Верка улыбнулась, и затараторила на тарабарском языке, где часто звучали даденые мной имена.

Травница бросила садировать насос и, зачем-то упала на колени.

— Вер, подними её. Я этого не люблю.

Верка дала пинка новоявленной Олесе, и пристроила её обратно к насосу. А Алёнка, сидя на скамеечке, догрызала морковку, не обращая внимания на дела и разговоры взрослых. Ей было хорошо и тепло, и она думала о том, что ещё никогда в жизни не ела столь вкусного и сладкого корешка.

На ступеньке бани, в окружении немытых женщин и девочек, сидела чистенькая Ева, и что-то плела из виноградной лозы. Светлана, разносила нарезанные ветви по кругу, и силой впихивала их в руки «учениц».

Ой, мать моя родная, во что она их одевать-то собралась? Без хозяйского догляду, все самые лучшие намерения, превращаются в извилистую и широкую дорогу в дурдом. И хозяин, чувствую я, пойдёт по ней паровозом.

— Ева, крапиву тебе под хвост, ты чего творишь-то? — обойдя начинающих мазохисток, я наклонился к уху сосредоточенной женщины. Пальцы Евы, летали с такой скорость, размазываясь в воздухе, и казалось, что лоза сама собой превращается в грубое подобие тех доспехов, какие были у нас с Немо.

Ева подняла на меня не понимающие глаза, и улыбнулась.

— Я учить, я плести, — проворковала она, и тут же грозно зарычала на перешёптывающихся женщин. Женщины сразу изобразили сосредоточенные лица, и глупые глаза.

— Я вижу, что ты плести, а чего плетёшь?

Евин переводчик пробуксовывал не долго, и выдав ей вразумительный перевод, отправил в баню. В прямом смысле слова.

Из бани Ева вытащила мой доспех.

— На, — протянув мне броню, она села на ступеньку и, её руки снова размазались в воздухе.

И чего?

— Верка, Надька… — без нормального перевода понять, что здесь происходит невозможно.

Прибежавшая Надька, разобравшись, что здесь происходит, от смеха закатилась под лавку в предбаннике. Тьфу, на неё. Выковыривай её теперь.

После перевода всё встало на свои места. А я чуть не упал.

Ева, хорошо разбирающаяся в плетении из ивовых прутьев, долго не могла понять, как это делать из травы, пока Немо, не предложил ей, содрать конструкцию с доспехов, или с забора. Вот такой симбиоз получился. Конструкция с доспехов, а материал с забора. Хорошо, что на нём ещё надписей нет…. Но это ещё не всё. Женщины не могли понять, что им делать. Как Ева не старалась, ни одна из дам, повторить за ней не смогла.

Да, уж. Нетривиальная задача, однако. За Евой надо наблюдать в замедленной съёмке, чтобы понять, что и как, куда и зачем.

Я накрыл Евины руки своей, остановив нескончаемое мельтешение, от которого начала болеть голова.

— Отставить рвать виноград. Светка, бери пару женщин, и через десять минут с охапкой травы, вы стоите здесь. Время пошло.

Надя перевела, запнувшись на определении времени. В местном лексиконе, таких понятий как минута, секунда, или час, нет. Есть день, вечер, утро, ночь. Первых четырёх взрослых и двух мелких учеников, я уже приучил к измерению времени, а с остальными пока не получается.

Ева первая сообразила, затруднение подруги, и присоединилась к сборщицам, подработать «точными часами».

Через полчаса…. Ну, часами же, а не секундомером…. Согнав Еву со ступеньки, я провёл экспресс занятие перед очень широкой аудиторией в тридцать четыре женщины, своих и новоприобретённых. Даже Маша с двумя кульками, притулилась на «камчатке», смотря во все глаза на происходящее действие.

— И так, барышни, — Надя перевела моё обращение, и с нетерпением переступила с ноги на ногу. Ей тоже было любопытно, что ещё я могу показать новенького. — Берём одну травинку и, кладём её на колени, вот так, это называется поперёк. Потом берём другую травинку и, привязываем к первой, вот так. Повторите.

Ещё раз пять мне пришлось отвязывать и привязывать травинки и, обходить вокруг «аудитории», показывая получившееся. Потом, я привязал ещё штук тридцать поперечных травинок и, опять бегал среди смердящего табора, показывая результат моих усилий.

