— Куда? — Младшая Оплодотворительница семенила рядом с Даэросом, перебирая руками по стене. — Куда Вы нас заберете?

— В Синие горы, естественно. А вот там и разберемся, насколько Вы лично виноваты в том, что здесь творилось. Давно в Ордене?

— Шестнадцать лет. Мне было восемь, когда меня приняли Сестры. — Девица готова была отвечать на любые вопросы, лишь бы только не остаться в подземелье до конца жизни, не такой уж и длинной.

— А здесь, за Пределом?

— Первый раз. Я стала лучшей ученицей и меня отпустили с наставницей. Я первый раз!

— Ну, тогда, Вам вообще не о чем волноваться. Просто посидите и отдохните. Темноты боитесь? — Даэрос чувствовал, как "лучшая ученица", вцепившись в него трясет не только головой, но и сама трясется. — Ладно, я оставлю Вам световые кристаллы. Чтобы появился свет, надо его разломить. — Полутемный изваял сходное помещение, разломил хрупкий камень и призрачный голубоватый свет осветил земляное жилище. — Десятка хватит. Сестры, что же, всех, кто хорошо учился, сюда посылают?

— Нет! — Римси сжала в руке кристалл, который потускнел, как только сквозь потолок проник луч света. — Только тех, кто принес клятву Ордену и решил в нем остаться навечно.

— Навечно? Замечательное решение. А вечность согласилась? Ладно, потом расскажете. А мне пора. Вот еще одеяло, можете хоть сидеть на нем, хоть заворачиваться. Не позже, чем через два дня я Вас заберу отсюда. И не ломайте зря кристаллы. Днем здесь будет свет. — С этими словами Даэрос сомкнул проход во временную тюрьму, а выйдя на поверхность, уничтожил вход и лестницу. Жаль, что Айшак не умел подкрадываться, а единственная команда, которую он никогда не понимал была "беги отсюда, я тебя потом догоню". От Даэроса он никуда убегать не спешил, только если сам Полутемный не бежал за ним с целью отловить и призвать к порядку. Пришлось отбегать вместе с Айшаком, привязывать строптивого зверя к самому внушительному дереву, которое могло выдержать его рывки и возвращаться обратно.

Из воздуховода над узилищем Денметы неслись ожидаемые звуки. Она пыталась докричаться до Римси и сговориться относительно дальнейшего плана действий. Наверняка она расслышала стук копыт Айшака и рискнула позвать ученицу.

— Если ты меня слышишь, постучи в стенку!

Какое там постучи. Сквозь такую толщу земли даже наружу звук доносился глухо. Полутемный подошел ко второму воздуховоду — не менее ожидаемый результат — ученица хлюпала носом. Вот до чего доводят вечные клятвы. Даэрос поспешил к Айшаку. Надо было еще догонять отряд.

Аэрлис мучился под накладными волосами из конских хвостов. Усилиями Даэроса его вторая шевелюра была густой и оттягивала голову вниз. Воротник плаща немилосердно натирал шею. Он-то думал, что уже привык к этому гадкому одеянию, но оказалось, что верхом в нем было еще неудобнее, чем пешком. Темный держался изо всех сил и не сетовал. Веиласу тоже приходилось не сладко. Как хороший стихийник, он мог бы поддерживать легкий встречный ветерок, чтобы не нюхать аромат личной гвардии Властелина. Но такое воздействие Светлыми Силами на Темных спутников могло закончиться падением последних с седла. Время от времени, Аэрлис просил его слегка развеять запах, и они с Лагрисом покрепче вцеплялись в своих коней. Самым действенным способом избавления от стойкого орочьего аромата было избавление от самих орков. Аэрлис погонял свежекрашенного Пегаша, и личная гвардия переходила на бег, стремясь нагнать эльфов.

