— Атило иль Маурос? — переспросила Джульетта. — А он тут при чем?

— Я убил пятнадцать его людей, — Леопольд говорил подчеркнуто ровным тоном. — Примерно полтора года назад. В Каннареджо. Мы охотились за кем-то, а его люди охотились за нами. Там была бойня. Он убивал моих людей, а я — его.

— Леопольд…

— Да, — ответил он. — Мы охотились за тобой.

— Ты хотел убить меня? — голос Джульетты превратился в шепот.

— Захватить. Тогда я не знал тебя.

— Это не ответ, — она оперлась на локоть, осознала свою наготу и потянула на себя одеяло, практически скрыв под ним ребенка. — Бросьте мне его, — она указала на халат.

Мужчины встали. Леопольд принес халат и на мгновение сплел ее пальцы со своими. Казалось, Джульетта ничего не замечает. Завтра принесет страх, гнев и тревогу. А сегодня она побывала на грани смерти.

— Расскажи ей, почему вы сражались.

Леопольд посмотрел на Тико, явно собираясь сказать, что его это не касается. Но потом пожал плечами и ответил:

— Атило возглавляет Ассасини.

— Ты ошибаешься, их глава — господин Дольфино.

— Нет, — сказал Тико, — он прав.

— Герцог Марко приказал убить моего отца, — в голосе Леопольда слышался металл.

— Мой кузен?

— Твой покойный дядя. Когда мне предложили Венецию, разве я мог отказаться? Днем — посланник германского императора. Ночью — глава Волчьих братьев. Нам требовалось запугать вас. Запугать настолько, чтобы вы подписали договор о дружбе, — Леопольд нахмурился. — Я молил об этом поручении.

— Ради возможности схватить меня?

— Я не знал тебя, — в отчаянии произнес Леопольд. — Когда мне сообщили о твоем побеге из особняка Дукале, я не мог поверить в такую удачу. На поиски отправили всех Волчьих братьев в городе. Я слишком поздно понял, что нас преследуют Ассасини, и не успел отозвать кригсхундов. Мои друзья погибли, пытаясь добраться до тебя.

— И захватить?

— Или хотя бы убить, — в отблесках свечей Леопольд казался пепельно-серым. — Я рад, что мы не справились, — сказал он. — Я бы не вынес…

— Мы бы никогда не встретились. Ты бы никогда не узнал.

— Да, — ответил он. — Никогда.

47

Атило стоял в тишине раннего утра, не отрывая взгляда от балкона и не позволяя себе всматриваться в густой туман над лагуной. Сегодняшний туман почти полностью скрыл очертания монастыря Сан-Джорджио.

— Ты потерпел неудачу… — сказал регент ледяным голосом, его лицо побелело от гнева. Холодное пламя гнева куда опаснее обычных громких угроз. Принц Алонцо боялся. Он считал, что принц Леопольд жив.

Кригсхунды быстро выздоравливают. До этого дня Леопольд цум Бас Фридланд был непримиримым врагом. Посланника германского императора в Серениссиме связывали, по крайней мере внешне, определенные дипломатические рамки. Но сейчас любые ограничения сойдут на нет.

— У тебя есть оправдания?

В голове Атило крутились слова Десдайо.

«Если ты меня любишь, то спасешь его». Насколько сильно Атило любит ее? Достаточно, чтобы быть рогоносцем? Достаточно, чтобы жить, зная, что Якопо сказал правду — Десдайо видели, когда она выходила из погреба Тико.

Атило начинал в это верить.

— Нечего сказать?

— Мой господин?

— Прекрати переспрашивать.Ты сказал, это существоготово. И у него есть все необходимые навыки для… — принц Алонцо пренебрежительно махнул рукой. Мавр прекрасно знал, о чем речь.

— Мой господин, я был не прав.

— Да, вы оплошали. Оба, не так ли?

Это существомолча стояло на коленях у подножия трона. Его волосы слиплись от крови. Атило жестоко избил мальчишку. Старый наставник не мог определить, что заставило парня вернуться и сообщить о неудаче — глупость, невежество или храбрость. Он не справился. И больше Тико не сказал ни слова.

Позади юноши стоял злой и мутноглазый капитан Родриго. Он побывал в особняке Фридланд и дожидался возможности отчитаться.

— Мы отправим его к Черным крестоносцам для публичных пыток.

