Всё же, преимущества над конкурентами есть. По знаниям наш "исследовательский центр" впереди лет на триста, и этот разрыв всё время увеличивается. Плюс у них есть передвижная биохимическая лаборатория в моем лице. Исчезла необходимость опробовать препараты на пациентах. Конечно, шансов сварганить что-нибудь убийственное немного, но вот слабительное получали не раз. У людей, вообще, слабые желудки, чуть что не так — и пожалуйста до сортира…
Тем не менее за шесть последних лет получено огромное количество лекарств. Даже с Серой Смертью теперь можно справиться без моего участия. Правда, только на ранней стадии.
Сейчас Нохра жаждет провести анализ новой партии составов. Немало их накопилось, пока мы со средней группой ходили на Северные Поля, как называют здесь тундровую зону. Не близкий путь, но очень полезный для детей. В дальние походы с детьми всегда хожу сам. Мало ли что…
Пробую одну смесь за другой. Сначала препараты уже известные: выварки того, что было опробовано в сухом виде, сконцентрированные растворы и тому подобное. Потом новые препараты. Что-то уже жидкое, что-то еще в травах. По каждой пробе аккуратно записываем состав, срок хранения, ожидаемое воздействие… За порядком во врачебном хозяйстве следит Усма. И делает она это более чем серьезно.
Под конец Нохра с торжествующей улыбкой протягивает две колбы. Неужели, получилось? Очень сомнительно! Мечта Нохры — синтез моей крови. Или чего-то, близкого по составу. В успех этой затеи мне верится слабо. Да и сама знахарка прекрасно понимает, что пытается синтезировать слишком сложную субстанцию. Но выражение лица нашего главного медика говорит само за себя: что-то ей получить удалось, и на себе она это уже опробовала. Надо бы устроить ей втык за подобную самодеятельность. Но позже. Сначала анализ…
Нет, конечно, кровь не получилась. Мечта на то и мечта, чтобы быть недосягаемой. Но…
В первой колбе мощный тонизатор с общеукрепляющим эффектом. А второе вещество — лекарство, причем очень сильное. Проблема Серой Смерти теперь решена окончательно, и не только она. К сожалению, смешать их не получится, они просто нейтрализуют друг друга. Даже при приеме надо разносить минимум на полчаса. Тем не менее, это прорыв, да еще какой!
С полчаса обсуждаем дальнейшее направление исследований. Ну и втык заслуженный, как же без него.
Выхожу на улицу. Через двор проносится десяток всадников на неоседланных степных лошадках. Каяла на полном скаку прыгает мне на плечо, отталкивается от него ногой и возвращается на спину лошади. Наша дикая королева вполне освоилась в Поселке и запросто использует «страшного гуля» как спортивный снаряд. Спрашивать моего, да и чьего-либо согласия, она не собирается. Ее фокус немедленно повторяет Ладлиль, сопровождая трюк довольно мощным ментальным ударом. Отражаю и посылаю ответ. Естественно, не в полную силу, но вполне ощутимо. Девчонка даже равновесие не теряет. Очень сильна. Для человека. Однако, как она сдружилась с нашими степнячками… Впрочем, не такая у них и разница в возрасте, всего десять лет…
А поларки и вправду освоились. Первым делом по прибытии в Поселок они облазили все окрестности, причем, что именно они искали, никто так и не узнал. Потом, прихватив с собой всё тех же Ладлиль, Стякужа и полтысячи охраны помчались в степь. Причем не кружным путем, а напрямки, через бертаймскую территорию. Сделано это было настолько быстро и нагло, что противник даже не успел толком понять, что случилось.
Вернулась Каяла с табуном степных лошадок и договором о военном союзе с тремя поларскими ханами: ее отцом и двумя братьями. Больше в управление государством степнячка не вмешивалась: политика ее не интересует совершенно. Целыми днями носится по окрестностям, обучая всех желающих владению конем и степным луком. Желающих, естественно, в избытке.
