Со временем к дому пристроили школу, церковь, больницу, лабораторию и тюрьму.

Первое время идея казалась превосходной. Старые цивилизации, испытавшие на себе все недостатки путешествий между мирами, с восторгом приветствовали создание независимой судебной площадки. Постепенно сформировался свод правил, по которым можно отличить любопытного исследователя от контрабандиста или мошенника. Не всех устроили новые законы, но, когда установился покой и порядок, о недостатках забыли.

Хорошо, когда есть на кого свалить решение проблем!

В те давние времена – давние даже для Лоцмана – Большой Дом был воплощением высшей справедливости. Но когда к сообществу Открытых Миров начали присоединяться новички, эмиссары Уишты‑Йетлина были вынуждены перейти к новой политике – принуждению. Как иначе объяснить, чем грозит неограниченное распространение технологий и бесконтрольная иммиграция? Для Старых Миров эпоха до Большого Дома была Тёмными Веками, осенёнными кровью и великими катастрофами, на Новых – чужой историей, страшилками для детей.

Кое‑кто предлагал показать на практике, что такое открытые границы и полная свобода. Но повторять, чтобы научить, было бы слишком жестоко, да и безрезультатно: новички по определению были слабее. Проникновение опытных преступников могло привести к необратимым последствиям.

Под «опытными преступниками», как осознал Лоцман, подразумевались Отвратни. Он просидел больше месяца в историческом архиве Большого Дома, пока не нашёл нужный свиток памяти. К счастью, все помещения архива располагались во временной петле, так что в реальности он потерял не больше трёх дней…

Пожалуйста, ещё один признак излишнего очеловечения: Лоцман боялся опоздать! А ведь он никогда не зависел от каких‑либо сроков! Обходчик и его команда – да. Но теперь даже духи метро оказались в плену у секундных стрелок.

Всё из‑за Отвратней.

Их отвержение началось с желания перемен, с жажды знаний, с мечты об истине… Группа Наставников, принимавших участие в основании Большого Дома, вознамерилась построить свой – удобнее, с гибкими законами и более справедливыми правилами. Им не позволили. И, чтобы не выносить сор из избы, изгнали бунтарей в Великую Тьму – Вунлех, сердце небытия.

Из мёртвого пространства вернуться невозможно. Но семеро из приговорённых смогли. Вероятно, за счёт остальных, потому что обзавелись вампирскими привычками. И не только – каждый из них развил свою специализацию до невероятных пределов. Общим стал упростившийся способ возмещения утраченной энергии: напрямую, из людей, машин, духов. Откуда угодно и как можно больше, как будто в каждом из Отвратней поселился кусочек вечно голодного Вунлеха.

Сразу после освобождения они напали на Большой Дом – и проиграли. Один, по имени Шхалд, погиб. Тогда же в Уишта‑Йетлине сложилась стратегия борьбы: истеричное уничтожение всего и вся, включая сопутствующую информацию.

Три неподчищенных свитка памяти, в которых Лоцман нашёл упоминание об изгнанниках, уцелели потому, что принадлежали другим Основателям. Но и там сохранились лишь обрывки целого…

На Землю Лоцман вернулся с двумя новостями, как положено, хорошей и плохой. Отвратни, к счастью, не бессмертны. Их осталось четверо: оборотень Норон, Уи‑Ныряльщица, непобедимый Тийда Лан Хоколос и Траквештрерия, способный управлять Зазеркальем.

Но Стражу Земных Границ не стоило радоваться: при помощи Держителя он уничтожил слабейшего, Хавансу, который умел лишь отражать чужую магию. С остальными можно справиться, если сражаться по отдельности и если собрать лучших воинов Большого Дома… Что, понятно, приравнивалось к «невозможно».

Рано или поздно Отвратни соберутся все вместе и займутся своим любимым делом: уничтожением.

* * * 01:33 * * *

Если не считать людей, на станции было пусто. Варя‑2 не сразу сообразила, что не так, настолько непривычным было состояние заброшенности для суматошной «Киевской‑кольцевой».

Выходящая на вокзал, к торговым центрам и на оживлённые улицы, станция включала в себя узлы пересадок на две другие ветки метро, «синюю» и «голубую». В центральном зале и на платформах всегда было толпливо, а в переходе на Филевскую линию перед эскалатором частенько образовывалась очередь. Держителю нравилась многолюдность, и Времееды с Дрёмокурами давно облюбовали тупики и лавочки станции. Как и положено на тройных перекрёстках, не обошлось без Суматошника, чья любимая шалость – заставить человека раз за разом выходить из переходов не в ту сторону...

И вдруг – никого.

