— Ирод! Ты пошто курей молоньями бьешь, архангел долбанный! — возопила неизвестно откуда взявшаяся старушка-хоббитша, и, подхватив несчастную курицу, начала охаживать клюкой запутавшегося в растительности Бестирия.

Азохен Вей! Всё это очень красиво смотрелось, но таких безобразий нам было категорически не надо.

— Вова, перестань делать котлету из пожилого архангела. Нам не нужно котлет, нам нужен этот поц, желательно живым и хотя бы частично здоровым. Бабушка, нате Вам два рубля про новую курицу, возьмите себе старую в виде подарка, и идите домой ногами. Пусть Ваша клюка не имеет больше кровожадных планов и никак иначе. Уважаемый Рарус, Вы таки не в курсе, что против йети нет приема?

— В курсе, не в курсе, — проворчал Бестирий, выбираясь из кустов уже в виде мелкого деда, — а проверить надо. Хотя и больно. Так зачем я вам потребовался? А самогона он прислал?

— Нет, самогона до Вас не передавали. До Вас передавали только кофе. Но, таки настоящий бразильский в зернах. Из настоящей Бразилии. Это Вам не какой-нибудь пишерц с нашей фабрики. А у нас есть до Вас серьезный разговор, но мы не хотели иметь его на улице. Мы хотели иметь его в помещении, как все такие разговоры, о чем бы их ни говорить.

— Черт с вами, пошли, — выдохнул Сергиус и засеменил таки вдоль по улице.

— Вы два молодых идиота — вещал через час архангел, уютно развалившись в удобном кресле у себя на кухне. Нам с Вовой пришлось сидеть на двух маленьких табуреток, но мы сидели на них и слушали ушами, потому что Бестирий говорил в тему, а не что попало. — А этот ваш Ося идиот еще больший. Вот ты, — он ткнул пальцем в Вову, — что ты забыл в этих горах? Родительские гены играют? Или шило в заднице? Ладно, хочешь сдохнуть — дохни. Но на кой хрен вы собрались утащить с собой весь мир? Вы хоть представляете себе, что значит переместиться во времени? Вы же там хрен знает что наделаете, а здесь всё изменится на фиг. Плюс выбросы хроноэнергии. Магической энергии, между прочим! Знаете чем это чревато? Это не мои предположения, это научно установленный факт. Лет пятьсот назад вас бы сожгли на костре только за саму идею! И правильно бы сделали! Вы что, не могли придумать что-нибудь попроще? Или творческий понос покоя не дает? Так сделайте очистительную клизму!

— Уважаемый Сергиус, мы уже всё поняли за машину времени. Мы же не совсем идиёты, что бы Вы об этом себе ни думали. Не можно, значит не можно, какие могут быть вопросы. Если у нас нет таких выходов, значит, будем искать других, которых будет не таким неудобным. А может, Вы знаете таких выходов, за которых стоит думать головой вместо этого?

— Может и знаю. Завели все-таки, черти. Слушайте сюда. Вам не нужна машина времени. Ко всему, что я уже сказал, добавлю: во времени можно быстро перемещаться только в одном направлении — назад. Обратно — с естественным ходом. А вам надо вперед. Но! Вы рассматриваете только наш мир. А миров много. Каждый мир развивается по-своему, и время там течет по-своему. Между ними можно перемещаться в обе стороны. Теоретически можно подобрать мир, похожий на наш, но опережающий нас лет на сто, сходить туда и купить то, что вам надо. Даже проблемы со сбросом энергии решаются на удивление хорошо. И, на ваше счастье, мне это интересно. Но! Есть две проблемы.

Бестирий замолчал и неторопливо допил себе кофе из кружки.

— Первая проблема — тут нужно применение магии, что без специального разрешения чревато. Вы об этом думали? Или есть желание пообщаться с КГБ?

— Я имею таких идей, чтобы решить эту проблему, не садясь в тюрьму и даже не продавая свои сандали.

— Ладно, раз у лепрекона есть идеи, значит, проблему он решит. Вторая — нужна магическая энергия. Много магической энергии. Вы знаете, что это за энергия? Знаете? Интересно, откуда... Так вот, чтобы набрать нужное количество энергии зла, надо замучить сотню детей на глазах у их родителей. Кто будет собирать энергию?

