Любомира отозвали в сторону и он, извинившись, оставил ее.
Марьяна отошла в сторону, к большому аквариуму. Она залюбовалась рыбьим пестроцветьем. Неожиданно услышала обрывок разговора.
.-Слушай, да ведь ему уже пятьдесят, наверное?
-Если бы! Все 57. Точно говорю, сам недавно документы оформлял.
-Говорят, он о ней, как о дочери заботится. Вроде, оплачивает ее обучение в каком-то дорогом пансионе. Все думали, что у ее отчима была большая страховка, но там что-то не в порядке оказалось, и выплаты получились мизерными. Вот так, гоняешься, рискуешь жизнью, а потом о дочке позаботиться некому.
-Ага, я тоже о такой дочке позаботился бы. Ты что, не видишь, что он от нее не отходит? И где он скрывал ее все это время?
-Интересно, как к этому относится его чокнутая жена?
-Ну да, жизнь у мужика - ад. Пусть хоть напоследок порадуется.
Любомир окликнул Марьяну, и она так и не услышала окончание разговора.
Вот значит, как обстоят дела.
Ужинали шумно.
Марьяну с двух сторон окружили ребята из команды Любомира, и наперебой ухаживали за ней. Сам Любомир, усевшейся напротив, только посмеивался. Шуточки за столом становились все более откровенными. Увидев отчаянный взгляд Марьяны, поднялся:
-Нам пора.- И, несмотря на всеобщее разочарование, укутал плечи Марьяны в мех, увел ее из зала.
Домой возвращались в молчании.
В номере Марьяна сразу ушла к себе, а Любомир остался в гостиной. Она слышала, как звякнуло стекло бутылки, и поняла, что он наливает виски.
Марьяна разделась, постояла под душем.
Впечатления двух последних дней всколыхнули в ней что-то, чего она раньше о себе совсем не знала.
Неожиданно вспомнилось, что последний год Любомир практически все свободное время проводил с ней, а теперь еще и эта страховка. Значит, это он оплатил учебу, и, наверное, за квартиру тоже все это время платил сам. Марьяна знала, что финансовые дела команды в последнее время шли неважно.
Она вспомнила, как Любомир весь этот год пытался отвлечь ее, как водил ее в кино и покупал любимые в детстве лакомства, и даже вспомнила, как он когда-то учил ее кататься на велосипеде, и мазал йодом сбитую коленку, когда она рассадила ее о камень, и дул, чтобы меньше щипало.
Арнольд прав, идиотка и есть!..
Марьяна лежала без сна, потом решилась, поднялась.
Тихо проскользнула в дверь второй спальни.
Проснулась неожиданно. Подушка рядом была пуста, и она приподняла голову, прислушалась. В номере было тихо, только на потолке мелькали отсветы рекламного нута.
Она поднялась, нашарила халатик.
Любомир сидел в гостиной, со стаканом виски. Поднял к ней мрачное лицо.
Не говоря ни слова, Марьяна подошла к нему, устроилась рядом, свернувшись калачиком, взяла его руку и подсунула себе под щеку.
Любомир погладил ее волосы, и она приподнялась, раскрыла его ладонь и поцеловала.
Он дернулся, хрипло сказал:
-Марьяна, я не должен был.
А она продолжала прижиматься лицом к его ладони:
-Помолчи, пожалуйста, помолчи.
Эти отношения, раз начавшись в зимнем отеле заснеженного альпийского городка, с переменным успехом развивались между ними и потом.
Марьяна понимала, что это не та любовь, о которой она читала в книжках, и, должно быть, не та, которая нужна Любомиру. Впрочем, о том, какой должна быть настоящая любовь, она не знала, поэтому тепло и нежность, почти отеческие, которые получала от Любомира, принимала с благодарностью. А он, немолодой взрослый мужчина, трезво понимающей, что отношения эти не имеют перспективы, не раз давал себе слово прекратить их. Но Марьяна обнимала его за шею, и прижималась к нему, и все его благие намерения вылетали из головы.
Марьяна тщательно скрывала от всех тайну своих новых отношений с Любомиром. Она и после занятий перестала оставаться с мадам Лесаж, потому что не могла быть с ней такой же простой и естественной, как раньше.
Мадам Лесаж первое время пыталась вызвать ее на откровенность, а потом тоже прекратила попытки.