Варя‑2 обошла станцию. Пассажиры вели себя нормально, никаких аномалий. Но в воздухе было разлито тревожное ожидание беды. Держитель растворился в граните пола, растёкся по побелке потолка, впитался в смальту мозаик на пилонах – сделал вид, что его здесь не существует. И герои на мозаиках прятали взгляд.

Это плохо, потому что ученице Лоцмана надо было кое о чём спросить, и «Киевская‑кольцевая» позволяла получить полезную информацию.

Варя‑2 подошла к тупиковому торцу станции, где маячило несколько фигур. Люди, которым назначили здесь встречу, всматривались в толпу. На стену, разумеется, внимания не обращали, а зря – роскошное панно с лепными знамёнами и мозаичным портретом улыбающегося Ленина было одним из самых честных оракулов метро.

И, пожалуй, самым разговорчивым.

«СЛАВЬСЯ, ОТЕЧЕСТВО НАШЕ СВОБОДНОЕ, ДРУЖБЫ НАРОДОВ НАДЕЖНЫЙ ОПЛОТ!» – написано было на фризе.

Если долго вглядываться в золотые буквы, можно прочитать ответ на свой главный вопрос. Спрашивать не обязательно – можно ошибиться, потому что редко какой человек понимает, в чём его главная проблема.

Варя‑2 узнала про оракула от Обходчика: в качестве платы за сведения о странном поведении Ясиня и ещё более странном поведении Гьершазы.

– …Он утверждал, что нора должна была вывести его прямиком на Землю, – повторила ученица Лоцмана и вздрогнула, вспомнив ужасную смерть чужака. – Не знаю, насколько это правда, но я сама не сразу открыла лаз. Как будто что‑то не пускало!

– Спасибо, что рассказала, – поблагодарил Дед.

Волосы у него начали отрастать, и кашлял он теперь гораздо реже.

Волшебница смущённо улыбнулась. На самом деле она рассчитывала застать племянницу Стража. Новости были лишь поводом, чтобы зайти в гости.

– Ну, я пойду!

– Здесь пройди. Так безопаснее, – и Обходчик указал на центр комнаты.

Варя‑2 послушно открыла портал.

– Ты ничего не забыла?

– Вроде ничего… – она огляделась по сторонам, похлопала себя по карманам.

Он вздохнул и терпеливо объяснил:

– Ты рассказала о Ясине, Гьершазе и чужаке, который не смог дойти до Земли. Ценные сведения, ты – единственный источник, значит…

– Значит?..

– Значит, я должен заплатить.

– Мне от тебя ничего не надо!

– Дура! Лоцман тебя придушит, когда узнает, что ты бесплатно выложила мне информацию! Я бы сам тебя придушил, если бы ты была моей ученицей!

– Хорошо, что я не твоя ученица! – огрызнулась Варя‑2. – Ты знаешь, чего я хочу!

– Нет, не знаю, – усмехнулся он. – И ты тоже. Хм… – он ненадолго задумался. – Сходи‑ка на «Киевскую‑кольцевую». Там в тупике портрет Ленина, а под ним – текст. Хороший оракул – я трижды проверял. Попробуй. Хуже не станет.

Да уж, куда хуже!

«СДАЙСЯ, ОТЧАЯНЬЯ НОША СПАСЕТ ТЕБЯ, ТРУДНЫЕ ГОДЫ НАДЕЖДА НЕСЕТ!» – прочитала Варя‑2 на фризе.

Ответ номер один.

Под знамёнами и портретом на мраморе размещался более содержательный текст.

«НЕРУШИМАЯ ВЕЧНАЯ ДРУЖБА

УКРАИНСКОГО И РУССКОГО НАРОДОВ,

ВСЕХ НАРОДОВ СОВЕТСКОГО СОЮЗА,

ЯВЛЯЕТСЯ ЗАЛОГОМ НАЦИОНАЛЬНОЙ

НЕЗАВИСИМОСТИ И СВОБОДЫ, РАСЦВЕТА

НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ И ПРОЦВЕТАНИЯ

УКРАИНСКОГО НАРОДА, КАК И ДРУГИХ

НАРОДОВ СОВЕТСКОГО СОЮЗА».

Таким постановление ЦК КПСС было в оригинале. Но для Вари‑2 цитату переписали:

«НЕРАЗРЕШИМАЯ МЕЧТА ЖИТЬ

УКРАДЕНА У РАСТЛИТЕЛЯ ПРИРОДЫ,

ВСЕЙ СВОБОДЫ СОБРАННОГО ГРУЗА,

СТАРАЕТСЯ ЗА БОГА НОВОЙ СУДЬБОЙ,