Оказывается, научиться ненавидеть можно Легко и быстро.

Ужин тянулся бесконечно. За столом царствовала Рита. Она была очаровательно почтительна с Джейн и Хьюго, безупречно вежлива с Жанет и ни на мгновение не теряла из виду сидевшего рядом Эдвина. Ее красивые, с безупречным маникюром пальцы то поправляли запонку в манжете его рубашки, то с самоуверенной грацией касались его лба, поправляя волосы, то стряхивали с пиджака невидимые пылинки. На ней было открытое платье пронзительно желтого цвета, подчеркивающее смуглый загар. Вокруг запястья обвивался тяжелый браслет, сплетенный из цепочек белого и желтого золота, а на шее блестело такое же ожерелье.

— Это подарок отца, — кокетливо объяснила Рита. — Он объездил ювелирные магазины трех штатов и нашел то, что я хотела.

Задумчивый взгляд, который она бросила на свой безымянный палец, прозрачно намекал, каким будет следующий подарок. И не от отца! Жанет с трудом сдерживалась, чтобы не заскрежетать зубами от боли и обиды.

Когда все переместились в салон, ситуация и вовсе стала невыносимой.

Рита сразу же подошла к магнитофону и стала перебирать коробки с записями, большинство из которых, судя по всему, имело для них с Эдвином какое-то особое значение. Она даже настояла, чтобы они потанцевали, и тот сразу же согласился.

Просто он любит танцевать, закусив губу утешала себя Жанет, припомнив их первую встречу. Покончив с кофе, она вышла. Ее никто не удерживал...

Поднявшись к себе, девушка долго сидела у окна, не зажигая света. Безлунное небо было удивительно ясным, до больших, мерцающих звезд, казалось, можно достать рукой. Сегодня этот дом вполне оправдывал свое название.

Джоанна с грустью вглядывалась в небо. Да, с точки зрения Вселенной проблемы отдельного человека на какой-то маленькой планете казались просто смехотворными.

Где-то в саду ухала сова. Жанет некуда было деться от боли и одиночества. Она вздрогнула. Надо лечь и попытаться уснуть.

Девушка слезла с подоконника и пошла к кровати. Раздался тихий стук в дверь.

— Кто там?

— Это я, Эдвин. Открой, мне нужно с тобой поговорить. Я кое-что принес, — добавил он, по затянувшейся паузе поняв, что она не собирается впускать его.

— Нельзя ли отложить это до утра?

— Уже светает, — сухо напомнил он. — Тем более, ты не спишь, так в чем проблема?

Жанет неохотно щелкнула выключателем и открыла дверь.

— Проблема в том, — холодно сказала она, стоя на пороге, — что я не хочу тебя видеть.

— Что ж, прошу извинить за вторжение. — В его голосе не было и тени раскаяния. — Но мне показалось, что ты будешь рада получить вот это.

— Мой альбом! — Жанет почти вырвала его из рук Эдвина. — Так это ты его взял?!

— Я нашел его тогда в Роз Хаус под софой и временно позаимствовал, — поправил он ее, — чтобы Джейн убедилась, что ты действительно ее дочь. — Он умолк. — Конечно, нужно было вернуть его раньше, но я как-то закрутился... У меня ведь сейчас столько дел!..

— Могу себе представить! Тем не менее, спасибо.

От его улыбки сердце Жанет сжалось.

— Просто я подумал, что тебе будет не хватать его в путешествии.

— В путешествии?.. — глупо повторила она.

— Ну да, в Новую Зеландию, Антарктиду, в страну Оз... или ты уже передумала?

— Зря иронизируешь, — спокойно сказала Джоанна, — не передумала. Спасибо и спокойной ночи.

Она хотела закрыть дверь, но Эдвин не двинулся с места.

— Что ты делала здесь в одиночестве?

— Смотрела на звезды.

— Тебе вообще-то надо поспать. Ты сегодня выглядела очень усталой!

А я-то думала, что ты весь день не спускал глаз со своей южной красавицы, хотела сказать она, но здравый смысл подсказывал, что лучше промолчать. Не нужно давать ему повод думать, что появление Риты Рениган для нее что-то значит.

Эдвин протянул руку и приподнял ее подбородок, так, чтобы видеть глаза.

— В чем дело, Дженни? — участливо спросил он.

