– Конечно… – начал Рагнор, нахмурившись.

– Не только честь заставляет нас бороться, – продолжал Аррен. – Если мы перестанем сопротивляться, нас перебьют одного за другим. В сущности, мы боремся за выживание.

– И будем сражаться всю жизнь? – устало спросил Рагнор. – Нашим домом навсегда останется лес, куда нас загнали англичане? Тебя и раньше считали мятежником, а теперь, после нашей победы, наверняка станешь заклятым врагом Эдуарда. Думаю, он не замедлит отобрать все твои владения.

Рагнор был недалек от истины. Вскоре после резни в Берике английский король потребовал, чтобы шотландские землевладельцы принесли ему клятву верности. Более двух тысяч знатных лордов, включая претендентов на шотландский трон, присягнули, а многие из тех, кто воспротивился диктату Эдуарда, вскоре были предательски убиты. Аррен не сомневался, что его отец разделил их судьбу, как не сомневался и в том, что Ангуса Дэрроу специально подослали убить его.

– Конечно, Эдуард попытается лишить меня всего, но захватить и удержать – это разные вещи. В один прекрасный день Шотландия станет нашей. Да и что с меня теперь возьмешь? Остались только обугленные руины, выжженные поля, мои люди скрываются в лесах.

– Но ты же о них заботишься.

– Ты хочешь сказать, что мы грабим для них.

– Мы возвращаем награбленное, перехватывая шотландское добро, которое эти мародеры везут в Англию.

– Пожалуй. И в конце концов вернем себе Шотландию.

– Ты веришь в нашу победу? Или это прекрасная мечта? – спросил Рагнор.

– Не становишься ли ты больше меланхоликом, чем воином?

Рагнор усмехнулся:

– Я? Ведь я потомок отчаянных берсеркеров, а они сражаются, даже когда не знают ради чего. И все-таки мне хочется думать, что мы доживем до того дня, когда Шотландия будет принадлежать шотландцам.

– О да!

– За это не грех и выпить, а? Эль здесь просто исключительный. – Наполнив две кружки из стоявшего на столе кувшина, Рагнор протянул одну другу и сделал несколько больших глотков.

– За жизнь! – провозгласил Аррен. Голова у него раскалывалась. Больше всего ему хотелось лечь в горячую воду, чтобы смыть пот, грязь и засохшую кровь, а потом отоспаться. – Рагнор, позови слугу, которому можно доверять. Кто охраняет башню?

– Молодой Нил из Пертшира. Заступил на рассвете вместо Томаса Гранта.

– Отлично. В полдень отправь туда Джошуа Мартина. И поставь самых зорких парней на стены. Вряд ли нас побеспокоят до утра, но…

– Я еще не собираюсь ложиться, а потом Джей присмотрит за всем. Не беспокойся, Аррен, мы прикроем твою спину, пока ты будешь спать. – Он помолчал, явно колеблясь.

– В чем дело?

– Знаешь, я не оспариваю твое право на месть, но… Очень уж она странная, эта хозяйка Шокейна. Совсем не такая, как мы думали.

– Неужели? – буркнул Аррен, недовольный тем, что каждый лезет к нему со своим мнением о невесте Дэрроу.

– Согласись, ведь мы ожидали увидеть дурочку или холодную, расчетливую стерву, вдохновленную Дэрроу пить человеческую кровь, лишь бы выслужиться перед Эдуардом. Мы просто в изумлении. Она совсем не такая. Смелая, решительная… самый отважный воин в замке, можно сказать.

– Похоже, все уже обсудили леди Кайру? – поинтересовался Аррен, удивляясь, почему это его так бесит.

– Да.

– И нашли ее привлекательной?

– Вполне благородной.

– Ну, кое-кто может счесть благородным и Эдуарда. А он только благородный мясник.

– Не кипятись, Аррен. Да, мы признаем ее достоинства, но прежде всего беспокоимся о тебе. Каждый из нас разделяет твой гнев и боль, мы никогда не забудем того, что произошло в Хокс-Кейне. Ты имеешь право на все, принадлежащее Дэрроу. Мерзавец должен умереть тысячу раз, а потом вечно гореть в аду. Его женщина по справедливости твоя. Но ты не боишься проснуться с ее ножом в горле?

– Я не дам ей такой возможности, – ответил Аррен. – Она не застанет меня врасплох.

