– Давайте обговорим, какую помощь вам сможет предоставить компания. Я имею в виду реальную помощь, как понимаете, компания не в состоянии купить вам семечко трилистника.
– Разумеется не в состоянии.
– Итак, денежное содержание. На Трабаторе вам придется…
Поздно вечером с десятью тысячами кредов наличными, с запасом топлива и продовольствия Джонни взял курс на Трабатор.
СЕМЕЧКО ВСЕЛЕННОЙ
ЛЕГЕНДА ТРАБАТОРА
Превратился в маленькую точку, а затем растаял в космической дали Элизион. Немногим позже Орракс затерялся в россыпи звезд, видимых на обзорном экране “Ласточки”. Наступило время нуль-перехода.
Переход прошел благополучно. Тридцать два часа полета отделяли Орракс от Эсканьола, так что у Джонни было время осмыслить, что же он хотел получить на Трабаторе, седьмой планете Эсканьола, и наметить план действий.
О трилистнике бледноцветном и уникальных свойствах его семечка было известно давно, более столетия. За это время земная наука (а Трабатор находился под властью Земли) совсем немного продвинулась в понимании удивительного явления, каковым являлось само существование трилистника. Вероятно, поэтому вокруг трилистника и его семечка сложилось немало легенд и ходило немало сплетен. Некоторые сведения излагались в книге “Трилистник Трабатора: мифы и факты”, любезно подаренной Джонни мистером Деллом.
Одна из этих легенд отчего-то особенно запала в сердце Джонни. За время пути он не раз перечитывал похождения бедного мусорщика с Плутона. В примечании сообщалось, что, по мнению некоторых специалистов, ключ к разгадке тайны трилистника следовало искать именно в этой легенде, основанной на реальных происшедших около полувека назад событиях.
ЛЕГЕНДА О РИЧАРДЕ НОРМАНЕ И О СЕМЕЧКЕ ТРИЛИСТНИКА БЛЕДНОЦВЕТНОГО
Каждый раз, когда в 8.00 в уши Ричарда Нормана вгрызалась истошная трель будильника, первым в нем пробуждалось дикое желание затопать ногами, запсиховать и разнести вдребезги весь завод и городок при заводе, а лучше – всю планету. Приступ бешенства длился недолго. По мере того, как сладостные пары сна развеивались, благоразумие все более вытесняло безрассудство, и весьма обещающее начало заканчивалось бессильной воркотней.
В 9.00 Ричард Норман, сорока лет, убежденный холостяк и не дурак выпить, становился у конвейера в костюме СЗ, средней защиты. В костюме средней защиты Ричард Норман проводил весь свой рабочий день, как и остальные рабочие цеха переработки электронных отходов мусороперерабатывающего заводишка на Плутоне. Заводишко именовался гордо: “Имперское Утилизационное Предприятие № 77”. Всего на Плутоне, этой мусорной свалке Солнечной Системы, было триста сорок мусороперерабатывающих заводов и заводиков.
Вечера Норман проводил в ресторанчике “Нимфузории Плутона”. Из-за обильного стола он шел в бардак при ресторанчике, где до утра никогда не задерживался, следующим утром он просыпался на своей койке в дешевой гостинице для рабочих.
И была у Ричарда Нормана мечта: нализаться и поджечь завод. Это, как ясно из вышеизложенного, была его утренняя мечта. И еще была у него мечта: набить морду дураку-начальнику, брезгливому лысачу. Кулаки у Нормана наливались тяжелой злостью, когда он слышал начальственную нудню: “Дик, от тебя опять несет как от падали. Пьете всякое дерьмо, лишь бы забалдеть, а ты нюхай тут”. А третья мечта у Нормана была такая: очутиться на Земле, пробраться в императорский дворец и в какой-нибудь зеркальной зале облегчиться, и чтобы принцесса поскользнулась. Об этой своей розовой мечте Ричард Норман рассказывал в подробностях всем подряд, вспоминая о ней после третьей стопки.
Так день сменялся днем. Кто-то в поисках хорошего заработка приезжал на Плутон, кто-то уезжал, а Ричард Норман с места не двигался. Жил как пил – на черный день не копил, знай себе пропускал денежки меж пальцев. Так и жил Ричард Норман один-одинешенек, так и умер бы – в питейном зале, душном костюме средней защиты у мусорного конвейера, или, в лучшем случае, на широких бедрах проститутки, – если бы не СЛУЧИЛОСЬ.
