– На Трабаторе есть место, где вы будете в большей безопасности, чем в Нью-Канторе.
– И что это за место?
– Альпадские горы. Их еще называют Новые Альпы. Это к востоку отсюда. Там у старателей своя власть, свои судьи. Полицейские туда стараются не соваться. Конечно, альпадских старателей давным-давно вразумили бы, если бы семечко не находили там чаще, чем в других местах, и если бы это не объясняли тамошними вольными порядками.
– Как мне добраться до этих Альпадских гор?
Шейла Тоберс пустилась в подробные разъяснения. Чем больше Джонни слушал ее, тем больше понимал: один до Альпадских гор он не доберется.
– Вы не могли бы стать моим проводником к горам? – спросил он, оборвав девушку на полуслове.
– Вашим… проводником? Вы предлагаете мне покинуть тюрьму?
– А вам приносит удовольствие, что вы гниете здесь?
– Мне осталось недолго ждать. Послезавтра…
– Вы можете совсем не ждать. Да и почему бы вам не насолить полицейским, раз уж они так поступили с вами?
– То есть… чем насолить?
– Если вы поможете мне сбежать, у очень многих здешних чинов прибавится морщин. А может, кто-то и кресла своего лишится.
С лица Шейлы Тоберс медленно сползла отрешенная полуулыбка.
– Я выведу вас в горы, – просто сказала она.
– Отойдите к стене, я уберу решетку с окна.
Несколько движений плазменным лучом, и от решетки остались одни “пеньки” вверху и внизу оконного проема. Джонни помог девушке вылезти из окна, за что она шепотом поблагодарила его, оказавшись на каменной плите внутреннего двора.
Джонни поинтересовался:
– Офицеры полиции на Трабаторе, полагаю, иглометом умеют пользоваться?
– А вы как думаете?
– Смотрите, у меня есть одна вещица для вас. – Он протянул ей игл омет пожилого полицейского. – Вы знаете, что надо делать, чтобы из этого отверстия вылетела птичка?
– Не насмешничайте. Экзамен по стрельбе из игломета я сдала с первого раза, пересдавать не пришлось.
Джонни все же не удержался от объяснения, как нужно пользоваться иглометом. Затем они подошли к окну, на которое указывала Шейла То-берс.
Заглянув в освещенное окно, Джонни увидел коридор, уходивший вперед и там, впереди, поворачивавший налево. В коридоре никого не было.
Он принялся действовать лучеметом. В это окно было вставлено стекло, снаружи от которого располагалась решетка. Плазменный луч перерезал прутья решетки, после чего оконное стекло радужной массой сползло на подоконник. Подождав, пока стекло немного остынет, Джонни перебрался через подоконник в коридор и помог перебраться Тоберс.
Они пошли по коридору. Справа в коридор выходили двустворчатые двери. Внезапно из одной такой двери вышел полицейский с двумя пластиковыми бутылками и коробкой печенья в руках. Только он повернул голову в сторону беглецов, Шейла Тоберс выстрелила.
Полицейский упал, перед своим падением уронив на пол бутылки и печенье. Некоторое время у него беззвучно шевелился рот, ему, конечно, хотелось крикнуть, предупредить своих товарищей, но парализующий яд, нанесенный на иглу, действовал очень быстро, тем более, что игла попала ему в шею.
Перешагнув через полицейского, Джонни и Шейла Тоберс пошли по коридору дальше. Они подходили к повороту, когда из-за поворота показались двое полицейских. Видимо, поблизости находился пост, и постовые, услышав шум рухнувшего тела, вознамерились посмотреть, что там было такое.
Прежде, чем упасть, полицейские успели несколько раз выстрелить. Одному из них повезло, его подстрелила Тоберс парализующей иглой, другой упал разрезанный от плеча до пояса плазменным лучам. Джонни и Тоберс благодаря чистой случайности остались невредимыми.
Они остались невредимыми, но им приходилось действовать намного быстрее, чем раньше. Они побежали.
У выходной двери охранников не было, полицейские остались лежать в коридоре. Джонни и Тоберс выбежали из тюрьмы.
Вероятно, дверь находилась под прицелом видеокамеры, потому что едва они выбежали из тюрьмы, по всему тюремному зданию зазвучала сирена, замигали лампочки сигнализации.
Прежде, чем кроны деревьев укрыли их, Джонни провел плазменным лучом по тюремным окнам, что усугубило поднявшийся в тюрьме бес shy;порядок. Отовсюду понеслись крики полицейских, голоса команд.
Джонни и Тоберс побежали по лесу, девушка выступала проводником. Они пробежали не меньше мили, прежде чем над ними первый раз пролетел гравилет, ощупывая лес прожекторами. Они затаились под большим деревом, затем побежали дальше.
Полицейский гравилет еще несколько раз проносился над их головами, и тогда они замирали, сливались с темнотой. Спустя некоторое время им пришлось останавливаться по другой причине: Шейла Тоберс устала, она задыхалась, и Джонни вынужден был дать ей отдохнуть.
Рассвет застал их в глухом месте. Толстые лианы змеями переплетали живые и засохшие деревья, трухлявые стволы лежали на земле. Воздух был тяжелый, сырой, с гнильцой. Трилистник, однако, чувствовал себя в тени чащобы так же хорошо, как и на солнцепеке. Здесь его сочные листья были темно-зелеными. Стеною вставал трилистник из преющей листвы, пробивался сквозь кучи валежника, а отдельные растения росли прямо из трухлявых пеньков, расколов их на части.
Шейла Тоберс со слабым стоном опустилась на пенек.
– Все, больше не могу, – выдохнула она и добавила, как бы оправдывая свою слабость: – уже светло, дальше нам все равно нельзя идти, они могут нас заметить. На Трабаторе действует спутниковая система розыска “Аргус”, слышали про такую?
– На Земле такая тоже есть.
– Так что торчать нам здесь до вечера. Ох, как я устала!
За время бегства они несколько раз меняли направление, и Джонни на всякий случай спросил:
– Надеюсь, мы не заблудились?
– Не должны. Если мы всю следующую ночь будем идти, к утру дойдем до Антрана, главного города тридцать седьмого сектора. Вообще-то, это даже не город, а просто большой поселок, увидите сами.
– Если город так невелик, нас легко смогут там выследить. Не лучше ли обходить города? В лесу много ягод, наверное, вы знаете съедобные…
– От голода мы в этом лесу не умрем, это так. Но ведь чем быстрее мы будем двигаться, тем вернее доберемся до Альпадских гор. Если идти до гор пешком, а это триста миль, мы и за месяц к ним не дойдем. Если же мы попадем в Антран… Начальник тридцать седьмого сектора, мэр Антрана, мой хороший друг. Он поможет вам быстро добраться до гор.
– А вы?
– Я останусь у него. Его зовут Пол Джеферс.
– Все-таки странно… Хозяин сектора, как я понимаю, не последний человек в здешней чиновничьей иерархии, – ваш друг, и вы очутились в тюрьме? И вас даже…
– Приговорили к смерти. Это короткая история, если она вас интересует… Полгода назад в “Созвездии мечты”, есть такой ресторан в Нью-Канторе, в ресторанной драке был убит Мак Опрон. Вы не знаете кто такой Опрон? Людвиг Опрон – Великий Наместник Трабатора, убили его сына, Мака Опрона. Мой муж убил. Не знаю, что там у них случилось. И моего мужа приговорили к смерти… Я, как это называется, воспользовалась своим служебным положением и помогла Рою сбежать из тюрьмы незадолго до дня казни. С Трабатора мы вылететь не смогли, один наш друг… один наш бывший друг нас предал. Нас задержали в порту. Роя уже казнили, а меня… Вы знаете.
Джонни насупился. Печальная история. Помолчав, он спросил:
– Миссис Тоберс, а вы уверены, что этот ваш другой друг, Пол Джеферс, кажется, так вы его назвали, вас не предаст?
– Пол не предаст. Он… я знаю точно, он не предаст.
– Придется положиться на вашу проницательность. Не скрою, мне возвращаться в тюрьму совсем не хочется. Меня обвиняют в убийстве четырех человек. Как это карается на Трабаторе?
– Как и на Земле. Трабатор хотя и обладает некоторой автономией, но все же это – земная провинция, здесь действуют законы Земли.
– Значит, следствие упорно тащило меня в газовую камеру. А почему, если нас вернут в тюрьму, наказать нас за побег не сумеют: и без этого побега нам обоим свернули бы шеи. Вот этим и будем утешаться.