— Алонцо, — послышался голос от дверей. Алекса говорила на удивление мягко. Она явно понимала, насколько регент близок к какой-нибудь глупости.

— Чего тебе? — рявкнул Алонцо.

Алекса пропустила грубость мимо ушей. Принц пьян, кругом — слуги, а у нее и так непростая задача.

— Возможно, это не лучшее решение.

— Почему?

— Он юн.

— И что с того?

Детей пытали часто. Сыновей — желая осудить их отцов. Дочерей — их матерей.

— Ааа, — протянул Алонцо, не сразу найдя ответ.

Возраст Тико был ни при чем. Алексе было необходимо заставить Алонцо сделать паузу и задуматься. Палач наверняка узнает все подробности обучения Тико. Узнает истинную природу принца Леопольда. Кто знает, к каким осложнениям это приведет?

— Вина, — потребовал регент.

Дворецкий бросил взгляд на Алексу. Он не смел отказать принцу, но мог распорядиться разбавить вино и посильнее. Дворецкий долго и хорошо служил старому герцогу. Он был бы рад служить новому, но Марко только тупо пялился на тающий над лагуной туман.

Герцогиня кивнула. Когда Алонцо пьян, с ним проще справиться.

— Ты сказал, он готов, — настаивал регент. Он схватил кубок и одним глотком осушил его. — Ты говорил, он справится с задачей.

Слава богу, Родриго — верный человек. В прежние дни дела, связанные с Ассасини, никогда не обсуждали открыто. Во времена Марко III все решения принимал герцог, и они не обсуждались. Только изредка с герцогиней. Атило знал об этом только потому, что она сама ему рассказывала, когда они были вместе в постели.

Атило покосился и заметил, что герцогиня следит за ним.

— Ну? — спросил Алонцо. — Ты собираешься отвечать?

— Мой господин, мне жаль.

— Сожалений тут недостаточно. Тебе следует лучше подбирать своих людей.

— Это моя ошибка.

— Рад, что ты ее признаешь. Не следует увиливать от ответственности. Не так ли, Алекса? Родриго, докладывай.

— Кровь на крыше дворца, мой господин. Брошенное оружие. Сломанный клинок, — он поднял правую руку и снял повязку, открывая ожоги. — Зачарованный. Пришлось вызвать доктора Кроу. На третьем этаже — женская комната.

— Его сестра? — напряженным голосом спросила герцогиня Алекса.

Атило даже не подозревал о сестре принца Леопольда. И Алекса слишком нервничает. Сейчас, когда Атило успел немного поразмыслить, он понял: Алекса подозрительно спокойно восприняла неудачу Тико.

— Скорее всего, госпожа моя, — ответил Родриго.

— А как насчет слуг?

— Никаких признаков слуг, господин мой.

— Ты проверил?

— Да. Я проверил. Чердак заброшен.

Слуги обычно спали на чердаке. Они жарились летом и мерзли зимой вместе с голубями, крысами и старой мебелью.

— Леопольд цум Бас Фридланд и его сестра, одни в доме. На мой взгляд, это подозрительно, — глаза Алонцо заблестели. Он махнул пустым кубком, и к нему поспешила служанка. Принц следил за ней голодным взглядом. — Опиши ее комнату.

— Мой господин, на кровати спали. Простыни… нуждаются в стирке.

— Ты имеешь в виду то, о чем я подумал?

— Возможно, мой господин.

— Тогда говори яснее, — бросил Алонцо.

— Простыни испачканы, мой господин. Кровью, мочой и дерьмом. Либо она была убита там…

— Братом?

Капитан Родриго поморщился:

— Или ученик Атило убил ее первой.

Алонцо с новым интересом взглянул на Тико. Потом посмотрел на неподвижное лицо Атило.

— Родриго. Ты веришь в их смерть?

Капитан пожал плечами. Ошибка.

— Матрас пропитан кровью, — поспешно продолжил он. — На крыше брызги крови, следы схватки и сломанное оружие… Но нигде нет тел. Их могли убрать.

Или они живы. Чем больше регент пьет, тем легче прочитать его мысли. Родриго ясно видел — его хозяин в ярости и напуган.

— Смерть, — заявил Алонцо. — Таков мой приговор.

Алекса открыла было рот, но принц резко спросил:

— Вы не согласны?