— Это мне что, снова пробираться через два леса?! — завопил он, хлопая себя по бедрам, как петух, взлетевший на изгородь. — И мне снова крутить мозги всем странникам Оцмара, Аннихитры и Лила Нежного, пропади они пропадом!

— Со здешними странами мы как-нибудь разберемся, — сдержанно проговорил Лронг, бросая недоделанный лук и выпрямляясь во весь свой гигантский рост. Скажи мне, повелительница дороги Джаспера, тебе надобен этот балагур?

— По-видимому, лучшего проводника не нашлось, — осторожно заметила мона Сэниа.

Это замечание окончательно вывело бродячего певца из себя:

— Много ты понимаешь в дорожных стражах, ты, сиделый оружейник! И лук ты мастеришь дерьмовый, его никто и натянуть не сможет, так что годен он только на то, чтобы тетиву с него снять и таких, как ты, указчиков вон на той башне копченой…

— Знаешь что, Юрг, — негромко проговорил Стамен, — я пойду один.

И было это сказано так, что все кругом замолчали и посуровели. Только Харр переводил взгляд с одного великана, темнокожего как и все тихриане, на другого, светлолицего, как и эта женщина, ничего не понимая.

Лронг махнул рукой одному из верховых, крутившемуся поодаль, но не сводившему глаз со своего князя, и тот, почтительно склоняясь до самой гривы своего скакуна, приблизился и замер.

— Охранный фирман Харру по-Харраде на всю дорогу от восхода до заката, велел Лронг, и всадник, сорвавшись в галоп, умчался к грузившемуся жемчужному каравану.

Харр открыл было рот — и снова закрыл. Какой-то благодатный инстинкт подсказал ему, что следует воздержаться и не объяснять этому — не сказать чтобы миловидному, но на удивление величественному исполину, на какой предмет ему может понадобиться еще один поддельный фирман. Потому что настоящий можно было получить только из рук самого Оцмара.

Но тут вмешалась женщина, до сих пор сидевшая на лиловом плаще, хотя все мужчины кругом нее стояли — уж не новая ли пассия любвеобильного Оцмара?

— Твой фирман подождет до нашего возвращения, владетельный Лропогирэхихауд, — проговорила она своим чуть хрипловатым голосом, так не похожим на зазывную воркотню здешних дев. — Мы теряем время. Ких, принеси из моего корабля запасную хрустальную цепь да и мой походный скафандр. Всем надеть полное боевое снаряжение, чтобы не повторить печальную участь Гаррэля.

— Минуточку. — Юрг поднял левую руку, и Харр с удивлением отметил, что на ней не четыре пальца, коих вполне хватает нормальному человеку, а пять, и самый крайний — серебряный. — Транслейтор не помешает, скафандры мы захватили с Земли, и для аборигенов смастерили полдюжины, разных размеров и соотношений рук и ног. Ваше снаряжение выше всех похвал, но боюсь, что в нем вы все-таки замерзнете. А наше — с подогревом. Так что, Ких, пригласи гостя в корабль и подбери ему что-нибудь подходящее. Теперь ты, Сэнни. С нами ты не пойдешь.

— Но…

— Прости, дорогая, но скалолаз из тебя никудышный. Останешься здесь, под надежной охраной. Твой кораблик тоже не берем, если что непредвиденное перемещайся в него, задраивай люки и можешь пережидать хоть потоп. А мы быстро.

— Но…

— Никаких «но». Я объяснял тебе, что наши приборы позволят обнаружить бабочку под десятиметровой скалой.

— Но, Юрг…

— Я даже не прощаюсь. Сорк, Флейж, за мной. Стамен, поможешь им облачиться в наши доспехи — думаю, эта процедура будет самым сложным делом, с которым им придется столкнуться в этой экспедиции.

Вопреки командорской твердости голоса, взгляд, который он позволил себе бросить на жену, был жадным и немного растерянным.

— На этой планете так легко одерживать победы… — невольно вырвалось у моны Сэниа.

— Не сглазь, любовь моя!

