Нэрнис хотел было расстроиться, но вместо этого задал себе тот вопрос, который так любила задавать себе Пелли. А Пелли всякий раз, сталкиваясь с чем-нибудь сложным, непременно размышляла на тему: как бы поступил Даэрос? Даэрос, во-первых, извлек бы пользу из такого оборота дела, а во-вторых, напомнил бы Нэрнису, что он черная личность, злобный извращенец и в интересах дела может позволить себе несколько больше, чем нормальный приличный эльф. И Нэрнис себе позволил, тем более что он уже и так решил изображать из себя совершенно неприличного эльфа, интересующегося Оплодотворительницами в ненаучных целях. Лэриас, который наверняка к этому времени уже мысленно усовершенствовал пару конструкций, даже не заметил ни гримас Аль Арвиля, ни его скептической ухмылки. Когда Барз принес кожи, заготовленные для морских карт и лучшие чернила, Ат Каэледрэ немедленно принялся за чертеж.
— Лэриас, ты сначала начерти, а потом объяснишь суть, а то у Достойного Барза есть еще дела. — С этими словами Нэрнис поманил Барза из-за стола и шепнул ему: — А остальным — еще извинь и покрепче.
Боцман понял, что он наконец-то узнает за каким-таким страшным делом явились к нему эти семеро и, передав Насти распоряжения насчет извиня, пригласил Светлого в комнату за стойкой.
— Я, собственно, разыскивал Вас почтеннейший по очень важному и деликатному делу.
В этом бывший боцман не сомневался. Все дела, по которым к нему попадали эльфы были сплошь деликатными и важными. Сначала устроят неделикатную дыру в подвале, потом неделикатно развалят курятник во дворе, но потом сами свои художества и купят. Но это — Темные. А Светлые все время деликатно страдают от любви, неделикатно шмыгая носом под дождем и бегая в девичьих платьях. Зато платят лучше.
— Якорь мне в кормовой клюз, если я не деликатный! — Заявил Барз в своей типичной, почти утраченной манере.
— Дело тайное. — Нэрнис напускал загадочности, готовясь поразить бывшего морехода степенью таинственности.
— Плавали, знаем. — Барз отмахнулся, помятуя свою неболтливость насчет тайного прохода под Тормом и горами. — Все ваши тайны выпадают из меня как балласт из дырявого трюма — прямиком на дно.
— Ну, хорошо. — Аль Арвиль делал вид, что все еще сомневается. — Догадываетесь, кто там сидит у Вас и чертит, чертит, чертит… А потом еще до утра будет объяснять, как этим пользоваться.
— Эльф. Светлый. Весьма знатный. Весь в тарлах и охрана при нем.
— Очень знатный. — Нэрнис понизил голос. — Старший сын Озерного Владыки.
Барз чуть не упал с высокого табурета, на который забрался.
— И что же у меня тут делает ваш… этот… принц?
— Отец послал.
Вместить такую потрясающую новость Барз не смог и решил, что его водят за нос. С чего бы вдруг повелителю эльфов отправлять своего наследника к нему, Барзу, чертить хитрые приспособления?
— Темните, э… Светлейший. Зачем Вашему Повелителю его ко мне посылать? Меня самого Вашими Светлыми силами можно было в Озерный Край затащить. Целиком. Или по частям.
— Не к Вам. Совсем даже не к Вам. — Нэрнис горестно вздохнул. — К людям. А точнее, к некоторой, так сказать, их части. Той, которая как раз по самой важной части, понимаете?
— Нет! — Барз с еще большим подозрением уставился на Нэрниса. — Эта какая такая часть главная?
— Воспроизводительная. — Аль Арвиль произнес это слово как можно более значительно. — От Вас потребуется совсем немного. То есть, та самая деликатность. Не могли бы Вы узнать для нас, где располагается одно место, наверняка известное местным жителям. А то нам самим совершенно неудобно расспрашивать. Все же захотят узнать, зачем нам понадобились Сестры Оплодотворительницы.
Барз разом утратил подозрительность и проявил вполне ожидаемое любопытство. Нэрнис поздравил себя с речью в стиле Даэроса, если не сказать Амалироса.
— А и правда, зачем вам эти Сестры? Они же все больше по растениям да по животным разным науки постигают. Вот уж у кого эльфам совета просить…
Аль Арвиль отмахнулся от такого предположения и испустил еще более горестный вздох.
