Правда, в тот день она так и не придумала занятия себе по душе, зато познакомилась с Сергеем.

Проспав до полудня, Славянка прогнала прочь похмелье двумя банками пива и в убитом настроении побрела на пляж, где народу было почему-то не много; пляжники под стать ей самой не отличались особой живостью, словно все они провели вчерашний вечер в приятном обществе бутылки коньяка – никто не играл в волейбол, не гонял на водных мотоциклах и «бананах», не галдел и даже не купался. Отдыхающие сонно лежали на песке, в унылом молчании подставляя солнцу свои тела.

Окунувшись без особого удовольствия, Славянка бросила тряпку на песок рядом с каким-то парнем, который, нацепив темные очки, мирно принимал солнечную ванну и не подозревал, что благодаря своей голливудской мускулатуре и широкому угловатому лицу с застывшим на нем выражением полного отчуждения, пришелся по вкусу весьма опасной особе без стыда и совести, которая без промедления начала атаку. Опустившись на покрывало и стянув волосы резинкой в пушистый хвост, Славянка грациозно, как стриптизерша перед кинокамерой, повернулась к парню спиной и, толкнув его в плечо, грубовато бросила:

– Эй ты, помоги мне…

Краем глаза она увидела, что парень приподнялся на локтях и, дернув головой, заставил очки скатиться на кончик носа. Поверх зеркальных стекол уставился на неё.

– Развяжи завязки, по-моему, они затянулись на узел.

– Какие завязки? – парень был явно ошарашен.

– На лифчике, идиот!

Он протянул руку и дёрнул. Славянка скинула лифчик и положила его в сумку, маяча голой грудью перед лицом парня. С равнодушным видом она легла на спину. Парень со вздохом снял очки. Глаза у него были глубоко посаженные, пронзительные, цвета каленого ореха.

– Извини, конечно, – сказал он, – это, скорее всего, не моё дело, но ты ошиблась – это не нудистский пляж. Таких, как ты, здесь хватает, но мне не хотелось бы, чтобы люди подумали, что ты со мной. Некоторые могут неправильно понять.

– Меня не интересуют «некоторые», – известила его Славянка. – Больше ты ничего не желаешь мне сказать?

Парень ей нравился, но по старой привычке она с ходу попыталась выставить его круглым дураком и, как ни старалась, не могла себя остановить.

– Ну, если ты ждёшь, что я похвалю твою грудь, то напрасно. Татуировка над правым соском просто прекрасна, но всё остальное слегка недоразвито, я же предпочитаю крупные плоды.

Славянка опешила. К её удивлению, парень с досадной легкостью перехватил инициативу, и круглой дурой выглядит она, Ярослава Морозова, а не этот невозмутимый крепыш. Настроение, и без того паршивое, было испорчено окончательно. Едва удержавшись, чтобы с досады не ударить парня, она злобно зыркнула на него из-под бровей и, вскочив с тряпки, стала быстро одеваться. Парень продолжал смотреть на нее. В его ореховых глазах отражалось высокое южное солнце, и по этому сверкающему взгляду невозможно было понять, о чем он сейчас думает.

– А ты ждала, что я сразу вцеплюсь в тебя мёртвой хваткой? – спросил он, когда она уже надела юбку.

Не ответив, Славянка уселась на покрывало и принялась остервенело застегивать босоножки. Парень с прежней невозмутимостью смотрел на нее, словно бы ждал ответа. Это ей понравилось. Значит, он не остался к ней таким равнодушным, как пытался показать. Да и никто бы не остался.

На прощание кинув в парня горсть песка, Славянка удалилась, уже не чувствуя злости, осталось лишь сожаление как от проигрыша, он оказался не таким уж легкоплавким, как ей того хотелось.

Во второй раз они повстречались в ресторане, гостиницы, где жила Славянка, несколько часов спустя. Она сидела за столиком в полном одиночестве и, ковыряя вилкой в салате, уже приканчивала бутылку шампанского, как вдруг услышала удивленное восклицание:

– Вот уж никак не ожидал! Похоже, что судьбу нам с тобой обмануть так и не удалось.

Гоняя по тарелке горошину, Славянка подняла пьяный взгляд, мгновенно узнала его и нарочито вульгарно хохотнула. Широко улыбаясь, парень подсел к ней за столик.

