К вечеру мы выехали в город.

В машине Александр Владимирович включил радио, где душевно запевал Стас Михайлов. Мама сделала звук погромче. Я никогда не понимала её любовь к шансону, как и она мою к року. Андрей, сидящий рядом со мной на заднем сидении, скривился и достал плеер. Один наушник он взял себе, а второй отдал мне. Я с благодарной улыбкой приняла его. Из наушников лилась музыка группы Lumen. Андрей заметно расслабился под ритмичное звучание электрогитары и ударных. Он прикрыл веки и развалился на сидении, принимая полулежащую позу. Я тоже свернулась калачиком и положила голову ему на плечо, закрыв глаза. Сквозь сознание происшедшего за сегодняшний день пробивались слова песни

Мы можем помолчать,

Мы можем петь,

Стоять или бежать,

Но всё равно гореть…

Спустя какое-то время я уснула, крепче прижавшись к парню.

***

– Танюш, вставай, приехали. – сквозь сон услышала шепот Андрея над ухом.

Я открыла глаза и увидела, как мы заезжаем во двор загородного дома. Высокий забор, кованые ворота, двухэтажный дом из красного кирпича. Подъездная дорожка выложена галькой. Газон, декоративные клумбы, кусты, стриженые в форме животных. Именно такими отрывками запечатлел мой мозг первое впечатление.

– Андрей, а я думала мы на квартиру поедем.

– Нет. Там я с матерью живу. А здесь отец живет.

– Ясно. Красиво.

Мы остановились около парадной двери и вышли из машины. Андрей помог мне выбраться и схватил наши сумки.

– Андрюш, твоя комната готова. – сказала мама Андрею, а потом обратилась ко мне. – Тань, пойдем я тебе всё покажу.

Мы прошли просторный холл по винтовой лестнице поднялись на второй этаж. Мама провела меня к моей комнате. Она оказалась напротив комнаты Андрея. Он занес мою сумку и ушел к себе. Мы с мамой прошлись по комнатам. Что я могу сказать по данному поводу? Не дворец, а небольшой двухэтажный коттедж. На втором этаже находилось две комнаты, как оказалось – моя и Андрея. Там же находился раздельный санузел. На первом был холл, зал, кухня, санузел, кабинет и спальня Александра Владимировича и мамы. Обстановка была не вычурной, уютной. В зале находился камин. Напротив дивана и кресел в кожаной обивке находился низкий журнальный столик из дерева. На стене висела большая плазма. Кухня была большая, но немного не уютная из-за большого количества бытовой техники металлического цветы. Комнаты были отделаны в постельных тонах и только в кабинете было темно и холодно от обилия темного дерева.

– Прикольно.

– Это всё что ты можешь сказать обо всей этой красоте? – мама развела руками

– Мам, ну ты ведь знаешь, что я не ценитель подобных вещей. Чисто, уютно, вот и замечательно.

– Может пойдешь отдохнешь?

– Да, если ты не против. И ужинать я не буду. Не заставляй. Я потом сок выпью.

– Хорошо, иди.

Поднявшись к себе я быстро разложила свои вещи и легла на кровать. У меня в голове крутилась одна мысль. Куда мы вляпались? Я поворочалась на кровати и уснула. Мне снился какой-то хаос. Все куда-то бегут, спешат. А я стою на месте и боюсь сделать шаг в какую-нибудь сторону, зная, что назад вернуться уже не смогу. Проснулась я уже за полночь. Во сне я наверно ворочалась, потому что подушки были на полу, а покрывало обмотано вокруг меня. Я решила сходить в душ, чтоб согнать тревожность сна.

Из душа я вышла, укутавшись в коротенький летний халатик. Мне очень захотелось пить и я отправилась на кухню. Чуть не упав с лестницы, я всё же добралась до кухни. Да, тяжело бродить по неизвестному темному дому. И как воры работают? Я распахнула дверцу холодильника и зависла, обдумывая, что же ещё и съесть. Комнату озарил тусклый свет. Я достала пакет апельсинового сока и колбасу с сыром. Не успела закрыть холодильник, как кухню осветил верхний свет. Я вздрогнула, будто меня застали за чем-то преступным.