Было так: Нормана временно перевели на мусоровоз водилой, взамен заболевшего Гарри Вислоно-сого. Норман должен был транспортировать с приходивших на Плутон грузовых космических кораблей-мусорщиков их груз, то есть мусор, на свалку. В космопорту на Плутоне подавляющее большинство звездолетов было неказисто с виду, откуда же взяться глянцу у кораблей-мусорщиков, поэтому когда однажды среди неуклюжих громад с рябой от попаданий метеоритов обшивкой Норман увидел судно экстра-класса, он изумленно поднял брови и выплюнул слово, которое в данном случае выражало его крайнее изумление, однако при иных обстоятельствах это слово приняли бы за ругательство.
На обшивке новенького лайнера не было ни царапины, вероятно, на корабле действовала сверхдорогая противометеоритная установка типа “Щит Урании”. Судя по отсутствию выпуклостей топливных баков, на лайнере был установлен компактный грави-двигатель двенадцатого поколения. О внутреннем обустройстве корабля можно было составить представление и не совершая экскурсию по нему: очевидно, там, внутри, в глаза била расточительная роскошь с вкраплениями лучших электронных новинок.
Норман, ради любопытства, подъехал к лайнеру почти вплотную, и тут ожиревшее сердце Ричарда заколотилось так, как оно ни разу у него не колотилось ни в минуты пьяной злобы, ни в минуты торжества разнузданной похоти.
По борту судна шла четкая, без старомодной вычурности, надпись: “РИЧАРД НОРМАН”.
Так называлось судно.
Так назывался этот прекрасный, волшебный лай shy;нер.
“РИЧАРД НОРМАН”. Что могло быть нелепее, и дьявольски сладостнее, в наготе своей очевидности, и жесткосерднее в своей явной ошибочности?
Норман так и застыл с раскрытым ртом и вытаращенными глазами. Когда, спустя немало времени, к нему вернулась способность двигаться, он вылез из кабинки водителя и подошел к чудо-лайнеру, чтобы прикоснуться к нему.
И долго Ричард Норман, мусорщик, водил пальцем по холодной обшивке, не в силах объять своим умом короткую надпись, золотом на черном: “РИЧАРД НОРМАН”…
Норман не заметил, как рядом с лайнером опустился гравилет представительского класса. Из машины вышли двое, молодой мужчина в белом костюме с цветком в петлице и женщина в вечернем платье. Еще что-то там было третье, наверное, шо shy;фер. Все трое двинулись к трапу, по которому можно было подняться к входному люку лайнера. Норман стоял как раз у трапа, и шофер что-то закричал ему, вероятно, гнал прочь.
Норман пришел в себя. Тем не менее шофера он не послушался, вместо этого он подскочил к молодому джентльмену и, преградив ему с дамой дорогу, хрипло спросил:
– Сэр… чей это корабль, сэр?
– Это мой корабль, – с оттенком недовольства отозвался молодой джентльмен. – Я – Арчи Норман, президент компании “Атом-Сервис”. Что вам угодно, мистер?
Мусорщик молчаливо ткнул пальцем в карточку со своим именем и фамилией, висевшую у него на груди.
– Он тоже Норман! – удивленно воскликнула женщина.
– Полагаю, вы не из тех Норманов, чей родовой склеп – на Гестии? – холодно спросил Арчи Норман. Гестия, одна из планет Альфы Девы, входила в состав Земной Империи, она была третьей по уровню развития после Земли и Лукки.
– Я с Земли, – тихо сказал мусорщик.
– Вот все и объяснилось, дорогая, – улыбнулся своей спутнице молодой джентльмен. – Этот человек – мой однофамилец, полный тезка моего отца. Извините, мистер Норман, мы спешим.
Мусорщик не поторопился уступить дорогу, и у него перед глазами возникло дуло игломета. Сопровождавший Норманов человек, до этого злобно косившийся на мусорщика и только что не рычавший, хмуро бросил ему:
– Оглох, что ли? Проваливай? Господа спешат.
Ричард Норман сам не знал, что с ним делалось. Странная обида закипала у него в груди. Он не пошевелился, и охранник грубо оттолкнул его, повинуясь безмолвному приказу своего хозяина. Толчок был что надо, Норман едва устоял на ногах.