– Между прочим, Сочи довольно большой город, – сообщил он.

– Да ну? – проговорила она заторможенно. – Ну и что с того?

– Ничего особенного, просто у меня возникли подозрения, что встретились мы с тобой не случайно. Ты здесь живешь?

– Я здесь ужинаю. А живу я немного выше, в люксе.

– Ого! В этой гостинице люкс – довольно дорогое удовольствие.

– У меня пока есть деньги.

– А что ты будешь делать, когда они кончатся?

– Пошёл к чёрту, понял? Не напоминай мне об этом. Лучше закажи ещё шампанского.

– Ты уже и так пьяна, – неодобрительно заметил парень, но шампанское все-таки заказал. – Кстати, меня зовут Сергей.

С кривой ухмылкой она склонила голову набок.

– Очень приятно! Ярослава…

– Как-как?

– Я-рос-ла-ва. Хорошее имя, правда?

– М-м… да. К тому же нечасто встречается. И как же мне прикажешь тебя называть? Слава?

– Не ты первый ломаешь голову, меня часто об этом спрашивают. Называй меня Славяной. Слава – мужское имя, хотя и женского рода. Странная штука русский язык, да?

– Да, полагаю. Славяна так Славяна. Между прочим, ты сегодня никуда не торопишься?

Нет, она не торопится. Она уже девятнадцать лет никуда не торопится, за редкими исключениями.

Какое совпадение, он тоже никуда сегодня не торопится! Может, стоит продолжить знакомство?

Ничто в тот вечер не помешало их приятельскому трепу. Они просидели в ресторане до позднего вечера, пока Славянка не почувствовала себя окончательно протрезвевшей. Около полуночи они расплатились и поднялись в ее номер, захватив с собой нераспечатанную бутылку шампанского.

Проснулась она под утро от того, что за стеной в соседнем номере вдруг отчаянно зазвонил телефон, почти у самого ее уха. Вероятно, в этой гостинице использовались сквозные электророзетки – иначе Славянка никак не могла объяснить столь превосходную слышимость. Вздохнув, она убрала со своего живота руку Сергея, который спал мертвым сном, вышла в ванную. Но вскоре снова забралась под одеяло. Телефон все еще звонил, разгоняя сон. Она уже собралась затарабанить кулаком в стену и крикнуть в розетку что-нибудь нецензурное, чтобы сосед соизволил в конце концов проснуться и снять трубку, но не успела.

– Слушаю, – донесся из-за стены сонный голос. – Да… Приветствую… Я спал, здесь ещё ночь.

Судя по этим словам, звонок был междугородный, и Славянка заинтересовалась, тем более что спать уже не хотелось. Разговор был довольно долгим, и она постепенно смогла уловить его главную нить.

Речь шла о коммерческой сделке. На днях в Сочи ожидалось прибытие партии некоего товара, и расчёт за него должен быть наличными и немедленно. И еще она расслышала сумму – десять миллионов. Цифра эта не очень впечатляла. На эти деньги можно было купить разве что кожаный плащ на осень, да ещё немного пожить в этом люксе, и поэтому Славянка только отмахнулась от начинающих буравить ее противозаконных идей: "Мелочь, не стоит связываться". Она хотела было прижаться к Сергею и попытаться заснуть, но следующие слова из-за стены окончательно лишили ее сна.

– Да, конечно, – отчетливо сказал сосед. – Всю сумму я уже собрал… Нет, деньги не при мне, они в камере… Ноутбук у меня. Да, я полагаю, уже пора высылать транспорт…

Он говорил ещё о каких-то мелочах – рефрижераторах, накладных, сопровождении, спрашивал о какой-то Нине, но Славянка теперь его почти не слушала, не спеша обдумывая новый план. Несоответствие респектабельной внешности соседа и мизерной суммы ускользнуло от её внимания. Она уже была на взводе и сердцем чуяла, что скоро станет богаче на десять миллионов.

***

Славянка замолчала. Она подбирала слова, чтобы продолжить свой рассказ, но нахлынувшие воспоминания не давали ей этого сделать. Она только тихо всхлипнула.

– Я хочу курить, – прохрипела Славянка.

Человек со шрамом протянул ей пачку "Лаки Страйк". Она жадно закурила, глядя на кучу денег на столике перед собой. Все выжидательно молчали. Наконец человек со шрамом нарушил тишину: