятку, они сильно обидятся и гордо заявят прямо в коварное лицо змею-искусителю: «Не беру! Отечеству служу!»

– Только не засмейся, – недовольно пробурчал Дугин – ему явно не нравилось то, что Андрей не воспринял его слова всерьез.

– Как тут не засмеяться, Павел Игнатьевич, – виновато улыбнулся Ларин. – Нет, конечно, я и сам был бы рад, чтобы такой Отдел внутренних дел появился. Но это невозможно. Даже теоретически.

– А что ты скажешь на то, что каждый кабинет ОВД, каждая служебная машина будут оборудованы видеокамерами, и все желающие смогут не только наблюдать на сайте МВД за деятельностью правоохранителей в режиме реального времени, но и откручивать запись по времени? – возразил Дугин. – Согласись, что в таких условиях вряд ли кто-то из правоохранителей позволит себе превысить служебные полномочия или взять тот же конверт с деньгами.

– Интересная задумка, – оценил креативный ход Андрей. – Только кажется мне, что менты, принимающие участие в этом эксперименте, долго не продержатся и при первом удобном случае переведутся в другие отделы, где подобные новшества еще не внедрили.

– Ничего страшного. На их место новые придут. Есть же среди блюстителей порядка и честные офицеры, которым никакие камеры не страшны, – с уверенностью в голосе проговорил Павел Игнатьевич. – Просеем их через сито честности, очистим зерна от плевел.

– Если не секрет, в каком ОВД сие удивительное действо происходить будет? – поинтересовался Ларин.