— Мы не имеем таких желаний мучить детей. Можно мучить одного глупого лепрекона, и собирать его боль и злость. Просто будет немного больше времени, чтобы собрать таких энергий, сколько надо.

— И йети, — добавил Вова.

— Один глупый лепрекон сойдет с ума, не снабдив нас и сотой долей того, что надо! А если вдруг не сойдет, то нужное мы наберем, может быть, лет через восемьдесят. А с йети, вообще, бесполезно. Если бы с вас можно было взять энергию зла, кроме вас в мире никого бы не было. Вы бы всех перебили. Против йети нет приема, но в йети нет зла. Вообще. Ни капли. Так что не годится.

— Я пока не имею таких решений, как собрать нужных энергий, — сказал я, — это проблема, над которой надо подумать. А что Вы скажете, нужна только боль, или можно что-нибудь другое?

— Любые отрицательные эмоции: боль, обида, гнев, ненависть, зависть, злость. Даже злорадство годится. Любые. В общем, так: придумаете, где взять энергию и решите с разрешением — тогда и приходите. Поработаю вашей очистительной клизмой

Мы вернулись от Бестирия поздней ночью, а утром я взял телефон и начал звонить, куда мне хотелось. Секретарша, судя по голосу — дриада, категорически не хотела соединять меня с шефом и никак иначе. Впрочем, этого можно было предсказать, дриады славятся своим упрямством и тупостью, они на две трети деревянные, а чего Вы себе хотите? Зато аккуратные и исполнительные, как никто. Лучшие секретарши получаются из гномих, но при советской власти, чтобы Вы знали, использовать гномих за такие работы считалось верхом расточительности, и правильно. Все гномихи работали-таки на железной дороге. Их одевали в таких форменных оранжевых жилеток, чтобы они меняли шпалы под проходящим поездом и никак по-другому. За неимением гномих секретаршами работали дриады, а общаться с ними себе дороже, если ты сам не дриад и не их начальник.

Пришлось назвать ей свою фамилию, но и это совсем даже не помогло. Когда я уже устал от этих глупых разговоров, она записала меня на прием на два часа дня, и это было таки даже больше, чем я хотел.

Теперь надо было идти до Оси, чтобы переориентировать его за новых технических задач. Иначе он соберет машину времени и умотает в какой-нибудь сорок первый год бить Гудериана, не зная, что у него не получится. То есть, что бить Гудериана получится, а вернуться обратно — нет. И как, скажите старому лепрекону, делать нужную машину, если Ося не будет ее делать, а будет бить Гудериана?

Оси не было дома, и я присел на лавочку у подъезда, а что было делать? Во дворе стайка ребятишек гоняла себе мячик. Четверо орчат раскатывали сборную команду из двух гномят, трех человечков, лепрекончика и эльфенка. А что они хотели? Таки футбол — орочий вид спорта, так же, как регби — гномий, а биатлон — эльфийский. Такова жизнь, что бы мы о ней не думали. Лепрекончику, вообще, лучше было бы играть в шахматы и ни во что другое. Человеки, правда, иногда в спорте удивляют, но редко и ненадолго, хотя и стараются. Вот и сейчас человеческий парнишка умудрился отобрать мяч у одного орчонка, обыграть другого и очень даже пробить в сторону двух булыжников, заменяющих таких ворот. Между булыжников он таки не попал, грустно сплюнул на землю и поплелся уже до своих булыжников. Один орчонок побежал за мячом, двое других что-то зло выговаривали обведенному.

Ко мне в голову пришла какая-то очень даже полезная мысль, немножко постучалась, но, не застав никого дома, ушла таки обратно.

— Дядя Боря, — радостно закричал Ося еще с другой стороны улицы, — у меня есть вещей, которых надо Вам показать. Я таки могу завтра иметь машину, которая ходит в прошлое. А до будущего надо еще подумать.

— Не надо подумать до будущего, Ося, — сказал я. — Ты придумал много хороших вещей. Но последний раз мы придумали глупостей. Мы таки нашли валяющегося на дороге архангелаа, который очень даже маг, и он всё сказал за эту машину. Эта машина не ходит в будущее, потому что ни одной машине не можно ходить в будущее. А машина, которая ходит в прошлое, идет обратно слишком медленно, чтобы это нас устраивало. Так сказал Бестирий, а я ему верю, пусть он и хотел поджарить меня молнией. Мы не будем собирать машину времени. Мы будем собирать машину в параллельный мир и никак иначе.