Явление Властелина на большом черном коне в первом же городе прошло более, чем удачно. Темный сомневался, что он сойдет за Нэрниса даже с такими черными патлами. Но Даэрос оказался прав — население боялось и уважало Властелина, и смотреть на него в упор никто не рисковал. К тому же видели его в основном как грозную фигуру на башне. Традиционные подарки от жителей — хлеб вино и копченое мясо — принял командир личной гвардии и пристроил телеги в конец процессии. Так его подчиненные меньше на них облизывались. Орки шли по обе стороны от лошадей эльфов, не давая горожанам выразить всю полноту своей безграничной любви. Частично эта любовь была отражена в многочисленных надписях на заборах и даже на стенах башен. Кто-то особенно не ленивый залез на высоту трех ростов и выразил свою радость белой краской по черному камню: "Властелин за нас! Орки — козлы". Дурное свойство портить приличные стены надписями, люди, как приобрели от этих самых орков, так и не утратили. Ларгис утверждал, что всё не так страшно. Раньше каждый дом пестрел по всем стенам неприличными орочьими воззваниями типа "назад к светлому эльфийскому прошлому", зато теперь в городах попадались и вовсе чистые дома. Эти строения за крепкими каменными заборами принадлежали гномам, которые не имели привычки портить камень. А сами надписи не шли ни в какое сравнение с прежними непотребными заявлениями. Среди многочисленных самовосхвалений вроде "Защиники северной башни — лучшие" и "Слава победителям шестой обороны", попадались и надписи личного характера. Один из горожан не пожелал остаться неизвестным, и под надписью "Наш Властелин — самый великий и могучий", поставил свое имя. Аэрлис скривился:

— И как Нэрнис этих подхалимов терпит? Противно же!

— Он не обращает на них внимания. — Ларгис как почти старожил За-Пределья и как тот, кто сопровождал Нэрниса в его походах в города и видел как Великий Открывающий Даэрос стал великим Воздвигающим, пояснял своим сородичам произошедшие изменения. — Если бы Вы видели как Ар Ктэль поднимал эти стены и башни, то не удивились бы такой любви местных жителей к Властелину. Аль Арвиль только пыль смерчами в степь уносил, но строителем укреплений считают именно его. Эти стены, как Вы понимаете, Аэрлис, не возьмет никакой таран. Так что же Вы от людей хотите? Нэрнис говорит, что у них сейчас как раз происходит самооценочная компенсация за долгие годы мучений. К тому же они еще не привыкли к новой жизни и каждый день ждут какого-нибудь чуда. Подумаешь, надписи! Мой родственник Даэрос утверждает, что привычка писать на стенах — ничто по сравнению с привычкой устраивать повсюду помойки. Личным указом Властелина было велено вывозить все отходы за город. Кстати, не мешало бы проверить исполнение этого указа и наказать в случае несоблюдения.

— И как же мы их накажем? И… нам этой ароматной гвардии мало? Мы еще и помойку за городом проверять будем? Не солидно… — Аэрлис не горел желанием проверять свалки.

— Зачем же за городом? — Веилас и сам уже ощущал запах из некоторых дворов и из-за некоторых заборов, который мог соперничать с орочьим духом. — Сейчас свернем с центральной улицы, и если где-то что-то рядом с забором валяется, так я им всё это отправлю обратно с ветерком.

Аэрлис идею одобрил и как заместитель Властелина возглавил карательную экспедицию по улочкам и переулкам.

— Только ты жди пока мы с Ларгисом проедем, а то потом нас до вечера шатать будет от твоего ветра.

Жители города, ожидавшие очередной тренировочный штурм, побросали свои дела и спешили к крепостным стенам. Но вместо любимого побития орков камнями, получили совсем другое удовольствие, тоже связанное с залезанием повыше. Веилас не стал разбираться кого карать, а кого миловать. Хлам и отходы разносились воздушной волной по всей улице, покрывая окрестные крыши невиданными украшениями.

— Но некоторые же не виноваты! — У Аэрлиса никак не умолкало чувство обостренной справедливости.

— Точно. Многие не виноваты. — Веилас усвоил теорию властелинства гораздо лучше своего Темного друга. — Но Властелин не обязан разбираться по поводу каждой мусорной кучи. Невиноватые будут злы на виноватых, а во избежание гнева и худшего наказания будут следить друг за другом и устраивать панику по поводу каждого неубранного объедка. Ларгис, Вы им потом скажите, что в следующий раз будет не мусор по крышам, а сами крыши улетят. С ними же обычно Даэрос разговаривал. Вот, Вы как его родственник и как самое беловолосое создание в нашей компании и объявите горожанам решение Властелина.