Внезапная ярость охватила ее. Да как ты смеешь, безмолвно кричала она, так смотреть на меня, если через минуту окажешься в объятиях своей смуглой красотки?

Жанет оттолкнула его руку.

— Все прекрасно, спасибо. Просто здесь очень жарко.

Эдвин отступил назад.

— Если так, прости за визит, — подчеркнуто учтиво сказал он.

Джоанна закрыла дверь и беспомощно прислонилась к стене.

— Господи, сколько же мне еще здесь мучиться? Сколько? — уже вслух спрашивала она и не находила ответа.

13

На следующее утро Жанет проснулась с головной болью. Одеваясь, она заметила, что солнце едва проглядывает сквозь пелену туч, а в душном, словно сгустившемся воздухе чувствуется приближение грозы.

Спустившись в столовую, Жанет застала там Эдвина, мать и Хьюго. Риты не было. Господи, счастье-то какое, подумала она, наливая в высокий стакан апельсиновый сок. Разговор вертелся вокруг погоды.

— Пожалуй, я сегодня никуда не поеду. Мне нужно успеть до приема кое-что сделать здесь, — мягко сказала Джейн.

— А у тебя какие планы? — повернулся к Жанет Эдвин.

— Мне тоже есть чем заняться, — солгала она.

— Хочешь покататься на лошадях? Селестина совсем застоялась! Если мы поедем сейчас, то вернемся до того, как погода совсем испортится.

— Я уже сто лет не ездила верхом, — отрицательно покачала головой Жанет.

— Думаю, ты не разучилась, — возразил Эдвин.

— А я в этом не уверена, — улыбнулась она и заставила себя пошутить: — И вовсе не хочу красоваться на устроенном в мою честь празднике с синяками и ссадинами.

Не объяснять же ему, что в ее положении верховая езда — не лучший вид прогулки.

— Я могу начать печатать твои вчерашние записи? — повернулась Жанет к матери.

Лицо Джейн осветилось улыбкой.

— Спасибо, Дженни. Книга наконец-то сдвинулась с места, и все благодаря тебе.

— Ты всегда умела делать комплименты, мама, — склонился к руке мачехи Эдвин.

Когда, зевая и потягиваясь, как хорошенькая кошечка, появилась Рита, Жанет, покончив с завтраком, с великим облегчением скрылась в рабочем кабинете.

Просматривая сделанные матерью записи, она с удовольствием обнаружила, что разрозненные фрагменты складываются в единое целое, которое обещает стать очень интересной книгой. Жанет проработала до полудня и, почувствовав, что в комнате стало невыносимо душно, прихватила заботливо приготовленный Симоной стакан сока и вышла в сад.

Стояла странная, гнетущая тишина. Умолкли птицы, замерли деревья, не дрожал ни единый листок, ни одна травинка. Вдруг над холмом зазмеилась яркая вспышка молнии, и почти сразу же тишину расколол зловещий раскат грома.

Не успела Жанет с беспокойством подумать, вернулся ли Эдвин, как он окликнул ее из окна.

Злясь на себя за слабость и в то же время радуясь тому, что ее страхи были напрасны, она не сразу отозвалась.

— Что случилось? Я сейчас приду.

Темные глаза его смотрели серьезно и строго.

— Только что звонили из Лондона. Твой отец в госпитале. У него обширный инфаркт.

— У моего отца? — с сомнением спросила она. — Не может быть, он никогда не болел!

— Тем не менее, это так, — сказал Эдвин. — Боюсь, положение очень серьезное. Тебе надо срочно ехать!

Жанет представила себе отца, беспомощно лежащего на высокой больничной кровати, опутанного трубками и проводами.

— Господи! — всхлипнула она.

Вспышка молнии ослепила ее, небо словно разверзлось, и на землю обрушилась лавина дождя.

Все, что происходило потом, было как во сне. Жанет сидела, словно окаменев, а все суетились и хлопотали вокруг нее. Джейн собирала ее в дорогу. Хьюго звонил в аэропорт, чтобы заказать билет. Наконец ей сказали, что машина ждет, она покорно встала и пошла к двери.

— Мужайтесь, дитя мое, — перекрестила ее мадам Вердье, украдкой вытирая слезы.

Мать и Хьюго обняли ее. Будто откуда-то издалека до нее доносились их напутствия и какие-то добрые слова.