— Теперь, берём травинку и привязываем её к первой поперечной, вот так. — Привязал, обошёл, показал. — Ева, дальше догадываешься, что делать? Следующую привяжешь, и обвивай её с противоположной стороны, вот так. Потом опять, вот так. И не забудь их сдвигать ближе друг к другу, уплотняй. Травы много, жалеть не надо. И медленнее пожалуйста, барышни не успевают следить за твоими руками. Проверяй каждый раз, что у них получается, подсказывай, помогай, будь терпеливой. Не злись по пустякам, но злись за нерадивость и лень. Наказывай за это. Возьми ремень в нашей комнате, и держи рядом, я даю добро на это.

Проследив за тем, как Ева стала вести занятие, я ещё пару раз её останавливал, и подсказывал, как лучше проводить урок. «Учительница» всё время забывала, что она не просто делает работу, но ещё учит других.

Я оставил сосредоточенных женщин, и направился искать Немо

Отойдя от бани, я остановился.

— Надь, вы печку разожгли?

— Зачем?

Я подумал. А действительно, зачем?

Глину накопать, просеять, отформовать, просушить, неделя, а то и две уйдёт.

— И не надо, для твоей бригады «Ух», есть другая задача. Баню помыть, протопить, детей отмыть. Сейчас к вам мальчишек пришлю, ты покажи им чего и как, а сами проконтролируйте. Баня одна. Задача ясна?

Надька замотала головой, отрицая очевидное.

— Нет!

— Что не понятно?

— Что такое бригада «Ух»?

Я показал на неё пальцем.

— Ты бригадир, а Танька с Ольгой, твоя бригада. У бригады, как и у вас, тоже может быть имя…. Название. Например — «Ух». Понятно?

— Нет!

— Как нет?

— Что такое «Ух»

Что, что… Разгильдяи, вот что. Бригада «Ух» работает до двух, или за двух, а чаще всего и то и другое одновременно…

— Ух, Надь, это,… — я согнул руки в локтях и напряг бицепсы, — уххх. Сила, скорость, качество. Это высокое звание работников социа…. — Стоп. Об этом не надо. Иначе я здесь до вечера зависну. — Теперь понятно?

Надька неуверенно кивнула головой в знак согласия.

— Ну, так выполняйте.

Я развернулся и, предчувствуя новые неприятности, от моего недогляда, пошёл искать Немо.

Ещё на подходе к дому, стали слышны шорох, скрип, монотонно-бурчащий голос Немо, и удары деревянных палок.

Немо, в окружении трёх недоохотников, и шести мальчишек, включая Лёлика с Боликом, был за домом, на тренировочной площадке.

Мальцы сидели на земле, и кухонными ножами вытачивали деревянные мечи. Правильно, оружие они должны уметь делать сами, пока у нас не появится настоящий мастер.

Немо размахивая деревянным мечом, медленно обозначал удары, стоящему напротив него парнишке. Парнишка старательно отбивал деревянный клинок мечом похожим на мой. Гарда уж очень похожа. Я присмотрелся.

Да, наш пострел везде поспел. Это же мой меч!

Ладно, свои претензии я выскажу Немо потом, наедине, не при подчинённых. Не надо подрывать авторитет командира.

— Немо, поздравляю тебя с новым учебным годом. Извини, цветочков не принёс, не досуг было.

Шум и шорох на площадке затих и, малыши с подростками дружно повернули чумазые мордочки ко мне. Немо, в отличие от женщин, на счёт чистоты не комплексовал, и воспринимал грязь, как мы её воспринимаем в невысыхающих лужах. То есть — никак.

Остановив учебно-тренировочный бой, Немо, что-то прорычал…. Ну, настоящий японец!.. Вся молодая гвардия подскочила на месте и, повернувшись ко мне, низко поклонилась. Так низко, что я почувствовал себя настоящим сёгуном. Нет, уж лучше князем. Неплохо.

— Немо, переведи.

Я подошёл к двум старшим пацанам, которые встав быстрее всех на ноги, не обратили внимания на то, что рядом с ними, тяжело и неуклюже поднимаются мальчишки лет четырёх.

— Что вы здесь делаете?

Мальчишки недоумённо переглянулись и посмотрели на Немо.

— Повторяю вопрос, что вы здесь делаете?

— Учимся бить врагов, — ответил тот, что стоял слева от меня.