В итоге довольны остались все. Даже Стякуж, неожиданно для себя обзаведшийся двумя женами и годовалым сыном. Впрочем, сейчас у него детей уже пятеро…
За крайними домами раздается грохот. Братья испытывают своё последние изобретение. У многих наших детей открылись самые разные таланты. Старший, Ровга, оказался прирожденным химиком. А младший, Куна — механиком. Дети вейя, спасенные в своё время от Серой Смерти, вместе погодки представляют собой страшную силу. Успехи братьев меня и радуют, и огорчают: мозги заточены под создание оружия для войны и охоты. Больше для войны. Три года назад Ровга изобрел порох. Куна тут же сообразил, как его использовать, и на вооружении Хортейма появились гранаты и пушки. Последний год братья пытаются совместить эти два изобретения, чтобы стрелять из пушек большими гранатами. Похоже, у них получилось. В мир пришло новое, еще более совершенное оружие…
Открытия Талы более мирные. Но на стадии реализации они попадают в руки всё той же парочки, и многое находит совсем не мирное применение… Правда, Тала уже давно не занимается проблемами механики. После того, как она разобралась с законом всемирного тяготения, эта область физики ей скучна. Зато ребенок активно изучает электричество и расспрашивает меня о строении материи. До практического воплощения дело пока не дошло, хотя экспериментальная лейденская банка у нас уже имеется.
— Деда Йети!!!
Вот и наше умное чудо, легко на помине. Запыханная, только что с «охоты на йети». В роли «йети» сегодня выступал Тикша. Конечно, его возможности уступают моим, но охота не становится менее привлекательной, этот «зверь» практически не поддается.
— Деда Йети, смотри, что я придумала!
Нет, к корыту с водой идти не надо. Всё, что необходимо — свою голову — девчушка притащила с собой.
— Смотри! Я думаю, если взять ядро какого-нибудь большого атома и расколоть пополам, это же должно сколько энергии выделиться! А если много ядер? Это можно на весь Хортейм мяса нажарить!
Емурлук!!!
Спокойно, Йети, спокойно, технических возможностей для создания ядерного оружия у них не будет еще лет триста — четыреста. Не только этот маленький феномен, ты сам не доживешь! А гениальные озарения не столь радиоактивны. Но…
— Только непонятно, как сделать такой молоток, которым их колоть. — девочка на минуту задумывается, — такие большие ядра должны выбрасывать из себя частицы… Так? — она смотрит на меня и сама себе отвечает. — Так! А частицы разбивать другие ядра… Если ядер много… процесс пойдет по цепочке… Надо только собрать много такого вещества… Сейчас сосчитаю критическую массу…
Молчу. Нет, не молчу. Произношу про себя все известные мне ругательства. А Тала уже придумала урановый щит, в который с большого расстояния можно попасть стрелой с урановым же наконечником. То, что в ее лексиконе отсутствует слово «уран», облегчения не приносит. Не надо было рассказывать ей про атомы! И таблицу химических элементов рисовать тоже. Но как?
— И будет большой БУМ! — заканчивает цепочку своих рассуждений ребенок. — Очень большой.
Усилием воли беру себя в руки. Не всё так страшно. На всей территории Хортейма нет месторождений урана. Так же, как в степи и Приморье.
Тем временем Тала досчитывает идею до конца и огорченно вздыхает.
— Ничего не получится, эта штука будет не гореть, а взрываться. Как ровгин порох. Ничего на ней не пожаришь…
До замедлителей она не додумывается… Слава Великому Йохаду! Атомный удар по Бертайму временно откладывается…
— Верно, — говорю, — мясо лучше жарить без этих штук.
— Ну и ладно, — девочка согласна, — а вот смотри, чего я еще придумала…
— Деда! — Ладлиль ураганом летит через двор, на этот раз без коня, — свяжись с Нагарой, я не дотягиваюсь! Там срочное сообщение!
Посылаю ментальный зов в Нагару. Неудачно. Силы сидящего там ментата на таком расстоянии хватает только на короткий сигнал «есть срочная информация». На всякий случай, связываюсь с ближним ментпостом. Ладлиль от него в состоянии получить только такие же короткие, заранее обусловленные сигналы. Но я-то посильнее буду. Вот и получаю уже конкретное сообщение. Правда, ясности оно не вносит. Руян просит прибыть в Крес, который мы сделали столицей, на совет. Меня, Тикшу, Ладлиль и Каялу. Зачем не объясняется, но просят побыстрее. Сообщаю об этом Ладлиль, чем вызываю бурю радости. Она тут же уносится к подругам. Каялу еще предстоит уговорить. Посылаю зов Тикше. Сегодня уже поздно, пойдем завтра с утра. Впятером, степнячки неразлучны, тем более, их муж сейчас в Кресе. Люди пойдут одвуконь, три дня пути — и мы там…
