Появление Бена на сцене вызвало бурю аплодисментов. Он знал, что его речь снимет напряжение. Бен сократил речь, как только мог. Потом будет достаточно времени, чтобы достойно ответить своему противнику. Впереди еще остаток жаркого лета.

Бен сошел со сцены и сразу же направился к своему оппоненту.

— Поздравляю вас, Кейт. Сегодня шоу вам удалось.

— Я обещала вам настоящую борьбу. Всегда пытаюсь выполнять обещания.

— Можно на вас сослаться, мисс Мидленд? — телерепортер протянул ей микрофон.

Кейт и Бен повернулись лицом к целому множеству прожекторов и камер. Средства информации не помнили такой живой политической борьбы со времен сухого закона и решили воспользоваться случаем.

Заголовки утренних газет гласили: «Кейт получила козла от мэра?» Кейт сложила газету и с довольной улыбкой оставила ее на столе.

— Конечно, да, — сказала она, ни к кому не обращаясь.

Виновница сегодняшнего ажиотажа пританцовывала, когда мыла посуду не только из-за того, что с ее компанией было все хорошо, а большей частью потому, что она была Кейт. Наклонившись, она погладила Бутса по голове. — Кот, ты смотришь на будущего мэра Салтильо.

Кейт провела целый день в салоне, осматривая себя, и укладывая волосы. Салон был переполнен посетителями. Некоторые были завсегдатаями, некоторые пришли из любопытства. Салон гудел, оживленно рассуждая. Число сторонников Кейт возрастало.

Вдруг среди этого гама раздался звонок, и в дверях появился посыльный от мэра. Он вошел в переполненный салон, как мышь, попавшая на обед к слонам. Боком подойдя к Кейт, он протянул ей записку.

— От мэра?

— Да, мэм. Остальное снаружи.

Когда Кейт открыла послание, ее глаза загорелись. Если что она и любила больше, чем политику, так это сюрпризы. Она любила их преподносить и получать. Особенно от Бена Адамса. Единственное, что она могла сказать о нем, так это то, что его сюрпризы были такими же непредсказуемыми, как и он сам.

«У тебя недостаточно топлива для новой модели передвижения, — гласила записка, — прилагаю годичный запас топлива и мои комплименты. Следующий митинг начинается в семь. Предлагаю оседлать козла и выехать заранее, так как мне сказали, что их скорость только четыре мили в час. С наилучшими пожеланиями Бен. P. S. Скажи козлу, чтобы он был поосторожнее с соломенными сумочками. С тех пор как случилось несчастье с сумочкой Коры Ли, муниципалитет атакован «сумчатыми» женщинами (или уже не «сумчатыми»?), требующими, чтобы я предпринял меры. Они боятся, что если ты будешь настаивать на этой «козломании», их сумки подвергнутся большой опасности».

После того, как Кейт прочла записку, она побежала к парадной двери. Шестеро дородных мужчин разгружали тюки сена с трех грузовиков. Грузовики были разрисованы надписями: «Перевыборы Бена Адамса».

Один из разгружающих сено заметил Кейт у двери.

— Куда это все сложить, мадам?

Кейт распахнула дверь, заливаясь от смеха.

— Оставьте прямо здесь, во дворе. Я хочу, чтобы это увидела вся публика.

Мирта просунула голову в дверь.

— Что ты еще надумала?

— Знаешь, Мирта, я собираюсь забрать это сено и превратить его в политическое золото.

Мирта посмотрела во двор, который быстро заполнялся тюками сена, и повернулась к своей безумной кузине:

— Я скажу, что вы оба друг друга стоите. — Она ушла в дом, ухмыляясь, покачивая головой и бормоча: — Эта девочка родилась разбойницей. Как только она сюда приехала, весь город перевернула.

После разгрузки сена люди мэра отправились в город, а Кейт стояла во дворе, обозревая гору. Закинув голову, она смеялась и смеялась, точно зная, что теперь делать.

Кейт направился в салон в поисках добровольцев. Четверо женщин, которые в любом случае собирались голосовать за Кейт, высказали желание помочь. Еще двое согласились участвовать из-за совершенно скандального плана. Добровольцы поспешили домой, чтобы взять все необходимое, а Кейт позвонила Саре Кэлликат и ее верным соратницам.

Вскоре двор Кейт жужжал как улей. Большой плакат перед газоном гласил: «Сено для вашего козла. Комплименты от Бена Адамса». Добровольцы расставили маленькие столики, и сидя за ними пробовали жевать кусочки сена из огромных тюков, присланных Беном Адамсом.