— Ну точно, это здесь! — Харр по-Харрада удивительно легко расстался со страхом высоты и теперь сквозь нижнее смотровое оконце разглядывал снежные горы. Низкие облака, освещенные заревом неугасимого вулкана, отбрасывали алые блики на три конусообразные глыбы камня, покрытые льдом и инеем. Отсюда, из-под самых туч, где зависли спаянные воедино два джасперянских кораблика, высота этих гор как-то терялась, и Юрг мысленно чесал в затылке, припоминая то, что открылось ему, когда он вылез из кадьянова Гротуна.

— Но я точно помню, что была еще и четвертая гора, напротив этих трех, заявил он.

Четвертой горы, которая должна была своей вершиной уходить за эти облака, почему-то не наблюдалось.

— Туман… — неуверенно прошептал Ких.

— Какой, к чертям, туман — это была горища не меньше Эльбруса, да и весь хребет за ней как корова языком слизала. Что-то ты нас не туда завел, Сусанин!

Харр последнего не понял, но обиделся:

— Ну так ищи себе другого вожатого! А на горе, видать, заклятие, для Ада — дело обычное.

— Давайте только без сказок, — прошептал, как простонал Стамен.

Юрг положил ему руку на плечо и сквозь скользкий пластик скафандра почувствовал нервную дрожь.

— Сейчас спустимся и выясним. Сорк, ребята — вон туда, чуть правее черной выемочки…

Смотровое окошко словно задернули черной шторкой — кораблики стояли на каменистой почве.

— Так, — сказал командор. — Закрываем щитки… правильно, кнопка под левым нагрудным карманом. Меня слышно отчетливо? Прекрасно. Вторая кнопка на воротнике — дополнительная подача кислорода… Это на всякий случай, даже при выходе прибора из строя десять минут вам обеспечены, а за это время хозяева кораблей вернут нас в безопасное место… Только, пожалуй, не к Пятилучыо, не стоит тревожить тех, кто там остался. Итак, в случае вынужденного отступления — на берег оврага, где мы впервые увидели Харра. Место хорошо запомнилось? Ну и прекрасно. А теперь мы с Кихом отправляемся на разведку, остальные пока ждут и аппаратуру не выгружают. Ких, выпрыгивай быстренько, за бортом морозец…

Место все-таки было то — Харр по-Харрада не подкачал. За пару недель, ушедших на подготовку экспедиции, здесь, по-видимому, температура значительно понизилась, или на Юрга тоже напал нервный озноб. Он беспокойно пробежался пальцами по клавишам терморегулятора — кой черт, на базе этот скафандр проверяли десять раз.

— Ты не замерзаешь? — негромко спросил он Киха, который легко шагал за ним след в след. — Когда остановимся, держись на полшага сзади и, если я только крикну: Ких! — сразу выдергивай меня из этого Ада — и туда, в степь. Если не успею крикнуть — сам понимаешь… По обстановке. Но главное — рта не раскрывай. Говорить буду я один.

Ких чуть было не спросил: с кем? Но жесткая дисциплина дружинника не позволила ему раскрыть рот — приказ был отдан, выполнять следовало буквально и не раздумывая.

На краю выемки они остановились. Гигантский блин был снова на месте живая вода помогла, не иначе, — только теперь он был как бы сшит из разных лоскутков, точно деревенское одеяло. Темные, посветлее, полосатые, в крапинку, они чуть подрагивали, меняя свои границы. Дышали?..

— Зверь или человек? — вознесся нестройный гул десятков голосов.

— Человек, человек, — поспешил ответить Юрг. — Или не узнал?

Границы между отдельными участочками задрожали, послышалось нестройное хоровое хихиканье.

— Узнал, узнал… А скажи-ка, что есть белое среди черного?

— Ох и однообразен же ты, братец! Бельмо это на глазу Аннихитры Полуглавого.

— А мне что-то никто не сказывал, чтобы князь окривел…

— Так у тебя ж гости — редкий праздник. Или после меня кто-нибудь наведался?

— Да-а, — самодовольно протянул Скудоумный дэв. — Не забывают меня, навещают, советуются. А как же!

— Только вот ты сам собственных правил запомнить не можешь — опять проляпался!

— Это когда? — встрепенулся дэв, и по его поверхности побежали мурашки.

— Только что, вот и свидетель подтвердить может. Так что отвечай быстро и коротко: был у тебя Кадьян?

— Был.

— И с ним… он был не один? — зная, что Стамен слышит его по внутреннему фону, Юрг вдруг почувствовал, что язык не поворачивается произнести страшное слово «тело».