– Ты чего не спишь? – спросил Андрей, проходя и садясь за стол.

– Выспалась, а ты?

– А я наоборот не могу заснуть. Вот решил сходить выпить молока. Нальешь?

– Конечно. – Я выудила из набитого холодильника пакет молока и сделала на двоих бутерброды.

Сидя за столом мы молча уплетали еду.

– Почему на ужи не вышла?

– Я маму предупредила. Вымоталась из-за аварии и уснула сразу, как добралась до подушки.

– Да всё с ними в порядке будет.

– Да, там хорошие врачи. Андрей.

– М? – он взглянул на меня из под стакана.

– Я знаю, что лезу не в свое дело, но можно задать вопрос?

– Задавай. – ответил он безразличным, как мне показалось, тоном.

– Почему у тебя с отцом такие натянутые отношения?

– С чего ты взяла?

– Хм. Да по вам же сразу видно.

– Да там ничего нет интересного. Застал как-то отца за интересным занятием с молодой и красивой. Ей, кстати, было не больше, чем тебе сейчас. Моя детская психика отказалась это воспринимать. Вскоре они с мамой развелись. Тогда я узнал, что та девка у него не единственная. Тогда я с ним оборвал все связи. А три года назад, когда у мамы были проблемы в бизнесе, то он поставил ультиматум, что поможет лишь в том случае, если я начну с ним общаться. Вот так теперь и дружим.

– Получается, он и маме может изменять?

– Не знаю. Но с твоей матерью он по доброй воле женится, а на моей его заставили родители. Мои дед с бабушкой. Собственно, так они основали туристический бизнес, объединив компании, которым мама по сей день занимается, а отец продал ей свои акции и подался в законники.

– А ты не ревнуешь, что он женится на моей матери?

– Нет. Я не хочу, чтоб он возвращался к матери, хоть раньше и был на него зол за это. А потом понял, что без него ей намного лучше. У неё своя жизнь, у него своя. Да и давно это было.

Я встала из-за стола и отнесла грязную посуду в раковину.

– Мы, получается, теперь будем братом и сестрой. – я принялась мыть стаканы. Потом протерла и убрала чистую посуду.

– А я смотрю ты этому не очень рада. – раздался шепот над ухом и теплое дыхание обожгло кожу. По моей спине пробежали мурашки.

– Я? Что ты? – несколько нервно ответила я оборачиваясь. Лучше бы я этого не делала.

– Да. Это так. И я тоже. – он легко коснулся горячими ладонями моей талии и повел по направлению к окну. Я уперлась о подоконник, а он остановился очень близко от меня.

– Ты очень красивая.

Он провел кончиками пальцев по моему лицу, очерчивая его контуры. Я крепко вцепилась пальцами в подоконник. Его губы стали блуждать по моему лицу, еле касаясь кожи. Я хотела прекратить это, ведь в любой момент туда мог кто-то войти. Я подняла ладонь и положила её ему на грудь, именно туда, где билось его сердце. Но, почувствовав под ладонью бешенный ритм, я слетела с тормозов. Вторую руку я запустила ему в волосы, слегка поглаживая затылок. Он что-то прорычал и погладил кожу моих ног под коротеньким халатом. Потом подхватил и посадил на подоконник, становясь у меня между ног, и обвил ими свои бедра. Он стал медленно целовать шею, поднимаясь выше. Прикусил мочку уха, от чего я вздрогнула. Затем проделал дорожку к глазам и наконец добрался до губ, но остановился в паре миллиметров.

– Я хочу тебя.

Он стал нежно целовать мои губы, слегка прикусывая. Я не верила своим ушам. Я стала целовать его со всей страстью, прижимая ногами всё ближе к себе. Он схватил в кулак мои волосы и слегка потянул, запрокидывая голову. Вторая рука гладила мою ногу.

Не знаю, чем бы всё это закончилось, но меня отрезвила упершаяся мне в живот возбужденная плоть. Меня это напугало. Я, пробормотав какие-то сбитые извинения, оттолкнула его и выскочила из кухни. Как оказалось – вовремя. В дверях я столкнулась с мамой. Уже с лестницы я услышала её голос.

– У вас всё в порядке?

– Да. Всё хорошо.