— И что было в той книге?

Князь хмыкнул:

— Это мне неведомо. Возможно, это были обычные записи создателя миров, но что-то в них навело Сайдарга на мысль о свержении своего могущественного отца. Он вернулся во дворец и много дней думал над тем, как выполнить свой план, пока наконец-то не решился. И тогда он открылся своему брату.

— И как же звали его брата? — Неожиданно прозвучавший голос Элекзила заставил меня вздрогнуть.

Раздвинув скрывающие его ветви, он вышел к собеседникам, а я, воспользовавшись этим, скользнула ближе и навострила уши. Эх, жаль, что в иллюзии я не могу стать невидимкой.

— Его звали Берфеллаг.

Так. Стоп-стоп! Опять пропустила что-то интересное. Берфеллаг? Кажется, это имя князя? Насколько я помнила из уроков демонологии, все относящиеся к высшим кастам демоны носили каждый свое, принадлежащее только ему имя. Значит… О чем, собственно, речь?

— Я почему-то всегда знал, что это ты. — Голос Элекзила по-прежнему оставался спокойным и даже несколько равнодушным.

— И почему же? Имена детей Лучезарного скрыты. В легенде они не упоминались. В конце концов, они могли быть развоплощены в нескончаемых войнах за власть, могли переродиться, стать перебежчиками.

— Знаешь, всегда было что-то такое в твоем взгляде, как и во взгляде князя Рубин, что так и тянуло всех распластаться у ваших ног. — Послышался смешок. — К тому же в летописи нашего рода нет ни единого упоминания о наследниках первого князя Сапфир. Тогда получается, что ты самозванец, но ни один из демонов, в ком течет наша кровь, не станет подчиняться самозванцу.

— Н-да… это ты верно подметил. — Князь Сапфир вздохнул. — Если честно, я не хотел наследников. Боялся, что судьба, рок, наказание найдет меня в их облике и однажды я разделю участь Лучезарного — меня развоплотят.

Так, стоп!

— Так, стоп! — повторил мои мысли Тар. — Поправьте меня, если я в чем-либо ошибаюсь. Лучезарный не развоплощен. Так? Иначе кто тогда собрался навестить меня в мой день рождения?

— Согласен, Лучезарный не развоплощен, но сейчас он тот, кем пугают бесов или пришедших из внешних миров, и… — Берфеллаг осекся на полуслове. — Как навестить? Откуда тебе это известно?

— От Высшего архангела, любезно решившего просветить меня насчет моего ближайшего будущего. Он сообщил, что мой двадцать седьмой день рождения является каким-то ключом для Лучезарного. Он собирается развоплотить мою душу, чтобы воспользоваться моим телом, а когда он проживет за меня смертную жизнь, то сможет стать полноправным властителем Красного мира.

— А почему он сообщил это тебе? — Элекзил по прежнему оставался спокоен, и лишь чуть отдававший в хрип голос выдавал его волнение.

— Знаешь, па, мне кажется, этот Высший не очень хочет предстоящей смены власти. Его вполне устраивает то деление на касты, которое сейчас есть в вашем мире. При возвращении создателя Красный мир перестанет тратить силы и жизни демонов на бессмысленную войну за власть, а пойдет по пути развития, который приведет всех нас на единую ступеньку с миром крылатых.

— Знаешь, Тар, если это так, то все очень плохо! — Князь Сапфир помолчал и, не дождавшись вопросов, продолжил: — Когда я был у глубинного дьявола, он предсказал, что ты не сможешь избежать своей судьбы, а еще он поведал, что скоро придет правитель, который объединит всех нас. До сегодняшнего разговора я, если честно, был абсолютно уверен, что следующим правителем окажется князь Рубин, но после твоего рассказа все встало на свои места. Значит, наш создатель решил вернуться? Что ж, посмотрим, как у него это получится!

Слушая приглушенные голоса, я все больше мечтала оказаться подальше отсюда. Невероятно! Значит, дедуля Тара и есть один из наследников Лучезарного? А красное чудище, встретившееся нам в Лазури, — его брат? Князь Рубин?

Внезапно навалившаяся слабость заставила меня ухватиться за ветку. Легкий хруст и шелест заставил эту троицу замолчать и внимательно уставиться в мою сторону.

— Васиэль? — коротко стегнул голос Берфеллага.

— Не думаю. — Элекзил пристально вглядывался в скрывавшие меня кусты. — Когда я уходил, он мирно дремал на диване.

— Значит…

Не дожидаясь всеобщей догадки, я скользнула в брешь между деревьями, перемахнула через порушенную ограду и бросилась бежать. Тьма и бесы! Как же я могла свалять такого дурака! Привыкла быть невидимой в мире смертных! И что теперь? Отсиживаться на берегу озера? Обиднее всего то, что ведь не узнала ничего особенного! Подумаешь — ныне правящий князь Сапфир и есть наследник Лучезарного. Подумаешь?! Завтра же прорываюсь в Лазурь. В Правление! Да за такую новость мне и без практики ангельские крылья вручат!

От такой мысли я даже остановилась. Без практики? Бросить Тара накануне его дня рождения?

— Лайла, стой! — Одиночный крик, как одиночный выстрел, вновь заставил меня устремиться дальше, а шелест травы под ногами преследователей добавил скорости.

Странное рычание наполнило ночь. Огромная тень на мгновение закрыла яркую тарелку выкатившейся на небосвод луны… и тут меня подхватили. Громадные крылья разорвали воздух, поднимая меня все выше. Я увидела перед собой желтый глаз с вертикальным зрачком и зажмурилась.

— Лайла, не нужно бояться.

— Тар, я не боюсь! — Вру. Боюсь. Саму себя боюсь! — Мне просто очень неприятно, что вы все подумали, будто я подслушивала.

— В первую очередь так думаешь ты! К тому же, если бы ты все это не услышала сама, я бы обязательно передал тебе наш разговор. Я не хочу, чтобы между нами были секреты.

Он взмахнул крыльями и, распластавшись на теплых потоках воздуха, заложил такой вираж, что я вновь зажмурилась, увидев стремительно приближающийся дом, а в следующее мгновение руки Тара поставили меня на землю. Открыв глаза, я увидела, что стою у ветхого забора.

— Пойдем. Берфеллаг сказал, что нам всем нужно использовать эту ночь и отдохнуть. Они с отцом решили показать мне завтра кое-какие приемчики, якобы способные уложить Лучезарного. Правда, смешно?

Я смотрела, как его необычная броня постепенно всасывается в тело, и вот вместо дракона передо мной уже стоял улыбающийся Тар.

— Нет. Не смешно. — Я развернулась и, пройдя в распахнутую калитку, направилась к темному дому. На пороге я замешкалась, поджидая Тара. — Кстати, подскажи, в каком углу этого сарая мне отведено койко-место? Просто не хочу никого будить.

— Если они спят, разбудить их, я думаю, будет сложно. — Тар продолжал мне улыбаться, вот только взгляд его стал тяжелым. — Отец по секрету сказал, что спят они мало и, если выпадает шанс, отсыпаются по полной. Поэтому где свободно, там и ложись.

Ладно!

Решительно распахнув дверь, я вошла в дом. Тишина вдохновляла, вот только я готова была поклясться, что еще секунду назад слышала приглушенные голоса. Пройдя по лунной дорожке, падающей из распахнутого окна, я бросила взгляд на Васиэля, тоненько похрапывающего на диване, и, стараясь не наступать на скрипучие ступени, осторожно поднялась наверх.

На втором этаже одна дверь была открыта, вторая закрыта. Что ж, резонно предположить, что мне любезно указали на дожидающуюся меня кровать. Отлично. Я шагнула внутрь и, подойдя к окну, первым делом раздвинула шторы, впуская лунный свет. Затем скинула тапочки, запрыгнула в постель и с наслаждением вытянулась под одеялом.

Какое невероятное блаженство, что можно ненадолго забыть о практике, о крыльях. Забыть…

Девчонка быстро нашла «угол сарая», отведенный именно ей. Я помозолил взглядом захлопнувшуюся дверь и шагнул в другую комнату.

— Тар? — Отец и дедуля, что-то оживленно обсуждая, сидели на старом диване, но, едва я вошел, замолчали.

Я плотно прикрыл за собой дверь, разглядывая освещенную тусклой лампочкой комнату. Н-да, на диван можно даже не облизываться. Ладно. В комоде у бабушки всегда хранились старые одеяла и простыни. Сооружу себе что-нибудь на полу.