Впрочем, через полгода Марьяна закончила обучение, получив диплом бухгалтера. Ей предстояло начинать новую жизнь.
Любомир обрадовался. Он считал, что Марьяне нужно больше бывать на людях.
В поисках работы неожиданно повезло.
Нижний этаж дома, где она жила, занимал магазин сувениров. Именно хозяйка магазина, мадам Эмма Дарси, и сдавала комнаты, в которых жила Марьяна. Сама хозяйка, овдовев, поселилась вместе с сестрой в особнячке неподалеку. Мадам Луиза была на пять лет моложе сестры, но страдала сахарным диабетом. Часто случавшиеся приступы болезни требовали непременного присутствия близких, и сестры практически не расставались.
Мадам Эмма и мадам Луиза хорошо относились к Марьяне, часто угощали ее лимонным пирогом собственного изготовления и свежей выпечкой, обучали премудростям разумного ведения домашнего хозяйства. Обе были превосходными кулинарками, и с удовольствием учили Марьяну тайнам кулинарии. Марьяна любила навещать сестер, и, в отсутствие Любомира, часто проводила у них вечера. Отношения, которые связывали ее с Любомиром, не были для них тайной, но, за свою долгую жизнь, они разучились удивляться чему-либо, и приняли эти отношения без излишнего любопытства и осуждения. Обе были дамами разумными и практичными, и понимали, что разница в возрасте в сорок один год - это многовато, и, конечно, она даст себя знать. Но Марьяна так одинока и так молода, и очень хорошо, что рядом с ней сейчас такой заботливый и приличный мужчина.
Именно мадам Луизе пришла в голову мысль о работе для Марьяны: продавец магазина сувениров недавно попросила расчет, найдя место в большом супермаркете, где ей пообещали почти вдвое большую зарплату.
- Ирма как раз и занималась всей отчетностью. Сейчас трудно найти толковую девушку, соображающую в бухгалтерии и согласную стоять за прилавком.
Мадам Эмма склонила хорошо уложенную головку:
-Только учти, что я не смогу тебе много платить: дела в магазине в последнее время идут неважно, но я могу немного уменьшить квартирную плату.
У Марьяны от радости перехватило дух: ей ужасно нравился магазин мадам Эммы. Второй муж мадам был моряком, и со всего света навез в дом всяких редкостей: засушенного крокодила, настоящее индейские барабаны, огромные, хорошо высушенные стручки тропических растений. Все это в беспорядке было сложено в задних комнатах, пылилось и доставляло продавцам магазина массу ненужных хлопот. А Марьяна очень любила забираться туда, и вдыхала характерный для долго хранившихся вещей запах: старого дерева, лака, и Марьяне казалось, что именно так пахнут приключения.
Проработав в магазине три месяца, Марьяна не выдержала, и уговорила мадам Эмму сделать в магазине небольшой ремонт и затеяла перестановки.
Она сама была и прорабом, и дизайнером, и новый магазин ей ужасно нравился!
Марьяна заказала светлые французские шторы для окон вместо старых бархатных портьер, и в больше окна хлынул свет, лег квадратами на плиточный пол, засиял на боках начищенной мелом полированной медной посуды. Старинные прилавки, освобожденные от вечно наваленного на них хлама, Марьяна раздвинула по периметру, освободив весь центр.
Рабочие помогли ей развесить на кронштейнах экзотические редкости из запасов мадам Эммы.
Марьяна выпросила у мадам разрешения, и сама оформила оба окна: нашлось место и подновленной и отлакированной модели чайного клипера, и обломкам кораллов, и старому корабельному штурвалу, и рыбацкой сети, купленной Марьяной за гроши у местных рыбаков.
Наконец, наступил день, когда рабочие ушли, и Марьяна сняла с окон плотную черную ткань, заслонявшую витрины от постороннего взгляда.
Они еще стояли с мадам Эммой у окна, а старинный дверной колокольчик (Марьяна ужасно радовалась, когда нашла его!) уже звякнул, возвещая о приходе первого покупателя.
Это был день Марьяниного триумфа. Покупатели все шли, и шли, и вечером, подбивая кассу и осматривая запасы товаров, она встревожилась: если так пойдет и дальше, придется срочно возобновлять запасы!