Рагнор с сомнением посмотрел на него, затем неохотно кивнул. Услышав шаги, друзья обернулись. В зал вошел худощавый мужчина небольшого роста с темными живыми глазами и сединой в волосах. Он был в простой рубахе из беленого холста и теплых шерстяных штанах. Аррен подумал, уж не скинул ли он только что верхнюю одежду с гербами Кинси.

– Почтенные сэры, могу ли я видеть… – Человек осекся. – Сэр Аррен?

– Да. Разве мы встречались?

– Истинно так, сэр, хоть вы и запамятовали. Я был грумом, когда вы приезжали в замок со своим батюшкой. Меня зовут Гастон. – Он добродушно усмехнулся. – Вы, добрый сэр, тогда вытащили меня прямо из-под копыт серого жеребца.

Аррен улыбнулся, вспомнив тот случай.

– Тебя нельзя подпускать к стойлу. Ты не любишь коней.

– Я их ненавижу, сэр, да и они меня тоже не жалуют. – Гастон посерьезнел. – Сэр, простите мою болтливость, я пришел узнать, не нужно ли вам чего.

– Ты волен говорить когда пожелаешь. Наверное, ты уже главный среди здешней прислуги?

– Иногда.

– Иногда?

– Если лорд Дэрроу в замке, ему прислуживают собственные люди.

Аррен взглянул на Рагнора, пряча довольную усмешку. Разногласия между слугами были им на руку.

– Они уехали вместе с ним?

– Да, сэр. Они сопровождают его повсюду. Я бритт и, по мнению лорда Дэрроу, намного хуже слуг из Суссекса. Однако смею заверить вас, сэр, я не только отлично знаю свое дело, но и чрезвычайно признателен вам за то, что вы захватили Шокейн, завладели его богатствами… и пощадили обитателей.

– Я не людоед и не сомневаюсь в твоих способностях, Гастон. Распорядись, чтобы мне приготовили ванну в комнате восточной башни. Я бы также не отказался от большой кружки вашего прекрасного эля. Ты можешь все это устроить, да побыстрее?

Гастон нахмурился:

– Конечно, сэр. Только я слышал, в восточной башне разместилась леди Кайра.

– Да, она там, – невозмутимо ответил Аррен.

Впервые на лице бритта промелькнуло осуждение, но он постарался его скрыть.

– Тогда, сэр, вы должны помнить, что я поступил на службу к старому лорду, а его дочь – христианка…

– Мы все добрые христиане, Гастон. И если ты дорожишь своим местом, делай то, что я тебе велел.

– Да, сэр, – поклонился слуга. – Все будет исполнено.

Он вышел из главного зала и быстро отправился в кухню.

– Похоже, у леди есть сторонники, – заметил Рагнор.

– Этого следовало ожидать. Налей мне эля. Итак, за Шотландию! За наших убитых собратьев!

– За тех, кого мы потеряли! – сказал Рагнор и, взглянув на друга, прибавил: – Может, выпьем за месть?

– За месть. – Аррен осушил кружку, чувствуя, как эль наконец-то ударил в голову.

Он подошел к громадному очагу и уставился на огонь. Золотистые, алые, желтые, даже голубые язычки взмывали и опадали, распространяя вокруг приятное тепло. Человек не может жить без огня. На нем готовят пищу, он дает свет, тепло, спасает от лютой стужи. И он же причиняет боль, сжигает дотла, несет смерть…

– Пусть свершится месть, – тихо произнес он.

– И женщина Дэрроу узнает, что это такое, – поддакнул Рагнор, но в его голосе не было убежденности.

Аррен резко обернулся, скрипнув от ярости зубами.

– Мне следовало отдать ее на потеху солдатам, которые первыми ворвались в замок, и оставить в таком виде Дэрроу.

– Нет!

– Почему? – с горечью спросил Аррен. – Почему нельзя отплатить врагам их же монетой?

– Да потому, что негодяй все равно женится на ней, лишь бы завладеть ее состоянием как в Англии, так и в Шотландии.

– Если он перебьет достаточно шотландцев, король и без того наградит подлеца. Он наверняка здорово вырос в глазах Эдуарда, когда сжигал людей, невзирая на их пол и возраст.

– Аррен, в твоих руках уже и этот замок, и женщина Дэрроу. Можешь поквитаться с ним. А если…

– А если я умру при попытке отомстить, ты постараешься, чтобы я увидел, как он встретится в аду с дьяволом.

– Не умрешь.

– Тогда за дело. Исполню свой долг – и в постель.

– Спокойной ночи, Аррен. Но будь осторожен, ты ведь знаешь, что она не сдалась и захочет тебя убить…