— Не нужны нам растения и животные. Нам нужны Оплодотворительницы и их знания. Последняя надежда. Мы сами уже отчаялись. То есть результат отсутствует…
— Какой? — Любопытство Барза угрожающе росло. Он уже забыл о непременно грядущих последствиях — до того ему стало интересно, с чем же таким не справились эльфы, что решили обратиться к людям, да еще и к женщинам.
— Можете предположить, сколько ему лет? — Нэрнис указал на дверь в зал, намекая на Лаэриаса, который увлеченно чертил агрегат, выгнав остальную компанию из-за стола.
— Да я не очень-то разбираюсь… разве вас так сразу определишь?
Аль Арвиль нагнулся к самому уху боцмана и прошептал. Барз присвистнул не хуже Ларгиса без дудки.
— Это сколько же тогда лет Вашему повелителю-то?
— Да немногим больше. Всего на пятьдесят шесть лет старше сына.
Боцман шумно выдохнул. Действительно, на фоне такого древнего возраста полсотни лет — сущий пустяк.
— А сколько детей у этого мудрого старца, того, который разбирается в сухопутных картах и настойках? — Барз уже почти ожидал десяток-другой. Все знали, что у эльфов детей обычно не слишком много, редко, когда больше двух, но уж больно значительный возраст оказался у этого остроухого.
— В том-то и дело, что нисколько. — Очередной вздох Нэрниса был почти похож на стон.
— Жена не хочет? — Вот сам Барз и Насти хотели бы. Добра было нажито за последние годы много, а то время, когда в семьях обзаводятся детьми, для них миновало. Подумывали не взять ли в дом сироту, но Насти пока не теряла надежды. Бывало, что женщины в её возрасте еще рожали, правда те, у которых уже было полно ребятишек, а не по первости. Решили, что как только перевалит ей за полсотни, так и усыновят кого-нибудь.
— Нет у него жены. Он… всё время читает. — И Нэрнис очень значительно посмотрел на то место, где он как Черный Властелин носил накладной гульфик. Покраснел он при этом безо всяких усилий и натурально. С одной стороны Аль Арвиль не сказал ни слова лжи, с другой — намек был явно не в пользу Лэриаса.
— Ой, беда-то какая! Значит, только читает… — Сам Барз был еще вполне в силе как мужчина, но такое несчастье вполне даже понимал. Он бы себе никогда не пожелал только читать, раз уж ничего другого не получается. — Так значит, Оплодотворительницы нужны для…
— Ну, наверняка у них есть какое-нибудь зелье, то есть питье или, может быть, трава. У Сестер что с чем только не оплодотворяется самым чудесным образом! Вы же понимаете, Барз, что излагать эту не совсем приятную историю каждому встречному не станешь. Слухи — они хуже пожара. — Барз подтверждающе кивнул. Уж он-то знал об этом лучше всех. — А если понадобится личное лечение, так тем более никому не следует знать, кто гостит в человеческих землях. Сможете узнать, в каком направлении нам ехать из Торма? — Нэрнис решил, что историю про то, как он втемную использовал сына Светлого Владыки тоже не стоит рассказывать каждому встречному. Пусть это останется личной тайной Черного Властелина.
— Конечно, могу. И как это нам с Насти раньше в голову не пришло? То есть, я и сам не прочь обзавестись потомством, но жена моя уже не в том возрасте. Может, и впрямь эти Сестры помогут и ей тоже?
— Замечательно! Вот как бы для жены и разузнайте. Или может, она сама?
— А что? Вот сейчас допью и выскажу ей эту мысль. Не волнуйтесь, про вашего принца не скажу ни слова. Это же такая беда… Несчастный ваш Повелитель! Сделаю вид, вроде как я сам придумал. Её и посылать не надо будет. Сама побежит. А наверху у нас замечательные комнаты с видом на море. Охрана может пока там отдохнуть. У нас в Торме эльфы могут ходить хоть среди ночи на голове и без охраны. В других местах, в диких, конечно, не всегда безопасно. Так что охрану это вы мудро взяли. Но какое несчастье! Вот не думал, что у эльфов всё, как у людей!
Барз еще раз сокрушенно покачал головой и отправился за очередным кувшином, игнорируя не слишком ласковые взгляды жены. Нэрнис знал, что старый боцман наверняка протрезвеет к утру. Как только Лэриас объяснит половину агрегата, так и протрезвеет.
