14.

Сколько волка не корми — а он все ест и ест.

Джеральд Даррелл

Каждый понедельник начинается одинаково скучно — с визита в городскую администрацию. Почему эти проклятые планы работы на неделю нельзя отправлять в редакцию факсом или электронной почтой — моему разумению недоступно. Должно быть, по той же причине, по которой из десяти дверей бывает открыта лишь одна, а время работы официальных организаций, выдающих всякие нужные, ненужные (нужное подчеркнуть) справочки и прочие бюрократические бумажки, точно совпадает с распорядком рабочего дня большей части населения. Чтобы жизнь медом не казалась. Чтобы граждане, не дай бог, не забыли о существовании государства вообще и вездесущей, как тараканы, толпы чиновников в частности.

Единственное приятное обстоятельство, сопутствующее этим визитам — маленькая кофейня в двух шагах от здания администрации. Во-первых, там варят совершенно восхитительный кофе — настоящий турецкий, не какой-нибудь «эспрессо», не говоря уж о растворимом. Во-вторых, кофейня выходит крылечком в махонький скверик. Чашечку хорошего кофе да на свежем воздухе... В нагрузку к такому празднику можно и за планами зайти.

К тому же почти напротив скверика — городской Дворец бракосочетаний. Собственно, дворцом его мог бы назвать разве что очень непритязательный или сильно подслеповатый зритель. Вот главный подрядчик, насколько мне известно, отгрохал себе настоящий дворец. На бюджетные-то средства что ж не пошиковать?

Единственная «дворцовая» деталь — крыльцо. Голубого мрамора, с зеркальными дверями, элегантным козырьком и широченными ступенями. Вроде сцены. Такие спектакли иногда удается подсмотреть — жизнь, как она есть. Обычные-то пары все норовят расписаться в конце недели, пышно, чтобы все «как у людей». А те, кому хочется потише, без оркестра, фотографов и пупсов на капотах — те как раз приходят сочетаться в обычные будние дни.

Однажды я наблюдала, как из серебристо-бордового «Лексуса» появился молодой человек в великолепно пошитом бежевом костюме, а через две минуты из подошедшего трамвая выползла старушка в затрапезном сереньком жакетике. Молодой человек нежно подхватил бабулю под локоток и повлек к стеклянным дверям «Дворца». Интересно... Если бабуля купила себе альфонса, так почему она заодно не купила и приличный костюмчик. А если молодой человек таким образом приобретает квартиру, так что же он новобрачную заставляет в трамвае трястись. Дабы не расслаблялась от хорошей жизни и не задерживалась в ней?

В этот понедельник ничего такого экстравагантного не происходило. Пара, появившаяся в стеклянных дверях в тот момент, когда я допивала кофе, была обычней обычного. Разве что соотношение возрастов... Новоиспеченная мадам Геллер — или они только еще заявление подали? — была по меньшей мере вдвое моложе Валерия Михайловича. Впрочем, мне-то какое дело? Совет да любовь!

— Это он после смерти Марины спохватился, — сообщил неизвестно откуда взявшийся Костик. — Надо же на кого-то цацки вешать.

— Какие цацки? И откуда ты взялся? Следил за ними, что ли?

Костик, по своему обыкновению, ответил лишь на один из трех вопросов.

— Хобби у него. Драгоценности коллекционирует. Семейная традиция.

Надо сказать, что я и ожидала чего-то в этом роде. Говорят, человек тратит деньги по трем причинам: потому что есть необходимость, потому что есть желание или просто потому, что есть деньги. Первая причина — необходимость — это когда голодный покупает кусок хлеба.

Вторая причина — желание: «хочу машину, как у Смирновых», «хочу ездить верхом» или «хочу на Гавайи». Помрете вы без этого? Вовсе нет. Но — душа просит, надобно уважить. Ежели, конечно, финансы позволяют.

Третья причина — собственно наличие денег как таковых — самая экзотическая. Именно поэтому люди занимаются благотворительностью, приобретают футбольные клубы или — в соответствии с количеством тугриков — бутылку вчетверо дороже, чем обычно. Или — коллекционируют что-нибудь эдакое…

Надо полагать, что скромная по номиналу должность в городском фонде имущества, занимаемая господином Геллером, вполне способна обеспечить уровень доходов, потребный для «третьей причины». Сведения нашего редакционного справочника «Кто есть кто» по имени Санечка всегда отличались не только многочисленными подробностями, но и абсолютной достоверностью. А уж про то, как, сколько и по какому поводу следует «смазывать» разного уровня чиновников, — эта тема и вовсе была его коньком. Поэтому о доходах Геллера я представление имела.

— Ясненько. Ты, случайно, не в курсе, они женились или заявление подавали? — поинтересовалась я у своего нежданного собеседника.

— Женились, — кратко ответил Костик и поинтересовался, — вас подвезти? Я на колесах.

«Колеса» оказались морковного цвета «горбатым» запорожцем. Сначала я минуты три с большим интересом наблюдала, как Костик аккуратно помещает в кабину свой едва ли не двухметровый организм: организм для этого пришлось сложить втрое. Затем процесс повторился, уже с моей стороны. Правда, у меня он занял не больше минуты — я все-таки сантиметров на тридцать покороче. Но зрелище, надо полагать, было все равно достаточно экзотическое.

А очаровательный молчаливый ангел начинал меня понемногу бесить.

— Костик, извини, если вопрос покажется тебе нескромным... Альбина Вадимовна давно у Геллеров живет?

— Года четыре. — Костик пожал плечами. — Или пять? Или три? Она у нас физкультуру преподавала. И школьным театром руководила, — добавил он сквозь зубы. — Потом с Валерием Михайловичем познакомилась, — я подумала, что не дай Бог, чтобы обо мне кто-нибудь говорил таким вот голосом...

— Что же он такой странный момент для женитьбы выбрал? — вырвалось у меня. — Траур ведь...

— А он свои дела очень аккуратно ведет. Как же? Вдруг на него кирпич свалится, кому коллекция достанется? Раньше Марина наследовала, тоже традиция, хотя ей эти цацки... — его усмешка была одновременно презрительной и горькой. — Она танцевать хотела. Книжку про балет написать. — Костик резко тормознул у светофора и замолчал. Потом, через пару перекрестков вдруг спросил:

— Маргарита Львовна, а вы не знаете, какие там были чулки?

Н-да, неожиданный мальчик. Вещь в себе. Гейзер. Молчит-молчит, потом — раз, выброс, и снова молчание.

— Английские, «Маргарита» называются, жутко дорогие.

— Черные и немножко с серебром?

— А ты откуда... — начала было я.

— Видел, — кратко бросил Костик.

Где видел, когда видел, у кого? Но мы уже подъехали к редакции.

15.

Сколько живу, не могу понять двух вещей:

откуда пыль берется, и куда деньги деваются.

Иммануил Кант

— Да, Рита, конечно, я вас помню, — Валерий Михайлович держался предельно вежливо.

— Вы извините, что беспокою, вот Костик альбомы просил передать.

— Что же он сам не зашел? Да я понимаю, тяжело ему, конечно. Я и сам в Маринину комнату не захожу. Вы уж там на полку поставьте, ладно? А я пока чай приготовлю.

Книг в Марининой комнате было много, но полка, куда могли бы поместиться эти два монстра, оказалась лишь одна, причем забитая практически до предела. Попытка втиснуть туда еще два альбома потерпела неудачу. Может, просто на стол положить? Но такой порядок вокруг, оставлять что-то неприбранным просто рука не поднимается. А если вот эти книжки поменьше вытащить и переставить на соседнюю полку, тогда...

Книжки, однако, стояли так плотно, что вынимать их поодиночке не представлялось возможным. Пришлось вытащить целую пачку, книг двадцать, наверное. Тяжелые, черти! Удалив из этой стопы книги меньшего формата и переставив их на подходящую полку, я хотела вернуть перекомплектованную груду на место... и чуть не выронила. В зияющем на полке прогале справа виднелся край двух черно-серебристых фирменных пакетов, на которых читалось «Marg» — часть надписи скрывалась за книгами. Я осторожно подцепила двумя ногтями один из пакетов, потянула его вбок, едва не выронив книги, которые почему-то продолжала держать в охапке... «Margarita». Задвинула пакет назад, быстренько сунула на место книги — не хватало только, чтобы сейчас зашел Валерий Михайлович, как раз пора поинтересоваться, сколько же времени можно ставить на полку две книжки. Ангидрит твою суперфосфат! Однако надо скоренько появиться на кухне, улыбнуться и — привет отсюда.