Когда Джейн со своим другом Порки вернулась с тренировки, она сразу же оценила ситуацию и установила под дубом стойку с лимонадом. Джек, бывший бездомный пес и ленивый кот Бутс, взбудораженные этой суетой, начали гоняться друг за другом среди тюков сена. Королева Виктория наблюдала за происходящим желтыми глазами и к всеобщему восторгу клюнула Кейт за ярко накрашенный лаком ноготь.

Новость быстро облетела Салтильо, и скоро у Кейт во дворе собралась толпа. Добровольцы протягивали каждому пучок сена, а Джейн и Порки разливали лимонад — пять центов за чашку. Получился целый импровизированный митинг. Используя двор как сцену, Кейт, указывая на горы сена, привлекала жестами толпу. Это была одна из самых значительных речей в ее карьере.

Мирта бродила среди толпы гордо и важно. Наблюдая за шалостями своей отчаянной сестры, она сообщала Кейт обо всем происходящем вокруг. То, что она слышала, прибавляло ей важности.

— У этой женщины есть сила воли, — сказал один из посетителей магазина скобяных товаров братьев Джоунз, куривший сигарету, к тому же убежденный консерватор.

— Никогда таких, как она, не было в Салтильо, — согласился его друг. — Черт побери, если я не думаю, что человек с таким твердым характером не заслуживает моего голоса.

— Она просто прелесть, — сказала еще одна женщина, которая использовала все преимущества солнечной погоды: косила траву и сушила волосы, при этом наблюдая за происходящим.

— Ее план о развитии озер мне нравится. Кто захочет, чтобы дорога проходила мимо нас?

— Верно, черт возьми, — сказал возвращающийся домой футбольный тренер. — Ему нужно соблюдать осторожность, иначе он проиграет выборы. — Он сказал это с удовольствием, хотя совершенно неохотно принял Джейн Мидленд в свою команду, но был ею очень доволен.

— Все идет отлично, — доложила Мирта, проходя мимо Кейт.

— Я думаю, ты победишь.

— Конечно, черт возьми, — сказала Кейт. — Это будет уроком Бену Адамсу, он надолго запомнит, как присылать мне грузовики с сеном.

Наблюдая за происходящим во дворе, Кейт почувствовала, как на нее нахлынула волна возбуждения — то же самое ощущение, которое у нее было, когда несколько лет назад она работала у сенатора Уэксхолта. Бен был прав, подумала она. Ничто теперь ее не остановит. Кейт хотелось поблагодарить его за то, что он втянул ее во все это. Ей хотелось сказать, как она дорожит его пониманием. Кейт хотелось посмотреть в его глаза и обнять за шею, а дальше — будь, что будет. Но она знала, что не сможет этого сделать. Она не могла больше сдерживать свою страсть к Бену, точно так, как невозможно остановить восход солнца. «Соперники днем, любовники ночью», — подумала она.

— Боже, когда же закончится эта кампания? Может, я убью его вместо того, чтобы отблагодарить, — сказала она самой себе. Но, конечно, она ни сделает ни то, ни другое. Кейт пошла в дом, чтобы настроить скрипку.

Ее импровизированный митинг длился до заката солнца. Двор, освещенный фонарями, лампами, множеством летних светлячков, был похож на карнавал. Запас лимонада у Джейн уже иссяк, но кто-то съездил домой за колой, еще кто-то привез ящик пива со льдом. На столе ненадолго появилось домашнее печенье, и быстро исчезла куча бутербродов с ветчиной.

Слышался дружеский смех, и когда толпа стала расходиться по домам, все пришли к выводу, что в Салтильо еще никогда не было такой оживленной политической борьбы.

Бен Адамс покидал свой кабинет поздно вечером. Он подошел к своей машине. С улыбкой подумал о Кейт, о козле, о своем сюрпризе. Бен решил повернуть на Вторую Авеню, намереваясь рассказать Кейт о том, что он приготовил на завтра. Включив радио, медленно двигаясь в ритм, постукивая по баранке пальцами, Бен расслабился от удовлетворения, что день подходил к концу. Он ясно представлял, как выглядела Кейт, когда ей привезли сено — черные глаза-бусинки широко раскрылись от удивления, полные губы растянуты от смеха. Он знал, что она будет смеяться. Смех — это частичка Кейт.